Глеб Павловский под арестом в Бутырской тюрьме. 6 апреля 1982 года
Из новостей: на 72-м году жизни скончался известный политтехнолог Глеб Павловский.
Начинал г-н Павловский как диссидент, распространитель творчества Солженицына и соредактор диссидентского журнала «Поиски». Был арестован... Иногда пишущий в комментариях этого блога диссидент Павел Люзаков
говорил автору этих строк, что в 1982 году в прогулочном дворике Бутырской тюрьмы видел на стене надпись: «Глеб Павловский».
Старый друг Павловского, один из основателей партии «Яблоко» Вячеслав Игрунов говорил о нём: «Дело в том, что ещё в юношеские времена в самом начале 1970-х годов Павловский сформулировал мысль, которая звучит приблизительно так: достаточно трёх хорошо понимающих друг друга людей, чтобы со страной можно было сделать всё, что угодно». Но, похоже, в 1982 году что-то пошло не так, и г-н Павловский отправился в ссылку. На этап из Бутырки Павловского отправили в день смерти Леонида Ильича. «Естественно, вся Бутырка, — вспоминал Павловский, — а она, можно сказать, посреди Москвы — орала: „Ура!“».
Потом пришли иные времена и в эпоху перестройки Глеб Павловский воспрял. Организовывал демонстрации «в защиту Ельцина». «Было такое ощущение, что можно лепить реальность, — вспоминал позднее Павловский. — Я очень любил это ощущение, поэтому пронёс его потом с собой в политтехнологии». Вот он на одной трибуне с Борисом Ельциным, академиком Сахаровым и другими светочами перестройки. А также своим старым товарищем по диссидентству Вячеславом Игруновым.
На трибуне митинга 21 мая 1989 года. Слева направо: Михаил Бочаров, Гавриил Попов, сзади Попова: левее – Тихонов, правее – Вячеслав Игрунов, далее – Борис Ельцин, неизвестные лица, Глеб Павловский, Андрей Сахаров, Тельман Гдлян, на переднем плане Илья Заславский
В начале 1990-х Павловский участвовал в работе гайдаровского Рабочего центра экономических реформ на Старой площади. По словам Павловского, именно там «была впервые вслух поставлена неприличная проблема, которую просто нельзя было тогда ставить в демократической среде: „Мы хотим проводить реформы. Как бы сделать так, чтобы эти реформы не трогало грязными руками население?..“ То есть как продать эти реформы населению, которое, в общем, туповато и которое, конечно же, будет мешать?..»
А в конце 1993 года автор этих строк был на каком-то антиельцинском митинге на Пушкинской площади, а рядом митинговал Павловский с компанией под сочным лозунгом «Октябрьских убийц — к ответу!». Подразумевались Ельцин, Гайдар и иже с ними. Лозунг был, само собой, не такой плохой, хотя от г-на Павловского и несколько неожиданный. Хотелось спросить: а что ж ты, сукин сын, с этими будущими убийцами делал на общей трибуне в период их взлёта? Или с «вылепленной реальностью» что-то вышло не так? Из чего ж ты её нам лепил?!..
В 1996 году Павловский стал одним из «моторов» предвыборной кампании Бориса Ельцина. «Всякие там антикоммунистические штуки, липовые газеты коммунистов, клипы с озверелыми коммунистами, которые жгут тираж „Не дай Бог!“, исповеди проституток, обслуживающих руководство КПРФ. Замечательные наклейки — вся Москва была обклеена красными наклейками „Этот дом после июня подлежит национализации“, — с нескрываемым удовольствием рассказывал Павловский. — Это были не просто наши идеи — это был наш продакшен. Вспоминать стыдно, но это было. Я вошёл в дикий азарт к концу кампании и, наверное, психологически был готов даже поджечь ларёк и сказать, что это сделали коммунисты. Но до этого, к счастью, не дошло».
Потом, в 2000 году, Павловский стал, как считается, одним из соавторов победы Владимира Путина на президентских выборах. Это был апогей его влияния и могущества. Хотя перед этим был готов двигать в президенты и Аксененко. «Чёрт с ним, пускай Аксененко!.. Вы понимаете, я был абсолютно всеяден тогда. Абсолютно», — признавался он. Вячеслав Игрунов: «На самом деле он свою роль давно сформулировал, в 1986 году. Одно из его последних писем из ссылки содержало план: он хотел стать советником нынешней власти и её реформировать. И вот эта его мечта реализовалась во времена Путина. Он стал очень влиятельным, очень важным человеком». «Мне было интересно строить новый режим», — говорил Павловский.
Сразу после победы Путина Павловский в его присутствии высказал идею: нужно подвести черту под ельцинской эпохой и провести «что-то вроде ХХ съезда: парочку старых врагов показательно осудить». Владимир Путин отреагировал на это предложение с неожиданным спокойствием: «Да, хорошо». После чего взял карандаш и посмотрел на Павловского: «Пишу. Кого?» Все присутствовавшие рассмеялись. Павловский чрезвычайно смутился и, по собственному признанию, «тут же отступил».
Но в какой-то момент в услугах Павловского в Кремле перестали нуждаться. 21 апреля 2011 года у Глеба Олеговича, привычно направлявшегося на очередное совещание в Кремль, на Спасских воротах неожиданно не сработал пропуск. Удивлённый молодой охранник предположил, что произошёл сбой в системе. Но сам Павловский сразу понял: его работа в Кремле закончилась.
...А 15 декабря 2012 года на несанкционированном оппозиционном митинге на Лубянке я увидел г-на Павловского на расстоянии вытянутой руки и мог бы щёлкнуть его по носу, если бы захотел. Он что-то с упоением вещал на микрофон. О злодее Путине, вероятно. Похоже, реальность опять вылепилась какая-то не такая. Рядом с Глебом Олеговичем были тени Сахарова и Ельцина Немцов и Навальный. Последнего, впрочем, окружало такое плотное кольцо микрофонов и камер, что разглядеть его самого не представлялось возможным. В конце концов тот митинг разогнали, и надеюсь, г-н Павловский получил давно заслуженный им удар дубинкой по шее. :)
В 2022 году Павловский оставался в оппозиции. Из его высказываний за последний год:
«Украина плохое место для войны… Это будет с их стороны народная война… Мы не можем её выиграть. Нам совершенно не нужны добавочные территории, которые надо поддерживать в полицейском режиме, с одной стороны, и кормить, с другой… Вы найдёте рассуждение, что мы должны дойти до польской границы… А что тогда будет — вся Российская Федерация должна будет работать… на одну задачу — на то, чтобы кормить оккупированную Украину… Пётр Первый такого нам не завещал… Я не вижу никакого смысла ни в одном действии: ни в присоединениях территорий, ни во взрывах трубопроводов, ни в обстрелах Запорожской АЭС, ни в постепенном наращивании калибров и масштабов военной помощи Украине, кроме одного — желания всё утопить в общем безумии». Мда...
А подробно писал я о Павловском один раз, в 2007 году, когда он ещё был рупором официального Кремля и возглавлял сетевой «Русский журнал». В нём появилась статья «На смерть нацбола», посвящённая гибели 23-летнего лимоновца из Серпухова Юрия Червочкина. Из моей тогдашней статьи:
«Червочкин погиб в больнице после избиения бейсбольными битами накануне очередного марша несогласных. Незадолго до смерти он позвонил по мобильному телефону друзьям и сообщил, что за ним идут люди, которых он знал как сотрудников подмосковного Управления по борьбе с организованной преступностью (УБОПа). Статья в «Русском журнале», подписанная псевдонимом «Василий Посошков», опубликована в рубрике «Лишние люди». Очевидно, подразумевается покойный Червочкин, о котором автор пишет: «Почивший Юрий Червочкин не был ни ангелом, ни невинным младенцем. Что он — после армии пошёл работать? Нет, он создаёт в Саратове (автор перепутал Серпухов с Саратовом) ячейку НБП и регулярно участвует в противозаконных акциях... Сегодня нацболы рисуют себя жертвами «кровавого режима». Но, бросаясь под трамвай, можно сколько угодно кричать о том, что «кровавый технический прогресс» перерезал ноги».
Автор статьи припоминает лозунг нацболов «Да, смерть!» и замечает: «Кто кричит «Да, смерть!»? Кремль? Нет, дорогие мои, это кричите вы. И вы получаете то, что себе придумали, - другую смерть за другую Россию. Хороните своих мертвецов в другой земле - они нам не нужны. И ещё. Это политика, деточки. Здесь могут и убить...» Статья вызвала бурю возмущения в интернете. В комментариях к статье автора грозили убить, безуспешно вызывали его на дуэль и т.п.
А статья-то на самом деле полезная. Полезная — потому что откровенная... «Это политика, деточки. Здесь могут и убить...»
Во всяком случае, уже на следующий день сам Глеб Павловский кинулся исправлять допущенную оплошность. И со страниц «Русского журнала» вдруг хлынули крокодиловы слёзы рекордной величины. Оказывается, первым побуждением Глеба Олеговича, когда он узнал о тяжёлых ранениях нацбола, было броситься в больницу сдавать ему кровь для переливания. Да что-то замешкался... «Седьмого я было дёрнулся, но не успел сдать кровь для Юрия Червочкина — рассылка левых с приглашением к 9 утра на Маяковскую свалилась через третьи руки на почту с запозданием, почему-то днём уже. Было стыдно...» Павловский осыпал покойного целым ворохом комплиментов: «Он из лучших, что у нас есть... Смерть Юрия Червочкина — это славная смерть». А в том, что такие замечательные люди, как Юрий Червочкин, появились в России, — личная заслуга и личное достижение... кого бы вы думали? — ну, конечно, нашего несравненного Владимира Владимировича... Именно он вручил им «моральный образец и моральный стимул». «Путинская сила творит русскую личность другого типа, и учитесь её уважать».
В общем, не успел г-н Василий Посошков горделиво пискнуть: «Мы и убили-с!.. Да-с, смерть!», не успел он пуститься в победный пляс на свежей могиле — как всё волшебным образом переменилось. И «лишний человек» Юрий Червочкин вдруг оказался вовсе не «лишним», а наоборот, самым ценным и необходимым — цветом нации, выпестованным и взлелеянным лично президентом Путиным. А господа из «Русского журнала», которые на минутку показались публике (и самим себе?) грозными вершителями жизни и смерти оппозиции, с понурым видом поплелись на своё привычное место — в конурку, поджав хвост и не смея тявкнуть без разрешения хозяина... А так хотелось быть «великими и ужасными», так хотелось внушать всем трепет и содрогание! Не вышло.
«Подпоручик Дуб обернулся и с неумолимой строгостью римского цезаря, решающего в цирке судьбу раненого гладиатора, сделал движение большим пальцем правой руки и крикнул:
— Большой палец книзу!
— Осмелюсь доложить, — прокричал вслед ему Швейк, — пальцы всегда книзу!»
Как иронически заметил тогда один мой знакомый, Павловский хотел сдать кровь для Червочкина, но у него не приняли — сказали, что от рептилий кровь не принимают.
Однако, как видим, и рептилии не бессмертны... И теперь мы, увы, уже никогда не узнаем, из чего именно г-н Павловский (при Ельцине-1989, Гайдаре-1992, снова Ельцине-1996 и Путине-2000...) лепил ту реальность, которой мы ему по гроб жизни обязаны... Но можем догадаться. :)