Любовь к волкам зародилась во мне в глубоком детстве. Мне года три, я просыпаюсь утром, перед моими глазами на стене висит старенький гобелен, наверно еще от прабабушки. На нем зима, по сторонам заснеженной дороги вековой лес, на переднем плане тройка лошадей, запряженная в сани. Но это не мирная картина. Лошади напуганы, закусили удила, уши прижаты, раздуваются ноздри, на губах пена, а в санях такие же испуганные люди. Возница изо всех сил погоняет лошадей, а седоки размахивают руками и палками, пытаясь отогнать кого-то. Кого же? За санями несется стая волков. Впереди два огромных, один уже на уровне лошадей, рывок и он схватит лошадь, а сзади еще семь. Я глажу рукой вышитых волков, почему-то жалость вызывают именно они. Бедненькие, в лесу такой холод, а им есть нечего…
Воспоминания продолжаются… «Красная Шапочка и Серый волк», слезы градом и вовсе не тогда, когда волк съедает бабушку и Красную Шапочку, а когда лесорубы убивают волка. За что? Успокоить меня невозможно, и мама срочно придумывает «хэпи энд», да волка не убили, дровосеки только вытащили бабушку и Красную Шапочку, а потом живот волку зашили, его накормили, он подобрел и стал жить у бабушки, как собака. Дальше пошли книги В.Чаплиной, Д.Лондона, Б.Гржимека, Ф.Моуэта, Л. Крайслер… и везде волки – сильные, мужественные и преданные.
И конечно, придя на работу в зоопарк, я видела себя рядом с хищниками и прежде всего с волками. Но, увы, мне было только семнадцать и до совершеннолетия в секцию хищных зверей не принимали. Однако это никак не мешало мне, работая в секции орнитологии, все свободное время проводить у клетки с волками. Вернее, нам, мне и моей подруге Нинуле. Мы познакомились с ней, придя устраиваться на работу в один день, потом вместе учились в институте.
Итак, утром, направляясь на свое рабочее место, мы всякий раз заворачивали к клетке с волками. Тогда зоопарк был совсем другим. Небольшие клетки с животными отделял от посетителей забор из металлических труб, за которым сидела дежурная, следящая, что бы никто из посетителей не заходил за этот барьер. Но мы то приходили в зоопарк задолго до его открытия. Приходили не с пустыми руками, из дома набирали бутербродов с сыром и колбасой. Поднырнув под заградительные трубы, мы оказывались совсем рядом с волками и вот уже через прутья клетки просовывали им бутерброды. Скоро волки начали нас узнавать и не только по утрам, когда в зоопарке никого не было, но различали нас и в толпе посетителей и мы, дождавшись, когда дежурная пойдет на обед, совали им через решетку пирожки с сосисками, испытывая неимоверное удовольствие. Так продолжалось месяца три, пока однажды…
Как всегда, с утра пораньше, мы вертелись у волков, кормя их всякими лакомствами, безбоязненно засовывая руки в их клетку. Вдруг почувствовали, что сзади нас кто-то стоит. Мы оглянулись и застыли в немом изумлении. За нами стояли заведующая нашей секции и секции хищных зверей, причем они тоже пребывали в некотором оцепенении. Стоит ли рассказывать, что было потом. Нам даже пригрозили увольнением из зоопарка, на том наш эксперимент с волками и закончился. Мы конечно приходили к ним, но уже не решались заходить за заградительный барьер и вскоре волки потеряли к нам всякий интерес.
Но у меня-то интерес к волкам нисколько не уменьшился. Следующим моим волком, а вернее уже нашим с Алексеем, был шестимесячный щенок, которого инкогнито привела в зоопарк сотрудница секции орнитологии, как потом выяснилось из-за невозможности содержать его дома. Мы с Нинулей устроили его жить в домике для страусов, который в зимний период пустовал. Волчонок прожил там неделю, но вскоре начальство заподозрило неладное, уж больно часто мы бегали туда, таская куски мяса и рыбы. И критический момент настал раньше, чем мы думали, волка обнаружил дворник зоопарка и сообщил нам, что завтра же он уведомит наше начальство. Зоопарку волки были не нужны и скорее всего его просто бы усыпили, но мы с Ниночкой не могли допустить такого несчастья. Дождавшись закрытия зоопарка, решили действовать.
И вот, мы уже с волком лезем через забор зоопарка и спрыгиваем на довольно оживленную улицу. Прохожие были в шоке. Кто-то грозил сейчас же заявить в милицию, кто-то сообщить в дирекцию зоопарка, но несмотря на все эти угрозы, мы двинулись в сторону Белорусского вокзала. Надо отдать должное Кюбзу (так звали волчонка), он шел на поводке не хуже собаки и прохожие принимали его за таковую. В электричке только один человек, как выяснилось охотник, распознал в нем зверя, так что мы благополучно доехали до своей остановки. От электрички до дома Кюбз дошел прекрасно, несмотря на то, что мы шли по оживленной улице. Только раз он заупрямился и лег на землю, не желая никуда идти. Но как только я показала ему кусок мяса, волчонок потрусил дальше.
Дома была одна бабушка. Я гордо вошла в квартиру и радостно сообщила, что это волк, и теперь он будет жить у нас. Бабушка, однако, не разделила моей радости, а только сказала, что в таком случае ее ноги у нас дома не будет. Пришедшие с работы родители почему-то тоже не запрыгали от восторга, увидев лежащего на своем диване волка. Папа даже огорчился после того как он попытался согнать волка с дивана, а тот оскалил зубы и зарычал, недвусмысленно намекая на то, что диван теперь его и он с него слезать не намерен. И только Алексей полностью разделил мою радость, когда, приехав ко мне после занятий в институте, увидел волка. Потом мы в два голоса убеждали маму и папу оставить волка жить у меня и в конце концов мои сердобольные родители согласились на этот эксперимент, включившись в очередную авантюру своей дочери.
Покормив волка, который, не жуя, заглатывал куски мяса, словно бритвой отрезая их зубами от большого шматка говядины, мы отправились с ним на прогулку. Заканчивался октябрь месяц, и в парке практически не было народа. Отстегнув поводок, мы стали бегать и играть с Кюбзом. Он резвился как щенок собаки, валяясь на траве, и никуда не убегал. Нагулявшись, пошли домой. И тут на нас вышел, совершавший вечерний моцион, огромный дог. Мы остановились, не решив, что предпринять, а собака приближалась. И вот, не доходя до нас метров десять, дог остановился, потянул носом воздух, сделал еще шаг в нашу сторону, и вдруг подняв на холке шерсть и поджав хвост, издав какой-то хриплый звук, ринулся бежать. Он промчался мимо хозяина, пытавшегося его остановить и исчез в темноте. Кюбз не издал ни звука, в его поведении ничего не изменилось, и он спокойно пошел домой.
Вечером Алексей уехал к себе домой, а Кюбз спокойно улегся возле моей кровати. Однако вскоре он поднялся и стал прогуливаться по квартире, ему было жарко, и он пыхтел как паровоз. Наконец он устроился возле входной двери, но и там пролежал недолго. Надо ли говорить, что в эту ночь никто не сомкнул глаз. Но это были только цветочки. Где-то часа в три ночи у волка случился понос, ведь вечером мы накормили его от души. Остаток ночи, я провела с тряпкой в руках, а аромат в квартире невозможно было устранить никакими дезодорантами. Другие бы родители выкинули меня вместе с волком из квартиры с утра пораньше, но мои вытерпели этот ужас две недели….
Уходя на работу, я запирала волка в своей комнате, а приходя домой всякий раз, не узнавала свое жилище. В первый же день на подоконнике не осталось ни одного цветка, все покрывала с дивана и кресел были сорваны и изодраны, со стен свисали ободранные обои, а на полу красовались кучи и лужи, источавшие нежнейший аромат. Покончив с покрывалами, волчонок приступил к шторам, а затем перешел на паркет. Он отрывал половицы и превращал их в щепки, ведь должен же он был как-то развлекать себя, находясь один дома весь день. До прихода родителей, я едва успевала убрать все художества Кюбза, но дыры в полу, образовавшиеся на месте паркета, скрыть было невозможно.
Вечером приезжал Алексей, и мы шли с волком гулять до самой ночи, так что Алексей едва успевал на последний поезд метро и попадал домой не раньше двух часов ночи. Но и мне поспать не удавалось. Волк бродил по квартире, и, хотя гуляли мы с ним не меньше четырех часов, почему-то все свое приносил с собой. Одним словом, ночью я продолжала трудиться на уборке квартиры. При этом волк как мог мне «помогал» - отбирал тряпку, ронял ведро с водой, наскакивал мне на плечи, пока я елозила по полу.
В метро, едва плюхнувшись на сидение, я засыпала сладким сном и проезжала свою остановку, а на работе при каждом удобном случае тоже норовила вздремнуть. Возможно мы и дальше бы продолжали мужественно сносить все это, но начались жалобы соседей с нижнего этажа. Они просто замучили моих родителей вопросами, почему мы всю ночь что-то роняем и чем-то гремим. Пришлось задуматься над дальнейшей судьбой волка, так как содержать его в московской квартире становилось просто невозможно.
По счастью у Алексея был друг, отец которого работал в военном питомнике собак, и мы упросили его взять Кюбза к себе. Тогда было в моде проводить гибридизацию волков с собаками, считали, что это улучшает рабочие качества последних. Обливаясь слезами, мы отдали Кюбза в питомник. Правда, отец Алешиного друга оправдал наши надежды. Конечно, мы не могли видеться с нашим питомцем, к которому за две недели успели очень и очень привязаться, но периодически он приносил нам фотографии Кюбза. Волчонок вырос, превратился в красивого зверя и прожил в питомнике много лет. И хотя опыт содержания волка в московской квартире прямо сказать не совсем удался, Кюбз оставил в нашем сердце неизгладимое впечатление. Моя любовь к волкам ни капельки не уменьшилась, а Алексей всячески ее поддерживал, уверяя, что если бы мы жили не с родителями, то как-нибудь справились бы с шалостями зверя.
Прошло 25 лет….
И у нас появились новые звери, с которыми прожили мы бок о бок более 20 лет…Но это уже совсем другие истории….