Часть 1
Часть 2
Урбанистические картины мира – это город современный, технически оснащенный, одним словом мегаполис. Но серьезной работы требует и описание городов прошлых эпох, ведь нужно одновременно и добиться достоверности, и суметь создать соответствующую времени атмосферу.
Грязь уныло чавкала под ногами. Недалеко, в порту, мерно вздыхало море. Ранняя весна, когда снег уже сходит, но до тепла еще далеко. Тарса глубже натянула капюшон, скрыв рыжевато-каштановые волосы. Успеть бы дойти к открытию храма по такой-то слякоти… Главный жрец не любил опозданий.
Женщина скривилась и ускорила шаг. Высокие дома из серого камня тянулись вдоль улицы, добавляя уныния. Впрочем, ближе к храму они становились чуть красивее. Строго квадратная площадь была свободна от грязи – немалое преимущество каменной мостовой.
Грузное здание храма Солнца давило на людей, внушая чувство ничтожности перед богами и магией. Тарса заняла свое место на площади – слева, в пяти шагах от входа. Поправила меч. Клинок был неважный, быстро тупился – но младшей жрице, одной из многих стражниц храма, не стоило надеяться на лучшее оружие. («Легенда о Гильдии Палачей: "Чем оплатишь выбор свой?..», Эрхэ)
Не менее, а то и более, трудоемким будет создание города будущего. Ведь нужно продумать очень и очень многое: от материалов, из которых будут построены дома до общественного строя.
Дверь бесшумно закрывается за моей спиной. Я замираю у входа в центр, вдыхая сладковатый воздух, вслушиваясь в рёв клаксонов машин, глядя, как смог пожирает верхние этажи домов. Рука привычно тянется к сумке – достать небольшой противогаз. Капля, оставшаяся от утреннего дождя, удачно подгадав момент, срывается с вывески над моей головой и попадает на плечо, прожигая футболку, заставляя дёрнуть плечом. Всего лишь небольшая дырочка, коих уже десятки на моей простой одежде. Кислотность сегодня, к счастью, не очень высокая.
Я натягиваю противогаз и быстрой упругой походкой направляюсь вперёд по широкой, заполненной людьми улице, старательно уворачиваясь от острых плеч и массивных сумок. Над головой сталкиваются пластиковые зонты особо осторожных – процентов пятидесяти всех прохожих. Гремят динамики над головой, переливаются всеми цветами спектра рекламные щиты на домах. Я пытаюсь усмехнуться в противогаз и складываю несложную фигурку из пальцев левой руки – соединяю безымянный с указательным и выпрямляю средний. Получается легко, почти автоматически. Годы тренировок. («Six to Seven», Рюта)
Хочется отметить еще закрытые города, то бишь военные и атомные. Эти объекты небольшие, у них немногочисленное население, узкая специализация и своя инфраструктура – об этом тоже не стоит забывать.
Особняком стоят мертвые города – здесь своя особая атмосфера, своя история, уже канувшая в прошлое (иногда, правда, не до конца). Это города-магниты, города-вампиры, города-убийцы и города-убежища – многоликие, для каждого свои. Они многих завораживают, и в наше время в них тоже черпают вдохновение.
Разлепив веки, человек отстранился от блока и медленно побрёл дальше.
То, что некоторое время назад было крупным мегаполисом, превратилось в руины, в которых резвился лишь ветер. Люди давно покинули это место; здесь не было даже мародёров, которые быстро поняли, что обыскивать чумные трупы равносильно смерти. Здесь не было ни животных, ни птиц: лишь насекомые перебегали по серым камням, да чудовища, которые породила война, угрюмо брели меж домов.
Инфильтрат шёл по широкой улице, перебираясь через упавшие столбы, путаясь в паутине проводов, падая и снова поднимаясь. Координация его движений, как и у всех ему подобных, была сильно нарушена. Он был медлителен и неповоротлив, несмотря на жуткую худобу, а отстранённый взгляд и неспособность говорить делали его похожим на зомби. («Инфильтрат», TWFO)
Каждый автор видит и пишет город, который живет своей неповторимой жизнью и порой может рассказать очень и очень многое. Наличие городских пейзажей отнюдь не обязательно, но при умелом использовании, это сыграет автору на руку.
Не менее богат в смысловом плане и интерьер.
Обстановка в доме, в комнате; предметы, которые окружают героя, которые ему дороги или, напротив, неприятны, может даже пугают; чистота и порядок или разбросанные по квартире вещи, грязные, поломанные, ненужные – это и многое другое показывает характер героев, их привычки.
Интересна и трактовка составляющих интерьера с точки зрения символики. Так, например, дверь – двойной символ — защиты и доступа; инициация, вход в новую жизнь; тайна. Порог – граница, столкновение со сверхъестественным, своеобразный ограничитель, не дающий идти слишком быстро или далеко, видеть больше положенного. Интересно, что Христос говорит: «Я – дверь», а три двери собора или церкви означают веру, надежду и милосердие.
Окно символизирует сознание, выражает идею проникновения. Считается, что окно, как "неконтролируемый хозяевами вход в дом", используется нечистой силой и смертью. В то же время окна – это глаза дома, своеобразное всевидящее око. С ними связано много примет и суеверий у всех народов мира. А стол, например, означает духовную общность, единение. Не зря же в прошлые века столь серьезно относились к тому, с кем делить трапезу и сидеть за одним столом.
Он сидит в папашином кресле с резными русалками и дельфино-драконами на спинке и смотрит в огонь. Дельфино-драконы – это потому что непонятно, кто они на самом деле. Драконов Джек не видал ещё, а дельфинов – ну, кто же их не видел, рыла у них совершенно другие. А глаза умные, умнее, чем у собаки. Пальцы привычно проводят по спинке левого драконо-дельфина. Русалки тоже ничего, но при виде толстомясых теток с рыбьими хвостами Джек только хмыкает. Когда-то резьба была покрыта позолотой, но он её ободрал в детстве, пару лет назад. Он тогда играл в поиски сокровищ и решил срочно найти что-нибудь, подходящее под сокровище, ну хоть немного, сложить в коробочку и спрятать под кроватью. Собирание чешуек позолоты так его захватило, что он и не заметил, как ободрал всю спинку кожаного кресла. Ой, как мать его тогда оттаскала за уши, правда, потом спросила – зачем? Джек не смог объяснить. Очень понравилось, что позолота отлетает сама и освобождается гладкая темная спина дельфина. Она была такая деревянная, теплая – в общем, живая, своя. Тогда мать вручила ему свечку и тряпку и велела заполировать дельфинов, чтобы они стали совсем «своими». Он, конечно, не показал, что ему это понравилось, но сидел довольно долго, высунув язык, натирал воском резьбу... («Месть бородатых мутантов в красных халатах», Serpens Subtruncius)
Тема об описании обстановки и среды обитания на самом деле глобальная, поле для рассуждений крайне обширное, и говорить о предмете можно много и долго. В конце концов, фантазия авторов не ограничивается ни планетой Земля или даже Солнечной системой, ни временем, ни какими-либо иными рамками. Надеюсь, данная статья показала важность описания мира и среды, в которой находятся герои. Ведь в произведении все должно быть целостным, гармоничным и представлять собой единую картину, а не разрозненные, логически не связанные между собой куски текста, черновые наброски наспех, когда персонажи как в пустом аквариуме – разговаривают, располагаясь в пустоте и извлекая из воздуха необходимые предметы, а в конце рассказа оказывается, что всё происходило ночью и с выключенным светом. Только если вы подготовите сценку и наполните её жизнью, читатель увидит, поймет и почувствует все то, что автор хотел донести. Более того, он сможет буквально прожить жизнь героя произведения, а это дорого стоит.
Автор: Алистер Вирт и Jiraia
Статья на сайте
Не пропустите новые публикации, подписывайтесь на наш канал, оставляйте отзывы, ставьте палец вверх – вместе интереснее! Приносите своё творчество на Синий Сайт! Самые интересные работы познают Дзен.
#синий сайт #наши авторы #что почитать #