Роман «Звёздочка ещё не звезда» глава 198 часть 18
В окна школьного фойе радостно светило солнышко. Тучи разбежались по голубому небу, словно играя в прятки. В помещении было душно от скопления учеников. Из открытого окна доносились звуки проезжающих машин, мычание коровы, которая забрела на пришкольный участок.
Крик школьной технички тёти Паши, выгонявшей корову: «Холера стоеросовая, иди туда откуда пришла!» — раззадорил восьмиклассников, корпевших над экзаменационной работой по алгебре и уже изрядно подуставших.
Корова протяжно мычала, не желая уходить с приглянувшейся ей территории, и отмахивалась хвостом от назойливых мух, как опахалом. Тётя Паша не сдавалась и продолжала прогонять незваную гостью ви́цей*, а также словесно:
— Не мычи тут! Кому говорю? Ишь, размыча́лась на всю школу, — ворчала она. — У нас экзамен, а ты тут мычишь и мычишь. Иди вон в парк, там и мычи, сколько душе угодно. Поняла-а?
— Му-у! — дружелюбно ответила корова.
— А раз поняла, так давай, отчаливай да побыстрее. Мне некогда возле тебя стоять: работы уйма, а я вот тут прохлаждаюсь.
— Му-у…
— Вот тебе и му-у. В парк не хошь, так иди вон на газон к общаге, там трава нисколько не хуже, — пыталась уговорить корову тётя Паша. — Мне не веришь, так сама проверь. Иди-и, тебе говорю-у. Вот ведь какая упёртая…
Корова промычала недовольно ещё пару раз, пометила территорию и неспешно отправилась через дорогу к общежитию.
Тётя Паша закричала ей вслед:
— А лепёшку-то не могла у общаги оставить? Только мне тут лепёхи твоей не хватало для полного счастья.
Но корове уже было всё равно. Она, покачивая бёдрами и размахивая хвостом, поплыла по указанному ей курсу.
За окном стихло. Лишь залетевшая муха надоедливо жужжала и раздражала взмокшую заведующую гороно. Валентина Фёдоровна отгоняла муху тетрадкой, но та вскоре возвращалась и садилась на её потный лоб.
— Да что ты ко мне привязалась-то? — вскипела от раздражения женщина, обращаясь к мухе. Муха что-то прожужжала в ответ, садясь ей на лоб. Суворова хлопнула тетрадкой себя по лбу, но муха оказалась проворнее её. Раздался хохот учеников.
— И что тут смешного? — гаркнула она на них.
Завуч школы Марина Павловна поддержала её:
— Действительно, совсем не смешно. Не отвлекайтесь! — прикрикнула она на детей. — Отнеситесь ответственно к экзамену.
Восьмиклассники уткнулись в экзаменационную работу.
Директор школы взглянув на часы, посетовала:
— Устали все. Жара.
— Да, жара! Сейчас бы на озеро искупаться, — поддержала разговор математичка Наталья Борисовна. — Минут через десять пора бы уже и начать переписывать экзаменационную работу на чистовик.
— Да-да! Вы правы, — согласилась с ней заведующая гороно. — Можно уже и сейчас об этом объявить. Встану. Ноги разомну, а то всё отсидела, — озвучила она. Выходя из-за стола, объявила: — Ребята, закругляйтесь! Аккуратно переписываем в чистовик.
Алгебру Ширяева Лена не любила. Математичка монотонно бубнила наизусть новую тему, а потом задавала классу вопрос: «Ребята, вам всё понятно?»
Ученики обычно кивали в ответ. Если кто-то переспрашивал, то она повторяла ещё раз, и говорила: «Кому не понятно, учите параграф, чтобы всё от зубов отскакивало, как у Иры Майоровой!»
Лена пыталась найти в алгебре какую-то закономерность, но в однотипных примерах учебника, ей это сделать не удавалось.
На экзамене она вначале переволновалась, а потом взяла себя в руки и мысленно сказала: «Справлюсь. Обязательно справлюсь. Чем я хуже Майоровой? Да ничем! Возьму и решу всё на пять!» — дала она себе установку.
Ширяева вникла в задания, и они показались ей не такими уж и трудными. Старательно Лена переписала с черновика в чистовик и вдруг почувствовала, что пятёрку ей не поставят, потому что пятёрки она не заслуживает по мнению преподавателя. По её телу пробежала дрожь, сердце забилось учащённо.
Увидев волнение на её лице, Наталья Борисовна подумала:
— А Ширяева-то неспроста испугалась. Здесь дело явно нечисто. —Повысив голос, обратилась к ней: — Ширяева, ты готова?
— Да-да. Я всё решила.
— А что-то по тебе и не скажешь! Неси сюда я взгляну.
Лена взяла двойной лист чистовика, внутрь его положила черновик, подошла к математичке и протянула его.
— Вот.
Наталья Борисовна взяла работу, стала внимательно смотреть, ища подвох. Вслух она проговорила:
— Как чисто. Ни одной помарки.
— Я старалась.
— А уж не списала ли ты?
— Нет.
— Если списала — пеняй на себя, — предупредила ученицу Ложкина.
— Знай, нас не проведёшь! — заявила ей Суворова. — Можешь идти.
Лена вышла из фойе. Спустилась на первый этаж. Тётя Паша сидела на стуле у трюмо, штопая носок. Увидев её, поинтересовалась:
— Ну как? Написала?
— Да, Павлина Павловна.
— А что грустная-то такая?
— Перестаралась я. Написала аккуратно, а математичка решила, что я всё списала. А я сама, сама всё решила, — ответила девочка, заранее разочаровавшись в преподавателе математики.
— Не переживай! Если написала на пятёрку, то она от тебя не уйдёт.
— Уйдёт и даже догадываюсь к кому.
Послышался топот. Восьмиклассники гурьбой спускались с экзамена. Лена Мамкина подошла к подружке и взволнованно задала ей вопрос:
— Как ты?
— Похоже, я сглупила. А ты? Написала?
— Да! Вроде да! — Мамкина схватила подружку под руку и повела её к выходу. — Пошли. Пока, тётя Паша!
— Пока, — помахала им вслед техничка и пожелала Ширяевой: — Не грусти, Леночка! Всё будет хорошо.
— Спасибо, Павлина Павловна! Постараюсь. До свидания! — улыбнулась ей девочка.
Подружки вышли из школы. Мамкина взволнованно сообщила:
— Представляешь, там Майорова разревелась. Похоже, что у неё пятёрка сорвалась.
— Как бы не так, — возразила Ширяева, — будет у неё пятёрка. Она её не нытьём, так катаньем добьётся.
— Это запросто! Только пятёрка будет не настоящей, а фальшивой.
— А ей это неважно. Лишь бы была. Иначе Агриппина Феоктистовна разнос ей устроит по полной программе. Ирке и так живётся несладко. Жалко мне её.
— Ду́ра ты, Ленка. Нашла, кого жалеть.
***
Экзаменационная комиссия проверила работы учеников. Завуч школы удивилась:
— У вас Ширяева написала лучше Майоровой. Ни одной помарки и всё верно.
— Вы ошибаетесь, Марина Павловна. Ей просто повезло, а Ире нет. Мама в больнице. Девочка волнуется за неё — вот и результат. Не смогла собраться и преодолеть волнение.
— Похоже на то, — подтвердила Коршунова.
— Ира — отличница. Откуда у Ширяевой пятёрка? Она даже к доске боится выходить. Списала скорее всего, — предположила Наталья Борисовна.
— Да, у кого? — возразила ей директор школы. — Она же перед нами сидела.
— А кто её знает? Тут явно что-то не то, — настаивала на своём математичка.
— Ну, если вы так считаете, Наталья Борисовна, то справедливость должна восторжествовать, чтобы списывать ей неповадно было, — сказала Марина Павловна.
Директор согласилась с ней:
— Да-да.
Математичка предложила выход из положения:
— А мы вот тут минус на плюс поменяем. И вот тут. И тогда она получит то, что заслужила. Справедливость восторжествует!
— И это правильно, — оценила находчивость Натальи Борисовны завуч школы.
Математичка исправила два минуса на два плюса и довольная собой, сказала:
— Так-то оно лучше! Хорошо Суворова пошла нам на встречу и разрешила Ире работу переписать. Не зря же она восемь классов на одни пятёрки училась.
— Да, — поддакнула Лидия Трофимовна, — таким ученикам грех не помочь. У неё и так нервный срыв на почве экзаменов. Четвёрку Майорова не пережила бы, а ЧП нам ни к чему, — волнуясь, вздохнула она, вспомнив про чёртово колесо. — А Ширяевой и четвёрки лишку. Кто так списывает? Надо же меру знать.
— Правильно! — воскликнула Наталья Борисовна. — Во всём должна быть мера. Да и какой из неё математик? Да никакой. Гуманитарий она.
Пояснение:
ви́цей* — прутик, тонкая ветка
© 28.02.2023 Елена Халдина, фото автора
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение глава 198 часть 19 Совесть, которой нет будет опубликовано 2 марта 2023 в 04:00 по МСК
Предыдущая глава ↓