- Люда, Людочка, Людмила, людям милая, - говорил Сашка, глядя на Люду, вязавшую перчатку спицами и сидящую напротив него, - ты так быстро работаешь спицами, что я не успеваю следить за твоими действиями и не смогу их повторить.
- А зачем тебе повторять? Ты что вязать хочешь научиться?
- Да, хочу. Научи меня. Я не перчатки вязать буду, а свяжу себе свитер. Жалко, что нас, мальчиков, на трудах этому не учат, а я бы очень хотел вязать.
- Могу научить тебя вязать. Приходи ко мне домой в субботу вечером. Мама уйдет в ночную смену, а я останусь одна. Я не люблю ночами оставаться одна, особенно, если следующий день выходной: я не могу долго уснуть, кругом кажутся привидения. Поэтому будет лучше, если со мной будешь ты, заодно буду учить тебя вязать, - на минуту оторвавшись от своего вязания и посмотрев на Сашку, сказала десятиклассница Люда и снова занялась своим вязанием. - Придешь?
- Приду обязательно.
Люда жила с мамой в деревянном доме. Папа умер семь лет назад, когда она училась в третьем классе. Он выпивал и, однажды, пьяный подрался, а собутыльник в драке пырнул его ножом. Отец потерял много крови и, пока его доставили в больницу, он умер.
Дом был небольшим бревенчатым. В нем было две комнаты, кухня и чулан с небольшими сенями. Когда нужно было вечером выйти в сени, чтобы открыть входную дверь пришедшему, Люда старалась быстрее подойти к входной двери, потому что в сенях было темно, а выключатель находился у входа с улицы и до него в темноте, идя из кухни, еще нужно было добраться. Вещи и предметы, стоящие в сенях, приобретали в полумраке совершенно незнакомые очертания и становились неузнаваемыми, поэтому Люде было в эти моменты страшно. В сенях было очень маленькое оконце, которое совсем не освещало их, и поэтому там всегда было темно. Любой шорох вызывал чувство страха, и Люда вздрагивала. У них была кошка Муся, которая охотилась за мышами и могла в неподходящий момент выскочить из какого-нибудь угла, засверкав своими глазами в темноте. Она находила различные лазейки в доме, которыми пользовалась для того, чтобы самостоятельно выбираться на улицу или, наоборот, возвращаться с улицы. Дом был старым и ветхим, поэтому были дыры в сенях в углах дома. Эти дыры когда-то прогрызли крысы. Мама приносила отраву. Крыс кое-как вывели, но потом появились шустрые мыши, приходившие осенью с полей зимовать в дома. С мышами справиться не получалось.
Наступила суббота. Сашка в школе подошел к Люде и спросил, остается ли в силе ее приглашение на урок вязания. Она ответила, что да, что пусть приходит и захватит какие-нибудь нитки для вязания, но только не катушечные. Можно для штопки пару клубков. Пригласила на восемь часов вечера.
Мама ушла где-то без двадцати восемь. Она работала с восьми вечера до восьми часов утра. Сашка встретил Людину маму по дороге, когда шел к их дому. Поздоровался. Он подумал тогда, а знает ли ее мама, что он идет, именно к ним домой, к ее Люде. Но эта мысль быстро растворилась в сознании и другие мысли стали вертеться в голове, что нужно будет научиться вязать за два часа, успеет он или нет? Обещал в начале одиннадцатого быть дома. Стоял конец апреля. Вечер был еще прохладным, но весеннее настроение царило вокруг, и запах просыпающейся природы поднимал настроение, наполнял бодростью, желанием действовать и творить.
Люда выскочила в темные сени на стук в дверь, чтобы впустить Сашку в дом. Не включая свет в сенях, потянула его за руку и, быстро миновав темные сени, они оказались в светлой кухне, в которой вкусно пахло выпечкой.
На столе, застланном клеенкой в розовые мелкие цветочки, стояло блюдо со свежеиспеченным хворостом.
- Как вкусно пахнет, - втягивая воздух в ноздри, сказал Сашка.
- Это я испекла для тебя. Сейчас чаю попьем. А потом будем вязать.
Они пили чай, болтали, вспоминая школьные новости сегодняшнего дня, забыв о том, что собрались, в общем-то, по другому поводу. Когда вспомнили об этом, прошел, наверное, час.
- Ой, время идет, когда же мы приступим к вязанию, - взглянув на часы, которые уже показывали начало десяти вечера и за окном было уже совсем темно, сказал Сашка.
- Пошли. Оставляй все на столе, я потом помою, - Люда потянула Сашку в комнату. На столе в комнате стояла корзинка с клубками ниток, из которых торчали спицы.
Она усадила Сашку на диван и, взяв клубок со спицами, стала показывать Сашке принцип набора петель, а потом и вязания сначала лицевых петель, а потом и изнаночных. Все было хорошо, пока в сенях что-то не грохнуло.
- Ой, что там? – испуганно спросила Люда.
- Я сейчас посмотрю, - Сашка бесстрашно направился к дверям и, пройдя быстро маленькую кухню, распахнул двери в сени. Там было темно и ничего не видно. Люда вытянула шею, пытаясь разглядеть что-нибудь в темноте, через его плечо.
- Это, наверное, кошка. Она спрыгнула в темноте с чердака. Там открытое слуховое оконце и через него она заходит в дом. Прыгнула неудачно, что-то свалив, - приглушенно объясняла Люда, боясь говорить громко.
Они немного постояли, прислушиваясь к шорохам, глаза стали привыкать к темноте, и они увидели, что алюминиевый таз, который стоял у стены теперь был почти посредине сеней.
- Таз упал, он сам мог упасть, - уже спокойнее без страха в голосе сказала Люда. – Может мышь пробежала. У нас мыши водятся. Пошли обратно.
Они вернулись в комнату и продолжили заниматься вязанием. У Сашки получалось всё быстро, он легко запоминал и повторял все необходимые действия за Людой. В сенях снова раздались какие-то звуки. И они снова бросились туда. Странно то, что, если прошлый раз таз был посредине сеней, то в этот раз он оказался у противоположной стены. Люда схватила Сашку за руку и тихо сказала: «Здесь кто-то есть? Почему таз у стены? Он не мог сам от середины сеней перейти к стене».
- Наверное, кто-то подшучивает над нами, - неуверенно сказал Сашка.
Тут раздалось глухое, жалобное мяуканье Муськи.
- Муся, Мусенька, ты где? - позвала Люда.
- Мяу, мяу, - раздалось из-под таза и таз слегка приподнялся и снова опустился.
- Она под тазом, - догадалась Люда и, выскочив в сени, подняла таз. Муська выскочила из-под таза. - Ну ты нас и напугала, - радостно воскликнула Люда, взяв Муську на руки. Та радостно начала мурлыкать. Они втроем вернулись в комнату.
- Мне пора уходить, - подняв глаза на Люду, сказал Сашка. Он наклонился к ней и слегка поцеловал. – Спасибо тебе за урок, - тихо сказал он, продолжая водить губами по ее щеке. Она застыла, неожиданное желание чего-то необыкновенного возникло между ними, и они стали целоваться все более страстно и вскоре свершилось то, чего сами не ожидали от себя. Слегка испуганные боялись смотреть друг на друга. Сашка вскочил с дивана, поправил на себе одежду и сказал: «Я пойду, а то меня, наверное, заждались дома».
- Да, - тихо, едва слышно ответила Люда.
- Ну пока? – как бы спрашивая Люду разрешения, сказал Сашка.
- Пока, - снова тихо сказала Люда.
Сашка резко развернулся и пошел к дверям.
- Ты закрой дверь за мной.
- Да, да закрою, - тихо с грустью и какой-то отрешенностью, словно у нее не осталось никаких сил, сказала она.
Он ушел. Люда пошла к дверям и закрыла их на щеколду.
На следующий день Люда заболела. Поднялась высокая температура. В понедельник мама вызвала ей врача. Она проболела две недели. Потом наступили майские праздники. Когда она пришла теплым майским днем после праздников в школу, Сашки в школе не было. Оказалось, что его отца, он был у него военным, отправили в другой город и они всей семьей уехали. Прошли годы. Люда закончила педагогический институт. Так как у нее была больная мама, она стала работать учителем домоводства поближе к дому, то есть, в своей родной школе. Замуж Люда не вышла, да она и не стремилась: ухаживала за больной мамой. Вся жизнь проходила в школе и дома. Вечерами перед сном вспоминала Сашку и тепло разливалось по телу. Иногда видела его в своих снах.
Наступили лихие девяностые годы. Зарплата учителя была маленькой. Людиной зарплаты и пенсии мамы едва хватало им на жизнь. Люда была в поисках дополнительного заработка. Нужно было покупать дорогие лекарства матери. Она исхудала, потому что отказывала себе во многом и в еде тоже. Узнала от коллеги Наташи, с которой когда-то училась в одном классе, что можно поехать в Польшу, что многие теперь туда ездят специально, чтобы там продать наши вещи и на вырученные деньги купить одежду, а здесь втридорога ее продать. Договорились поехать вдвоем перед началом учебного года. В какой-то фирме сделали загранпаспорта и открыли визу, накупили наших товаров: стальных ложек, вилок, ножей, ножниц, ртутных градусников, в общем, всякую металлическую мелочевку. Люда взяла беленькие салфетки, которые сама вязала крючком из катушечных ниток, которые у нее подешевле, с большим удовольствием, раскупили польки. Обратно возвращались, хотя и уставшими, но довольными. Так перед началом учебного года и на каникулах Люда с подругой Наташей стала ездить в Польшу и приторговывать тряпьем, которое привозила оттуда. В школе часто в начале учебного года появлялись новые учителя, но у них долго не задерживались. Вернувшись однажды после отпуска на работу, Люда принесла некоторые вещи, привезенные из очередной поездки в Польшу, на продажу учителям. Среди учителей заметила новенькую учительницу, не молодую специалистку, а приблизительно ее же возраста.
- Красивые вещи вы продаете. У нас в Томске они очень дорого стоят, а здесь у вас дешево. А я, к сожалению, не взяла с собой деньги.
- Вы новый учитель?
- Да, я учитель истории. Буду работать рядом с вашим кабинетом.
- Значит мы соседки. Обращайся тогда ко мне на «ты» и зови меня Людой. Можешь забрать те вещи, которые тебе понравились, а завтра принесешь мне деньги. Я запишу, какие вещи отдала тебе и сколько ты мне должна. Согласна? И, кстати, как тебя зовут?
- Меня зовут Валентиной Викторовной, но коллегам можно звать Валей. Спасибо за предложение. Тогда я возьму вот эти вещи. Валя показала на отложенные две блузки и юбку.
Так началась дружба Люды и Вали. На больших переменах они пили чай у Люды в кабинете домоводства и рассказывали друг другу о своей жизни. Люда узнала, что муж Вали строительный военный, что они за годы его службы объездили полстраны, что она сама родом из Саратова и поженились они с мужем, когда он находился в Саратове. Их воинская часть курировала их школу. Они закупили для школы плакаты и новое оборудование. И он привез их в школу и помогал выгружать из машины и носить по кабинетам. Он помог ей оформить кабинет, потом они пару раз сходили в кино, и он предложил им пожениться. У них растут два мальчика-двойняшки. Им уже по десять лет. Учатся они в 4Б классе. Люда всегда, когда старшие классы на уроках домоводства пекли пирожки, не забывала оставить два пирожка Валиным мальчикам. Прошел год. Весной умерла мама. Люда осталась одна и еще больше времени стала проводить в школе. Коллеги подшучивали, что она, по-видимому, ночует в школе. Вновь наступило лето. Люда снова решила съездить в Польшу подзаработать, хотя мамы уже не было и лекарства покупать не нужно было. Она предложила Вале поехать вместе с ней и Наташей в Варщаву, но та отказалась. Наташка заболела, пришлось ехать одной. Поездка не задалась с самого начала. Вначале села не в тот вагон – память подвела, а проводница была неопытной и тоже не заметила, что в билете указан не тот вагон, в который села Люда. Когда пришел пассажир на ее место, оказалось, что у Люды вагон не второй, а двенадцатый. Пришлось через весь поезд тащить свои вещи. Потом в Варшаве на вокзале сломалась тележка. Пришлось найти ближайший рынок и торговать на нем. Вечером нахлынула толпа молодых парней, они толпой столпились над ее товаром и одни отвлекали вопросами, а в это время другие стащили рулетку, тюль, комплект ножей и кое-какую мелочевку. Хозяйки, у которой они всегда с Наташей останавливались, не оказалось дома. Люда долго сидела на ступеньках лестничной клетки, пока ее не заметила соседка их знакомой хозяйки и не предложила поселиться на пару дней у нее. Люда согласилась, но эта хозяйка совсем не понимала по-русски.
В Москву возвращалась больная. Простыла и слегка поднялась температура. Поезд прибыл утром в начале пятого. Домой поехала на первой электричке. Автобусы еще не ходили. Села в коммерческую маршрутку, которая шла по «пьяной» дороге. Посредине дороги их остановили рэкетиры.
У каждого пассажира они забирали деньги. Товар осматривали, но брали только то, что понравится, остальное возвращали. Когда подошла очередь Люды, она открыла кошелек и показала, что там нет крупной суммы.
- Показывай, где прячешь, - сказал один из них, - доставай из заначки, ведь из Польши едешь, наверняка с деньгами, спрятала их где-то.
- Ну нет у меня денег, меня обокрали в Варшаве.
- Как это нет, - и он схватил ее за платье на груди и попытался ощупать ее грудь.
- Не трогайте меня, - закричала, отмахиваясь от него, Люда.
На ее крик, подошел еще один из бандитов и сказал знакомым голосом:
- Отпусти ее. Это моя женщина. Люда возвращайся в автобус. Мы тебя не тронем.
Люда узнала в нем своего одноклассника Витю. Она никогда не была его женщиной, но она промолчала и послушно отправилась к автобусу, слыша за спиной, как тот, который пытался ее обыскать сказал: «Что же ты не предупредил заранее, что она твоя женщина?»
- Я не знал, что она едет в этом автобусе, - ответил Виктор.
Добравшись домой, она весь день проспала. На следующий вечер к ней ввалился выпивший Виктор.
- Я тебя спас вчера: сказал, что ты моя женщина. Ты ведь мне всегда в школе нравилась, но ты на меня не обращала никакого внимания, даже когда я старался изо всех сил понравиться тебе. Почему не вышла замуж до сих пор? А? Ждала меня, наверное, - он засмеялся, слегка отодвинул ее и прошел во внутрь дома.
-Угости меня чаем или кофе. Что у тебя есть? Я ведь твой мужчина, - снова засмеялся он. – Ты ведь не сказала тогда у автобуса, что ты не моя женщина, промолчала, а молчание – знак согласия.
Он близко подошел к ней, грубо схватил за талию. Один раз Люда сумела освободиться из его объятий. Но второй раз он схватил ее за руку и потащил в комнату. Бросив на диван, тут же навалился на нее сверху своей массой, а был он крупным мужчиной. И как она не отбивалась, не кричала, вырваться из его рук всё же не смогла. Потом она беззвучно заплакала, а он делал с ней всё, что хотел. И закончив, сказал, подавая смятый носовой платок: «Прости, не удержался. Столько раз представлял себе это с тобой. А позавчера, когда тебя услышал, подумал, что вот этот шанс, который дает мне судьба и, когда я сказал, что ты моя женщина, ты промолчала. Я и подумал, что ты не против быть моей».
Она молча вытирала слезы, а они продолжали течь. Села, одернула платье и снова беззвучно заплакала.
- Ну, прости меня, пожалуйста, я не буду больше без твоего согласия. - Он стоял перед ней на коленях и перебирал ее пальцы.
- Встань, - тихо сказала она.
- Где у тебя чайник, я сварю тебе чай. Ты выпьешь и успокоишься.
Он поднялся, поправил на себе одежду, прошел на кухню. Увидев чайник, налил в него воды и поставил на газ.
Вернулся в комнату, Люда продолжала сидеть на диване. Он сел рядом и сказал:
- Я тебя называл Дюймовочкой, а себя кротом. Поэтому в школе любовался тобой со стороны, не смея к тебе подойти. До десятого класса меня девочки не интересовали. А вот в десятом я заметил тебя.
Он говорил и говорил. Люда то слушала его, то проваливалась в свои воспоминания. Вспомнила Сашку. А ведь ей всегда нравился именно Сашка, поэтому не даром была близка с ним тогда, в конце десятого класса, когда она давала ему урок вязания. Витька в то время был безличен. Троечник, перебивающийся с двойки на тройку, вечно не собранный, не причесанный, казалось, что он неопрятен и грязноват. Такие ее не интересовали. А Сашка – другое дело: он и учился неплохо, и всегда был ухоженным.
Потом они пили чай. Витя заставил ее выпить чашку чая. И она после этого, действительно, успокоилась. «Для кого себя беречь? Скоро сорок исполнится, а она все о Сашке думает», - укоряла она себя. Витька продолжал говорить, хотя Люда его не слушала. Когда он стал собираться уходить, он сказал, что на днях снова зайдет. Но Витька больше не пришел. Прошло недели три. Стоял конец августа. Все учителя вышли из отпуска и стали готовить свои кабинеты к первому сентября. На педсовете директор объявила, что завтра приедет комиссия из ГОРОНО принимать школу. Поэтому сегодня нужно подготовку кабинетов закончить.
- У меня еще занавески не висят. Всех старшеклассников отпустили перед педсоветом и теперь некому занавески вешать, - пожаловалась Люда Вале.
- Не беда, у меня тоже еще не висят. Завтра приходи к восьми часам, я своего мужа Сашку попрошу занавески повесить. Он заодно и тебе повесит. У него еще отпуск не закончился, так что поможет нам.
- Хорошо. Обязательно приду к восьми.
На следующее утро она в восемь была в школе. У Вали в кабинете еще дверь была закрыта. Минут через 10 она услышала, как дверь в соседнем кабинете открылась. Валя заглянула к ней.
- Мы пришли, сейчас он повесит занавески у меня, а потом у тебя. Хорошо? – обратилась она к Люде.
- Да, хорошо, жду. Комиссия все равно раньше девяти не приедет, а то может еще приехать гораздо позже, мы ведь самая дальняя школа в городе.
Валя ушла, а Люда продолжала заниматься своими делами в кабинете. Она уже подготовила занавески и, чтобы они не помялись, разложила их на партах. Через полчаса Валя вошла в кабинет с мужчиной.
- Люда, познакомься с моим мужем.
Люда обернулась, она стояла у шкафа и протирала пыль внутри него.
Все внутри нее опустилось, когда она взглянула на мужчину: это был ее возмужавший, долгожданный Сашка.
- Здравствуй, Люда, - улыбаясь, сказал он.
- Здравствуй, Саша, - тихо сказала она.
- Вы что? Знакомы? – удивленно протянула Валя, гладя то на одного, то на другого.
- Да, мы знакомы, - весело сказал Сашка, - мы одноклассники. Я четыре года учился в этой школе. – Он говорил, а сам глядел Люде прямо в глаза, а она не могла оторвать своих глаз от него, и всеохватывающее желание близости именно с ним, а не с Виктором возникло у нее, такого она еще не испытывала никогда.
- Сколько лет прошло? Лет восемнадцать? Или двадцать уже, - продолжал он.
- Двадцать один год, - выпалила Люда. Она часто считала сколько лет прошло после окончания школы.
- Ну да, ну да, 21.
- Приступайте к делу, а потом попьем чайку и, вы вспомните былое время, а то вдруг не успеете повесить занавески, - перебила их воспоминания Валя, - а я пока продолжу уборку у себя. Она вышла.
Но странно, пока Валя была с ними им было легче. Она ушла, и они молча занялись занавесками, чувствуя, как магнетическая сила тянет их к друг другу. Наконец занавески висели на окнах.
- Тебе еще чем-нибудь нужно помочь? – спросил он, не желая уходить.
- Нет, спасибо. Больше ничего не нужно, - тихо сказала она, посмотрев ему в глаза.
Он подошел к ней и обнял ее, наклонился и поцеловал, тихо сказав:
- Я вспоминал тебя. Ты моя первая любовь. Я долго не женился. А вот приехать и забрать тебя не догадался. Прости.
- Да ничего. Хотя я ждала тебя долго. А поехать с тобою я все равно не смогла бы, потому что у меня болела мама. Она умерла этой весной.
- А я летом связал себе свитер. Твои уроки не пропали даром, ну и мама немного помогла. Она была удивлена, когда я начал вязать. Я до сих пор этот свитер берегу, как воспоминание о тебе.
Скрипнула дверь соседнего кабинета, Сашка отпрянул от Люды и пошел к выходу. Дверь за собой прикрыл и Люда услышала, как он сказал Вале, что все закончил и, если больше его помощь не нужна, то он пойдет домой. Вошла Валя весело сказала, что Сашка от чая отказался и поспешил домой.
Люде долго не спалось в ту ночь. Она прислушивалась ко всем звукам. Ей казалось, что кто-то тихонько стучится к ней, но никого не было.
Но он все-таки пришел к ней на третий день. Они все делали молча. Слова не нужны были и лишь потом, когда они лежали в постели, он сказал:
- Не могу спать, все думаю о тебе и хочу только тебя. И теперь думаю, как это я двенадцать лет прожил с Валей? Я теперь прикоснуться к ней не могу, а только о тебе, засыпая, думаю и тебя хочу.
Но в одиннадцать вечера он вскочил с кровати, быстро оделся и ушел. Саша, пока был в отпуске, приходил каждый день. Потом, выйдя на работу, стал приходить один раз в неделю. Время шло. Когда, однажды, завтрак вышел наружу, Люда подумала, что отравилась. Но, когда ей стало противно смотреть на всю пищу, и она едва добегала до туалета после пирожков, которые пекли школьницы, Люда пошла к врачу. Оказалось, что она беременна. И Люда обрадовалась этому. Теперь она будет не одна. Сашке она говорить не стала. Зачем беспокоить его по пустякам: ведь он женат и живет с другой женщиной. А это будет ее ребенок. Ее малышка или малыш. Она сама вырастит ребенка, как растила мама ее, Люду, без отца. Зимой живот был еще не заметен, но весной она стала надевать широкие платья, чтобы скрыть растущий животик. Валя заметила первой: «Люда, ты случайно не беременна? Ты так округлилась. У тебя появился животик». На что Люда с гордостью сказала: «Да, я беременна и через три недели уйду в декретный отпуск». Посыпались вопросы: от кого? Кто отец? Но Люда стойко молчала. Вечером пришел Сашка: «Почему ты мне ничего не сказала? Я ведь отец ребенка. Я думал, что ты меня разлюбила, последнее время стала отказываться от близости со мной. Ведь я разведусь и женюсь на тебе. Мальчики уже большие: им по двенадцать лет уже будет через месяц. Я помогать им буду. И, наконец, женюсь на любимой женщине, на тебе».
- Саша, не надо, прошу тебя. Валя любит тебя. Она моя подруга. Как мы ей скажем, что любим друг друга. Я смогу вырастить ребенка сама, особенно, если ты помогать мне будешь. Давай оставим все как есть».
Сашка повозмущался, повозмущался и успокоился. Стал очень нежным и ласковым. Всё также приходил к ней, помогал по хозяйству, запрещал носить тяжести, а во время близости старался быть осторожным и нежным, часто гладил живот и прислушивался к толчкам ребенка.
Но земля слухами полнится, и Валя все-таки узнала, что ребенок у Люды Сашкин. Она выгнала его, и он радостный с чемоданом пришел к Люде. Валя подала на развод, уволилась из школы и ушла работать в аэропорт Шереметьево.
Люду положили в больницу на сохранение за месяц до родов. Сашка готовился встречать Люду с ребенком: он купил кроватку, коляску, распашонки, пеленки, одеяльце и детскую ванночку. В общем, всё, что нужно для новорожденного. Он консультировался с тетей Женей, завхозом воинской части, в которой он работал.
Когда Люда родила доченьку и пришло время им выписываться, Сашка с огромным букетом роз явился в роддом. Вечером, когда они уложили малышку спать, Сашка сказал, что он не был так счастлив с Валей, как с Людой. При Вале он чувствовал себя подчиненным, который выполняет приказы командира. А с Людой он наконец-то почувствовал себя мужчиной, которой несет ответственность за свою семью: за свою беззащитную женщину и маленькую беспомощную доченьку. Девочку назвали Машей.
Прошло пять лет. Саша уволился по выслуге лет в запас и стал работать на стройке прорабом. Люда все также работала в школе. Машу водили в детский садик. Раз в неделю Сашка встречался с сыновьями. Они иногда приходили к ним в гости. Сашка ежемесячно посылал деньги Вале. О Вале Сашка узнал, что она недавно вышла замуж за их одноклассника, но он не стал уточнять за кого. Но однажды, Люда, забрав Машеньку из детского садика, встретила Валю, которая шла под ручку с Виктором, тем самым Виктором, который когда-то спас Люду от рэкетиров, но, которому за это пришлось заплатить собою.
- Привет, Дюймовочка, - фамильярно приветствовал ее Витя.
- Здравствуйте, Витя и Валя, - строго ответила Люда.
- Что это за красавица с тобой. Это твоя дочка? – спросил Витя.
- Да, - коротко сказала Люда.
Виктор наклонился к девочке и взял ее за ручку, - привет, Красавица.
- Я не красавица, я Маша, - ответила девочка.
- Какая она у тебя строгая: вся в маму, - сказал Витька, обращаясь к Люде.
- Ну пойдем, Витя, - заторопилась Валя.
- Пока, девочки, - сказал Витька и, они с Валей продолжили свой путь.
А на следующий день в девять часов вечера раздался сначала звонок, а потом стук во входную дверь.
- Кого там несет на ночь глядя? – бросил через плечо Сашка, направляясь к входной двери.
Люда укладывала спать Мащеньку. Она услышала, как Сашка с удивлением протянул: «Ты?» Затем голоса стали о чем-то приглушенно говорить, но разобрать больше ничего не смогла. Она стала петь колыбельную.
А в это время на кухне Сашка с удивлением смотрел на явившегося ни с того, ни с сего одноклассника Витьку.
- Ты зачем пришел?
- Мне поговорить с Дюймовочкой нужно.
- Она спать укладывает дочку.
- Я не уйду, пока не переговорю с ней.
- Тогда давай чаю попьем, - нехотя предложил Сашка.
- Давай, если покрепче ничего нет.
Сашка поставил на газ чайник, предложил Витьке сесть за стол. Поставил на стол перед ним чашку для чая, сахарницу и вазочку с вареньем.
- Прости, другого ничего предложить не могу, хотя могу порезать колбасы. Колбаса как раз называется чайной. Значит подойдет к чаю, - Сашка открыл холодильник и достал полбатона вареной колбасы. Порезал колбаску кружками и положил на маленькую тарелочку. Из хлебницы достал белый хлеб и тоже нарезал несколько кусков и положил на ту же тарелочку рядом с колбасой.
- Ну вот и чайник закипел, - сказал Сашка и налил в чашку кипятку, а потом туда же добавил из заварочного чайника старой заварки, - угощайся: бери сахар, колбасу, хлеб.
Витька сделал себе бутерброд и стал есть, запивая чаем.
- Тебе сказала Дюймовочка, что я женат на твоей бывшей жене Вале? Мы вчера с Валюшей встретили Дюймовочку с твоей доченькой Машей. Хорошая девочка. Я назвал ее красавицей, так она меня поправила, сказав, что она Маша, а не красавица, - Витька улыбнулся, - чем-то на Дюймовочку похожа, не находишь?
- Нет, не нахожу. Она на меня похожа, - как-то угрожающе сказал Сашка.
Тут появилась Люда.
- Машенька уснула. Вы потише разговаривайте, - тихо сказала она, а потом продолжила, - Витя, это ты нарушил наш покой? Зачем пришел? – с тревогой в голосе спросила она, обращаясь к Виктору.
- Мне нужно поговорить с тобой наедине.
- Саша, побудь в комнате, пожалуйста, - умоляюще попросила Люда, - а мы поговорим с Витей здесь, на кухне.
- Хорошо, - недовольно сказал Сашка, но все же вышел из кухни.
- Зачем ты пришел? Совсем тихо спросила Люда.
- Сколько лет Машеньке? Она на меня похожа.
- Ты что выдумываешь? Ты тогда исчез. И у нас с тобою только один раз была близость, и ты взял меня силой, - с негодованием сказала Люда, а потом продолжила, - через месяц появился Саша. Маша от него. Она родилась ровно через девять месяцев после первой близости с Сашкой. Не выдумывай.
- А что преждевременные роды бывают, а родов с опозданием не бывает? Я не приходил потому что меня посадили. Четыре года я сидел, потом после того, как отмотал срок, устроился работать в Шереметьево, а там с Валей познакомился, хотел к тебе зайти, но встретил одноклассницу Наташку Ермиленко. От нее узнал, что ты вышла замуж, – Витька приблизил свое лицо к лицу Люды, - какая же ты сладкая, так и тянет к тебе, вроде и Валю люблю, а все равно тебя хочу.
Люда резко встала и зло сказала: «Уходи, сейчас же».
- Саша, иди сюда, - позвала она Сашку.
Сашка тут же появился на пороге кухни.
- Люда, что случилось? – спросил он.
- Проводи Виктора.
- Сашка, а ты знаешь, что Дюймовочка была близка со мной, - глядя в глаза Сашке, с вызовом сказал Витька.
- Виктор, ты изнасиловал меня. Саша – это было до встречи с тобой, - оправдываясь, сказала Люда.
Сашка сжал руки в кулаки и двинулся на Виктора.
- Вставай и уходи отсюда, а то я не ручаюсь за себя, - надвигаясь с кулаками на Витьку, сказал Сашка.
- Ухожу, ухожу, а ты подумай, не моя ли дочь Маша? Пусть Дюймовочка тебе расскажет, когда это было. А меня уже здесь нет. Пока, пока однокласснички. Желаю вам прекрасно провести вечер и ночь. Я думаю, что эта ваша ночь будет незабываемой, - с сарказмом и зло сказал он.
Витька быстро вышел из дома.
- Почему ты мне ничего до сих пор не рассказывала об отношениях с Виктором?
- Саша, ведь ничего почти и не было. Я еще раз говорю, что он взял меня один раз силой за месяц, до нашей с тобой первой встречи после долгой разлуки.
Люда рассказала Саше о поездках в Польшу и о той злополучной последней поездке, когда автобус остановили рэкетиры, о том, как пришел потом Витька, как домогался ее и надругался над ней, а потом исчез, оказывается его посадили. Сашка немного успокоился, но слова Витьки о том, что Машенька не его дочь, а Витькина, не давали ему покоя. И когда появилась генетическая экспертиза, он решил проверить, является ли он отцом Маши. Маше тогда уже было 12 лет. И он просто взял волосы с ее расчески и свои волосы. И как же он удивился, когда, действительно, оказалось, что он не отец Маше.
Он встретил Витьку и попросил его тоже сделать генетическую экспертизу: проверить не является ли он отцом Маши. Виктор с удовольствием согласился и сказал: «Наконец-то у тебя возникли сомнения, что, Маша твоя дочь».
Люда ничего об этом не знала. И, однажды, придя домой после работы, удивилась, увидев на кухне Сашку и Виктора, распивающих бутылку водки.
- Люда, присоединяйся к нам, - сказал Виктор.
- Она не пьет, - сказал Сашка, - не приставай к ней, - грозно сказал Сашка.
- Сейчас запьет, когда покажу ей эту бумагу, - и он протянул ей официальный ответ на запрос об отцовстве. – Прочти внимательно, дорогая наша, Дюймовочка. А ты говорила, что не может быть, не может быть.
- Что это? - Люда взяла бумагу и присела на рядом стоящий свободный стул, прочтя, что Виктор Запихин является отцом Марии Демидовой на 99,9%.
- Сашка, может вернешься к Вальке, а я буду жить с Дюймовочкой. А то я воспитывал твоих пацанов, а ты мою дочу. Ха, ха, ха, - покатывался со смеху Витька.
- Саша, это не подделка? – как-то беспомощно и, с тоской глядя на бумагу, проговорила Люда.
- Нет, это не подделка, - зло ответил Сашка.
- Сашка, что ты злишься? Я же предложил тебе обмен, - Витька протянул руку и провел по руке Люды, та резко отдернула руку.
- Не дотрагивайся до меня, - закричала она.
- Ну успокойся, успокойся, я не трону тебя. Но удивительно, что уже шестой десяток разменяли, а меня всё тянет к тебе.
Люда поднялась и ушла в комнату. Сашка встал, как-то сразу протрезвел и сказал, что Витьке пора уходить. Тот не стал сопротивляться, тут же поднялся и вышел. Саша стал убирать со стола и мыть посуду. Пришла Маша из школы.
- Вы что-то отмечали? Бутылка от водки пустая на столе стоит, где мама? Она пришла со школы?
- Да, она в спальне. Устала – отдыхает.
Люда, услышав, что пришла Маша, выглянула из спальни.
- Маша, я сейчас разогрею тебе суп.
- Мама, ты отдыхай, мы с папой сами справимся, - весело прощебетала на кухне Маша, помогая отцу убирать со стола.
Вечером, перед сном, Саша с Людой долго разговаривали, просили друг у друга прощения. Люда плакала, а Саша ее утешал. Но теперь им нужно было как-то жить с этой новостью, которую они узнали сегодня. И Сашка сказал, что любить меньше ни Люду, ни Машеньку он не станет от того, что Маша не его дочь, а Виктора. Все останется по-прежнему. И Люда была благодарна ему за это…