Маруся жила с родителями в глухой деревне, не то чтобы они были старорежимными или старообрядческими - ну, были в их семье какие-то сокровища.
Маруся, например, не разрешала выходить из дома одна; ну, не совсем из дома, по двору и огороду - сколько угодно, а за ворота - ни-ни, только с кем-то в сопровождении: с братом, матерью или отцом, раньше с матерью, а самой матери не разрешалось ходить туда-сюда. Только в случае крайней необходимости - ну, если это была крайняя необходимость и некого было ждать или послать - в противном случае всегда приглашали отца.
Наступал банный день, а перед баней всегда был отчет - к пятнице отец посылал брата Маруши, Ваську, на речку нарезать ивовых веток. Когда веточки были очищены и готовы, отец заливал их кипятком и оставлял в котелке у печки - туда же насыпал горсть соли. С этого момента Маруся всегда боялась.
Нетрудно догадаться, для чего служила кора - и хотя это был его вой, отец всегда называл его "березовой кашей". Кто завтра готов к березовой каше? - говорил он вечером, смеясь и потирая бороду. По субботам, когда все было готово и баня согрета, после молитв и стояния на коленях перед иконами, отец ставил лавку посреди избы и ночевал с кашей.
Самым главным условием было то, что каждый должен был сам решить, виноват он в чем-то или нет; покаяться перед батюшкой за свои проступки; определить свое наказание.
Здесь нельзя было закрывать глаза или молиться в тишине. Отец всегда знал все проступки домочадцев, а если человек говорил неправду, то получал от отца двойную порцию - и за проступок, и за ложь.
Васька, старший брат Маруси, всегда был первым. Он был смелым, и Маруся гордилась им. Без слез, без нытья и уговоров он каялся в своих грехах, снимал штаны и ложился на лавку.
"Васька был шутник, и всегда было в чем каяться: Маруся в панике билась головой, сделала она что-нибудь такое или нет; ничего не приходило ей в голову: она стояла перед отцом, как перед Богом, бледная и маленькая, лепетала еле слышным голосом, что она как будто ничего не делала.....
Маруся ничего не боялась; она боялась забыть что-нибудь и нечаянно солгать отцу: она не хотела лгать ему, и опять-таки не из-за дополнительного наказания, а потому что знала, что отец любит всех и очень огорчается, когда ему лгут; так чего же ты боишься, чистая душа, если ты не совершила никаких темных дел? Тогда надо смело заявить об этом всему миру:
"Нет ничего!" - сказал Отец, чистый пред тобою. Ясно и громко, а не как Маруся! Как можно не верить: ведь сам Бог поверит, а Маруся видела, как это делала Анка, поэтому она всегда волновалась: грех или не грех, что она знала о преступлениях Анки, но она сказала.
"Но она молчит, для этого ей надо отведать березовой каши.
Но если никто не знает, что Анька ворует конфеты, то никто не знает, что Маруся молчит. А вдруг это ложь! Ох, как ей было тяжело, лучше бы она не видела проделок Ани; и вот однажды весной мама решила пересадить этот фикус.
Энни, увидев руки матери на земле, побледнела и бросилась на колени, ползая по полу: "Прости меня, я никогда, никогда больше не сделаю этого, слезливая девочка! Бог с тобой: почему ты не хочешь, выйди и поплачь".
Родители не поняли, а когда мать выдернула вилку из розетки, оказалось, что Анька больше никогда не будет плакать! Как говорится, на воре шапка горит. Боже мой, родная, как ты могла столько вместить!" - удивлялась мать.
Наступила суббота, Васька за что-то там получил свою порцию, Маруся, по обыкновению слегка испугавшись, чуть не призналась себе, что знает про Аньку, но что-то возразила, не сказала прямо: язык прилип к нёбу, и всё тут, Маруся поняла, что если быть очень-очень осторожным, то всё-таки есть способ и не предать себя, и не быть наказанным. С тех пор Анька извивалась на скамейке, как уж на сковородке, и визжала, как поросенок!
Она уже не хватала конфеты и не врала, так что домашнее воспитание, возможно, даже пошло ей на пользу. После березовой каши все бежали в ванную: в старых семьях не было стеснения, и мыться было принято в ванной всем вместе! А после ванны все ели: у матерей всегда было много вкусного. Так и жили, семья как семья - только одна проблема: на дворе был уже 21 век, а у них не было ни телевизора, ни тем более телефона.
Когда Васька вырос, он пошел в армию и остался там - он написал матери письмо, в котором написал, что никогда не вернется в тот концлагерь, которым управлял его безумный отец. В мире столько всего интересного, и люди живут по-разному.
"Маруся и тогда не могла понять своего брата: если только отец не имел права капризничать, то в детстве им следовало бы делать это поменьше. Тогда бы их пороли по субботам. Ее никогда в жизни не пороли, она никогда не крала конфеты после первой порки.
Но в школе все было по-другому, и она ничего не боялась. Я не понимаю тебя, Маруся, ты самая большая, а такая тихая! На твоем месте я бы делала в субботу все, что хочу, а ты могла бы делать все, что хочешь, всю неделю: поверь мне, у утки рука легкая, она не наказывает, а ласкает". Анна спросила: "Тогда почему ты всегда скулишь, как свинья, которую режут?
". Маруся спросила: "Это правда, что я большая, но разве я не глупа, если думаю, что я заноза в заднице и не должна так много работать?". Анна ответила: "Ну, я думаю, Вася работал намного больше, чем девочки. Раз он написал такое письмо и больше не вернулся домой".
Маруся подумала: "Да, как ты не понимаешь: "Не балуй меня, я боюсь расстроить папу и маму", - сказала Маруся сестре, но так было не всегда - пока Маруся не встретила Металлика и не влюбилась в него.
Они были в магазине, а он только что вернулся из армии и даже не успел переодеться в гражданскую одежду - он носил форму по привычке. Какой же он был красивый в этой форме!
Делать в деревне было нечего. Виталик нашел работу в ближайшей к ним деревне - работать кавалеристом, деревня была совсем рядом, но идти туда пешком было не так-то просто: семь, а то и десять километров!
Маруся точно не знала, и однажды кобыла Виталика родила в конюшне - это была не сложная работа. Это было большое событие, но люди заметили, что лошадь родила ребенка - настоящего человеческого ребенка!
Люди во всей округе никогда не видели такого чуда - что в округе, что во всем мире, наверное, только эта кобыла родила от жеребца, в череде других, за которыми ухаживал Лик. Разве это не его заслуга?
"Армейцы" начали хихикать, а кобыла стояла в конюшне и жевала сено, Виталик отсутствовал - у него были какие-то проблемы дома, и он взял недельный отпуск - но что поделать, надо было с ней разбираться; откуда взялась кобыла с таким выводком?
Ближе, да не послушаешь - ребенок в конюшне целый день - не прочь попробовать кобыльего молока, только ребенок ниже жеребца, и кобыла не может его достать - люди смотрят; а девушка лежит без сознания с жеребцом рядом - такой переполох получился!
Лошадь и девушка поменялись местами с жеребенком; она закричала, что без сознания - ну, кто-то закричал; потом действительно стали бегать, звать врача и все такое; привели девушку в сознание - оказалось, ее зовут Маруся, и она сбежала от родителей, забеременела - теперь они строгие, без мужика; когда узнали, заперли ее в доме, мол, не нужен нам этот позор!
Они все равно ухаживали за девушкой, но когда она забеременела, дома ей сказали, что принесут ребенка домой, а о нем они и слыхом не слыхивали.
Маруся убежала и почти месяц бродила по лесу - она не знала, куда идти.
Случайно наткнулась она на эту деревню, а тут и время родов подошло - ну она и пошла в хлев. Где отец? - спросили они ее. Родители не позволили ему увидеться с ней. Он работал конюхом, звали его Виталик, так и получилось.
Он пошел ее искать, когда узнал, что Маруся убежала. К счастью, она не погибла в болоте и попала к этому, а не к другому, потом они поженились, и они втроем вернулись домой: Маруся и ее брат тоже, хотя она все равно скучала по ним и думала, что отец их правильно воспитал при всех своих бедах. Ну что ж, они сами виноваты - им просто не повезло!