Начиная обсуждение данной темы, хотелось бы ответить утвердительно, что да, словообразование и смыслообразование едины. Но на сей день это совсем не так. Стараниями транснациональной корпорации языковедов слова языка отделены от его смысла. А всяческое объяснение того, каким образом этот смысл в словах появился, находится под запретом. Такие запреты существуют и даже прописаны, как в Уставе Парижского Лингвистического Общества (La Société de linguistique de Paris): «Общество не допускает никаких сообщений относительно происхождения языка». (См. статью: «Лингвисты против языкознания»).
То, что мы теперь наблюдаем, а это касаемо не только языка, - это зыбкость бытия, расплывчатые и неупорядоченные образы, не позволяющие человеческому сознанию видеть за явлением предметность, - это и беспорядочные действия, сотрясающие и расшатывающие некогда стройное здание целесообразных связей и отношений, составляющих целостность мироздания.
Но так было не всегда. Потому что вначале, когда Великий Творец задумал создание знаковой системы, ставшей основой для создания языка, всё было иначе: Вначале была гармония, существующая в противопоставлении одного другому, создающая единое начало, дающее вещам единую суть, меру и смысл.
«Закон, который позволил создать язык, уже существовал. Он назывался Законом преобразования Сути, согласно которому:«Суть вещей есть пребывающее в себе неделимое единство, содержащее внутреннее противоречие, совершающее исхождение из себя и переходящее во множество, которое, в свою очередь, возвращается к изначальной целостности», — совершая круговорот, возвращается в исходное состояние. Таким образом, Суть содержит в себе противоречие, которое переходит во множество. Множество отождествляет собою Суть и способствует последующему преобразованию Сути в Образ. Этот способ отражает Меру, которая затем должна быть упорядочена. И это упорядочение позволяет осуществить круговорот. А Суть, совершая круг, сохраняет целостность». [Лыкин И.Л. Корнеслов. М.: 2013 г. стр. 460].
И это так, потому что всё Сущее предметно и умопостигаемо. Создание умопостигаемого понятия, отражающего предметную суть, имеет дальнейшее продолжение, вследствие чего проиходит наращение Сути. Суть, исходящая из себя, переходящая во множество, возвращается к изначальной целостности, потому что всё сложное, исходящее во множество, подчинено одному закону и состоит из единичностей. Эти единичности составляют суть явлений и, образуя множества, имеют между собою множество связей, объединяющих в целое.
Хотя Закон преобразования Сути, устроенный на основе наращения и определяемости, - это закон всех наук, - в языкознании этот Закон не используется и всячески избегается.
Когда детей в школе учат различать приставку, суффикс, окончание – создаётся видимость, что это объяснение языка. И даже чтение по слогам имеется в виду как способ легче усвоить устройство знаковой системы языка и легче понять, как звучат слова, обозначенные буквами. Учителя знают, что в русском языке существует старинное, идущее из древности правило, что буквы и звуки едины, а одна буква обозначает только один, строго определённый звук. Но эти же учителя учат детей делать фонетический разбор, где звучание преподносится не таким, как написано, а таким, которое отражает «живую речь», потому что «учёные» взрослые такóго в языке наприду́мывали и начудили, что у бедных детей голова идёт кру́гом.
После принятия местного московского говора за образец правильного произношения, правилом стало «аканье» и «фыканье». Вместо чёткого и понятного произношения слов детей учат произносить: хорошó – [харашо], молокó – [малако], всé – [фсе], корóв – [кароф]. Ещё совсем недавно слова: что, конечно, булочная, – читались так, как написаны. А теперь в начальной школе учеников учат: слово что читается – [што], конечно – [канешна], булочная – [булышныя], …слово лошадей в разборе звуков пишется [лашыд'э́й'], а мыло – [мы́ла], переход – [п'ьр'ихо́т] (пьрьихот), часовой – [ч'ьсаво́j'] (чсавой), изжить – [ижжы́т’] (ижжыть), мыться – [мы́цца] (мыцца), отсыпать – [ацсы́пат’] (ацсыпать), отчет – [ач’ч’о́т] (аччот), расшевелить – [рашыв’ил’и́т’] (рашывилить), подсчет – [пач’щ’о́т] (пачщот). И это всё написано не ради смеха, а, как ни странно, для «обучения», - в учебнике русского языка: Литневская Е. И. «Русский язык: краткий теоретический курс для школьников».
«Таково «образцовое», как ни странно, произношение слов, предлагаемое современной «наукой». Звуки изменяются и пропадают вовсе, а произношение слов едва напоминает русский язык.
Если привести высказывание, составленное из подобных слов, то получится речь, которую вероятнее всего не поймут. В самом деле, если чётко произнести: мыцца, аччот, пьрьихот, ижжыть – то слова станут неузнаваемыми. Сказанное станет непонятным, а, следовательно, бесполезным».
Подобными «фонетическими забавами» уже в раннем детстве наших детей учат разделять словообразование и смыслообразование. И всё то разумное, которое до настоящего времени сохранено в начальном обучении русскому языку, которое преподносится, как обучение чтению (что верно только отчасти): правильное чтение по слогам, представление слов по частям, где указывают на существование в языке смысловых начал: корня, значимых звукосочетаний, прилежащих корню, а также приставки и окончания, - сводится на нет всеми этими вывертами, ложным умствованием, не имеющим под собой основы. Всего-то доказательств, - что «так слышится».
«Изначально слова писались так же, как и читались, и расхождения между написанием и прочтением не было: однозначно написанная буква передавала однозначное же звучание.
Союз письменной и устной речи позволяет предохранять язык от накопления искажений. Но и наличие письменности не устраняет погрешностей устной речи, которые возникают постоянно. Звуковой знак не обладает постоянством письменного знака, поэтому между устной речью и письменной со временем появляются расхождения.
Несмотря на то, что устный знак и письменный относятся к одному языку, различная скорость накопления ошибок могут отдалять два вида выражения языка друг от друга. Малые несоответствия написания и произношения не так заметны, но если ошибки не исправлять, может возникнуть представление о том, что одно из двух является неверным: либо запись не соответствует устной речи, либо устная речь не соответствует записи. Если искажения речи принимать «усовершенствованием» языка, то рано или поздно встанет вопрос «о приведении в соответствие». [Лыкин И.Л. Корнеслов. М.: 2013 г. стр. 264-266].
Когда такое случилось? Вероятно, это «достижение отечественной науки» введено совсем недавно. Потому что еще сто лет назад великий русский писатель Л.Н. Толстой писал: "Русский язык и кириллица имеют перед всеми европейскими языками и азбуками огромное преимущество и отличие. Преимущество русской азбуки состоит в том, что всякий звук в ней произносится, – и произносится, как он есть, чего нет ни в одном языке".
Но, теперь и великие русские писатели – не указ, потому что «учёные», в том числе в звании Академика РАН, утверждают, что: «ставить знак равенства между языком вообще и языком писателей, какими бы они ни были, – глубокое заблуждение»; «не писатели создают язык, а весь народ»; «вопрос о языковых нормах снят с рассмотрения»; «вопрос о том, как можно сказать и как нельзя сказать снят с рассмотрения»; «правила грамматики русского языка выражают собственное отношение к языку составителей грамматики, а не описывают правила, существующие в языке, т.к. норм, т.е. правил – не существует».
Видимо, кто-то проводит против русского языка свою «специальную операцию», применяя средства массового поражения. Но, почему-то, никто этого не замечает. (См. статью: «О положении дел в современном языкознании»).
«Знак и звук сведены воедино и обозначают тождественные понятия (звук=знаку). Только так язык мог быть создан и только так мог выполнять свои «общественные функции», сохраняя понятную всем пользователям смысловую основу и сохраняя устойчивость звуко-письменного знака, которым эта смысловая основа закреплена. В знаках присутствует мера, которая образует смысловую основу: знак, выраженный мерой, осуществляет перенос содержания предмета на его образ, который и создаёт умопостигаемое понятие.
В знаковой системе языка могут существовать только однозначные, точные понятия. Цель языка заключается в передаче смысла, поэтому звук, представленный в системе языка, не может обладать неоднозначным смыслом. Понятия, на которых построена точная система, не могут допускать двусмысленности, когда есть звук, а обозначения его нет, когда есть обозначение, а нет звука. Смысл звука выражается в произношении и написании, поэтому точное произношение звука должно быть закреплено соответствующим знаком, – сколько звуков, столько и значащих букв». [Лыкин И.Л. Корнеслов. М.: 2013 г. стр. 312-313].
Теперь не существует ни словообразования, ни понимания того, что слова содержат в себе знания о предметах. Язык воспринимается поверхностно, по внешним признакам и по внешнему смыслу слов, который неустойчив, как и всё, что используется: рано или поздно всё меняется, портится и выходит из строя. Но, «Всякая мыслительная форма способна давать существование вечным [вещам]. Всякая [такая форма] вечна и неподвижна, она по своей сущности причина неизменных и вечных субстанций, а не возникающих и гибнущих. Так что всё существующее благодаря мыслительной форме [мыслительно] вечно» [Прокл. §178].
Вечна мысль, обретшая своё безсмертие в знаке и ставшая «мыслительной формой». Обретшая безсмертие, мысль становится отправной точкой последующей цепи превращений.
Превращение смысла возможно потому, что сложный смысл состоит из смысла простого, единичного и неделимого. Только единичное простое способно стать мерой, этой «неизменной и вечной субстанцией». Только простой единичный смысл способен превратиться в смысл сложный, когда умопостигаемое простое становится составной частью и основанием для умопостигаемого сложного.
Словообразование и смыслообразование едины. Потому что едина суть, выраженная в словах, описывающих мир видимый и невидимый. Слова имеют смысл, описанный единичными знаками, отображающими начала мира, в котором есть движимое и недвижимое, ощущаемое и неощущаемое, преходящее и вечное.
(См. статьи: «Альфа и Омега – происхождение и значение символов», «Пресвятая Троица: орудие мышления древних, создавшее мир»).
Автор: Лыкин И.Л.
© И. Л. Лыкин
#язык #корнеслов #языкознание #лингвистика #русский язык #мышление #языковедение #русский мир
Если вам понравилась статья, можете поддержать автора: поставить лайки или подписаться.