Проспала я добрых три часа. Лениво потянувшись на кровати, я увидела встроенный в стену шкаф, и как я его сразу не заметила.
Часы показывали половину шестого. Мягкий закат золотистыми оттенками скользил по светлой комнате. Надо идти в душ, разбирать чемодан и готовиться к вечеру.
Простояв полчаса под прохладной водой, я прокручивала в голове всю свою затею касаемо этой поездки. Даже если ничего дельного из этого не выйдет, я хотя бы полюбуюсь этим замечательным городом, встречи с которым я ждала целый год.
Обернувшись в белоснежное полотенце, я вернулась в коридор за чемоданом. Аккуратно отнесла его в комнату и начала разбирать. Первым я вынула холст на деревянном подрамнике. Да, я взяла с собой акриловые краски и несколько кистей, а что еще делать в дождливые дни? Тем более комната была хорошо освещена, а в солнечные дни лучами можно любоваться на протяжении целого дня. Холст я поставила к стене, там же, на пол аккуратно сложила необходимые цвета красок и кисти.
Когда вещи были разложены, в шкафу оставалось небольшое место — идеальное для чемодана. Закрывая дверцу шкафа, я услышала стук в дверь. Неужели вернулся этот чудак? Все еще обмотанная полотенцем, я подошла к двери, готовая разразиться громкими ругательствами.
— Кто там? — Я нахмурила брови и приложила ухо к двери.
И почему нельзя было сделать глазки в дверях?
— Я.
Время остановилось. Мир перестал вращаться. В ушах эхом отдавалась эта последняя буква в алфавите. Этот голос, этот звук, который ни за что на свете, ни с каким другим нельзя спутать. Я стояла как вкопанная за этой дверью.
Пульс бил по всему телу. Руки сами потянулись к замку.
Он стоял передо мной. Опустив подбородок вниз, он наклонил голову набок. Вопросительно приподняв одну бровь, он смотрел на меня. Распахнутая коричневая кожанка, за которой скрывалась белая рубашка. Светло-голубые джинсы придерживал черный ремень. В одной руке он держал одинокую белоснежную розу, другая была в кармане джинсов.
С меня все еще стекала вода. Я стояла босиком в одном полотенце и смотрела на него. Я так долго готовилась к этой встрече, так отчетливо себе ее представляла, но сейчас я не знала, что ему сказать.
Расстояние между нами было не более полуметра, но нас разделял целый год. Первым молчание нарушил он.
— Можно войти? — Дима попытался улыбнуться.
Я лишь отошла в сторону и прислонившись к стене опустила голову. В голове в долю секунды пронеслось тысяча вопросов. Откуда он узнал, где я нахожусь? Допускаю, что ему сказали ребята. Зачем он пришел? Что ему сказать? Боже, как он красиво выглядит в этой одежде. Я посмотрела на свои ноги, одна переплелась с другой. И я в одном полотенце. Стоп. Что?
Последнее, что я помню, как он толкнул ногой дверь с такой силой, что та закрылась с щелчком, сработал автоматический замок.
Он вдавил меня в стену всем своим телом. Наше дыхание настолько смешалось, что казалось, будто кислород покинул это помещение. Я была заключена в плену его рук, которые впились в стену.
Он был настолько близок, что я чувствовала его свежее дыхание и тот самый аромат, который исходил от него, когда мы год назад сидели на набережной.
Набравшись смелости, я вздернула подбородок и посмотрела ему прямо в глаза. Я хотела было отодвинуть его от себя, тем самым выставив руку вперед, но лишь коснулась его мускулистой груди.
Свободной рукой он взял меня за подбородок и еле слышно проговорил:
— Упрямая, да?
Я попыталась вырваться. После всех обид, что я испытала за это время, после всех унижений, на которые мне пришлось пойти, после всего того, что было и чего не было, и что вообще могло случиться. Он даже не приехал меня встретить. Он даже мне не написал. Я была настолько зла на него! Может быть правду говорят, когда имеют в виду, что от любви до ненависти один шаг?
Я открыла было рот, чтобы сказать ему всё, что я о нём думаю. Но он нежно накрыл мои губы своими. Никогда не думала, что губы могут иметь вкус. Как я мечтала об этом поцелуе. Об этих губах. О нём. Я мечтала обо всём том, что происходило в данную минуту.
Я уперла вторую руку ему в грудь и отстранилась от него.
— Нам надо поговорить!
Но он лишь с силой заключил меня в свои объятия и неистово начал целовать. Своими губами он покрыл всё мое лицо, не пропустив ни единого сантиметра. В его поцелуях одновременно была и нежность и страсть. Я сдалась.