"Сказания американских индейцев" Зиткала-Ша (1921)
Навскидку не могу вспомнить, читала ли я раньше произведения коренных американцев. Скорее всего, нет. Поэтому книга писательницы Зиткала-Ша стала для меня не только открытием нового автора, но и целого культурного пласта. С одной стороны, темы, затрагиваемые в книге, были ожидаемы, с другой, многие детали стали приятным сюрпризом.
Гертруда Симмонс Боннин (Зиткала-Ша - это псевдоним) родилась в далеком 1876 году у индианки из племени янктон-сиу и белого мужчины, который бросил семью еще до рождения дочери (она была их третьим ребенком). Несмотря на европейское имя, девочку воспитывали в традициях народа ее матери. В восемь лет она стала учиться в квакерской школе, где всячески сопротивлялась непривычным для нее порядкам. Так, например, она отказалась остричь волосы, потому что для индейцев это означает признак трусости.
Естественно, что с таким бэкграундом Зиткала-Ша не могла писать ни о чем ином, как о притеснении ее народа бледнолицыми захватчиками. Эту трагедию она рассматривает с двух сторон. Во-первых, земля. Лишившиеся своих плодородных пастбищ и охотничьих угодий индейцы были обречены на вымирание, на голодную смерть. Одни были готовы принять это с достоинством и не хотели унижаться перед американским правительством, другие же смирились с поражением и согласились на сотрудничество с оккупантами. Кто из них был прав? Ведь как только представители того или иного племени соглашались интегрироваться в так называемое цивилизованное общество, они сразу же теряли свою национальную идентичность. Другая одежда, другой жизненный уклад, другая религия. Так многие утратили не только индейские земли, но и индейскую душу. И это во-вторых.
Истории, рассказанные Зиткала-Ша, очень печальны и окутаны ностальгией. Многие персонажи - старики, рассказывающие у костра истории о стародавних временах, когда трава была зеленее, а бизонов без счета. Но не играет ли здесь человеческая память злую шутку? Нет, конечно, с приходом европейцев жизнь индейцев стала намного хуже, с этим спорить нельзя. Но справедливо ли наделять прошлое ореолом Золотого века? Мол, вот тогда были мудрые старейшины, могущественные шаманы, девушки были чисты, а юноши благородны. А с приходом бледнолицых начались разврат и грехопадение. Не думаю, что в доколониальные времена на американском континенте не было ссор, измен, зависти и предательства. Увы, всё это свойственно человеческой натуре.
Современники отмечали великолепное владение Зиткала-Ша английским языком, и с ними трудно не согласиться. Ее нарратив отнюдь не примитивен, чего как-то исподволь ждешь от представителя малых народов. Каюсь, мной владело такое предубеждение, но с первой же страницы я поняла свою ошибку. Это очень вдумчивая и серьезная проза, во многом автобиографичная, местами фольклорная. Каким-то удивительным образом писательница создает яркие индивидуальности и вместе с тем подчеркивает их неотделимость от народа. То есть, каждый ее персонаж одновременно и личность, и сиу, и все это так органично переплетено и одинаково важно для раскрытия его или ее характера, что невольно снимаешь шляпу. Еще интересная деталь: в автобиографической части отсутствует любовная линия, которая в нашем сознании неотъемлема от женской прозы. Да, так тоже можно. Кстати, с личной жизнью у Гертруды все было в порядке, она просто не считала нужным об этом писать.
В плане языка Зиткала-Ша мне очень понравилась, она читается легко и приятно, и в то же время простой ее не назовешь. С другой стороны, проблемы коренных американцев от меня очень далеки, не могу сказать, что они входят в круг моих интересов. Совершенно не представляю, как у них там сейчас, поменялось ли что-нибудь за последние сто лет. Может быть, как-нибудь почитаю.