<< Начало
<< Предыдущая глава
Внутрь вихрем влетел дворник Суля. И замер.
Гоша тоже словно окаменел. Застыл в нелепой позе, приподняв левую руку, будто для приветствия. Он попытался что-то сказать, но был не в силах даже вертеть языком.
— Бра-ат… никому я не сказать, бра-а…
Дворник дёрнулся к Гоше, но тот отшатнулся, выставил вперёд нож.
— Тебя тоже шайтан поцеловал в сердце?
В этот момент дверь бара снова распахнулась. Суля бросился на вошедшего, закричал:
— Будь проклят весь твой род!
И тихо осел на пол.
— Уже лет двадцать как, — спокойно ответил вошедший.
Гоша сфокусировался на нём. Седые волосы, такая же седая щетина, нос картошкой, сдвинутые к переносице брови и хмурое, будто всегда недовольное лицо. Он узнал в нём одного из посетителей спортабара, старого учителя Лозовского, фамилию которого услышал от бармена, бывшего когда-то его учеником. В руке Лозовский сжимал нож. В его глазах…
И страх, и злость, и желание, древнее, как сама земля. Гоша понял. Он сам испытал то же самое несколько минут назад.
Тишина воцарилась в баре. Двое убийц напряжённо смотрели друг на друга. Гоша всё ещё не мог пошевелиться, чувствуя холодные струйки пота на лице. Лозовский стоял в боевой позе и походил на хищника, готового напасть в любой момент.
— А я вас знаю, — неожиданно для самого себя сказал Гоша. — Вы же в соседнем доме живете. Чкалова, двадцать семь. И сюда иногда заходите.
Лозовский медленно опустил руку с ножом, принял более расслабленную позу.
— Я тебя тоже знаю. Ты тут работаешь. И, кажется, в двадцать девятом доме квартиру снимаешь?
Гоша кивнул.
— Весёлая ночь?
— Это не я, меня… заставили.
— Кто? — усмехнулся Лозовский.
— Ведущий. На радио.
Лозовский, перестав улыбаться, медленно подошёл к Гоше и ткнул рукояткой ножа в огромное кровавое пятно на его рубашке.
— Уже спрятал?
— Нет, там лежит. — Гоша кивнул в сторону кухни.
— А прятать где будешь?
Гоша почувствовал себя глупо, будто ему на экзамене задали вопрос, ответа на который он не знает.
— Понятно, — вздохнул Лозовский. — Первый раз у тебя.
И хотя это не было вопросом, Гоша кивнул, отчего-то сначала подумав, что Лозовский говорит про его недавний сексуальный опыт.
«Пригнись!»
От неожиданности Гоша действительно пригнулся, а Лозовский замешкался и рассёк ножом воздух там, где секунду назад была шея Гоши.
«Ай-яй-яй, Локи! Нельзя обижать маленьких! — продолжила колонка, висевшая под потолком в углу зала спортбара. — Ты же сам только недавно учил вычитать, умножать, малышей не обижать. Хотя тебе ближе буквы разные писать тонким пёрышком в тетрадь. Так чего ж ты этим пёрышком теперь машешь направо и налево?»
— Но… я… — начал Лозовский с видом пристыженного ребёнка.
«Нет, Локи. Это теперь наш парень. Молодая кровь. Помоги ему!»
— Но… как же я?
«А что — ты? Всё как и было. Будешь кормить меня — я буду тебя защищать. Но пареньку помоги, он ещё до конца не научился слышать и понимать меня. Хотя уже делает успехи. Он очень способный».
Гоша всё это время сидел на корточках, закрыв голову руками, и не вникал в разговор Лозовского с радиоприемником.
— Эй.
Лозовский легонько пнул Гошу.
— Поднимайся. Надо тела прятать.
И ушёл на кухню.
— Красивая, — послышалось оттуда.
На ватных ногах, шатаясь из стороны в сторону, Гоша проследовал за ним и еле сдержал очередной рвотный позыв, когда увидел тело Янки. Лишь выкашлял себе в руку горькую слизь.
Лозовский присел рядом с трупом, со знанием дела осмотрел его, даже потрогал.
— Мешки мусорные есть? Большие?
Помедлив, Гоша кивнул.
— Тащи. Сразу несколько.
Гоша и без того уже потерял ощущение реальности. Всё происходящее казалось не дурным сном — чем-то хуже, но таким же ненастоящим, будто стоит чуть-чуть переждать, и всё закончится. Перенапрягшаяся психика давала сбой, молила о пощаде. Происходящее медленно погружалось в плотный туман.
Вот Гоша роется на полках тесной кладовки в поисках мусорных мешков и слышит вопрос Лозовского:
— Тебя как зовут-то?
— Гоша, — ответил кто-то, Гоша не был уверен, что сказал это сам. — А в-вас?
— Михайлов Стас. Так и зови. Швабру можешь держать?
— М-могу.
— На кухне за подружкой убери. Я подарки упакую.
— К-кому?
Лозовский сделал вид, что не услышал, склонился над трупом Сули. Кажется, что-то приговаривал. Но Гоша не разобрал. Он помнил свои руки, непослушными пальцами сжимавшие швабру; ледяную воду и мокрый пол, в котором отражался незнакомый ему инопланетянин. Обрывками всплывали моменты с ворчащим на него Лозовским, умело упаковывавшим трупы.
А потом они вышли на улицу. На плечах у Гоши лежала Янка. И через несколько слоёв мусорных мешков он чувствовал её ещё чуть тёплое тело. И это было последнее, что он запомнил в тот день. Потому что…
**
«…неожиданные знакомства ждут нас за каждым углом. Если вы уже внезапно встретили интересного человека, то создать нужную атмосферу для дальнейшего общения вам поможет неподражаемый Джим Моррисон с песней “Дэз оф ту”».
Следующая глава >>
____________________
Эта версия повести «Страдай ФМ» отредактирована специально для «Дзена», в ней изменены или вырезаны откровенные и жестокие сцены.
Версия повести без цензуры доступна на сайте Автор Тудей.