Глава 3
Сальник не спеша поднялся. Уж, кто — кто, а он знал своего шефа лучше, чем себя самого. И этот бешеный взгляд собственника ему не сулил ничего хорошего. Сейчас его судьба была в руках Марины. А она бедовая. Ой, какая бедовая. Она же ещё и назло может выбесить Колчака. Чем, впрочем, и занимается с первой минуты встречи. Но одно дело просто поизмываться над Василием, а другое: когда может подставить его, Сальника.
Он молчал. Сейчас любой неосторожный жест и в баньку сводят. Коровкин хоть и завязал с криминалом и по «мокрому» не ходил, но кто же знает, что в голове у ревнивого мужчины, у которого и так весь мозг снесло от этой женщины. Как связался с ней, так и ходит по лезвию. Хорошо, что Марина не сдала его. А то бы грел уже нары «большой босс».
Сам же велел ему, Сальнику, присмотреть за его благоверной.
В зале висела такая давящая тишина, что становилось больно ушам. И вдруг: «Дрым. Дрым. Дрым.» Так, Марина в очередной раз свою дорожную сумку по лестнице вниз тащит, края ступенек обдирает.
Сальник перевёл взгляд на Коровкина. Кажется, уровень опасности на пределе. Сейчас во лбу красная лампочка засигналит, и выстрел раздастся.
- Далеко собралась, чёрт тебя побери! - всё-таки сорвался.
А вот мы сейчас и проверим, не растеряла ли наша Мариночка той хватки, когда на неё спорили заключённые: умеет она кричать или нет.
А она ручку подняла, кистью «Adieu!», то есть «Встретимся у Бога!» подмахнула, пальчиками щёлкнула и пропела:
- Далеко, далеко
Ускакала в поле молодая лошадь.
Так легко, так легко,
Не догонишь, не поймаешь, не вернёшь.[1]
Так, продолжаем бесить шефа. Ой, зря, зря. Нет, чтобы по-женски, по ласковому. Так нет ведь, ещё и с подковыркой. И рот до ушей, хоть завязочки пришей. Адреналин ей в пятую точку.
- Марина, твою мать, ты со своими закидонами меня уже достала! - это что-то новенькое. У Василия Петровича точно предел терпения вышел!
- Васенька, а ты полагал, что зверушку дрессированную завёл, что ли? - она усмехнулась. Взяла сапог. - Так я не зверушка. И хочу напомнить, что я тебе не навязывалась. Это ты сам за мной самолёт снарядил. Сам в загс потащил. А я что, женщина слабая, душевная структура у меня хрупкая, сердце ранимое. Ты это, я понимаю, что Сальника пришить хочешь. Только пусть для начала он меня домой доставит. А потом уже и пришьёшь. Я ни свидетелем, ни соучастником по делу идти не собираюсь.
Сальнику показалось, что его в жерло печи затолкали и запекают потихоньку.
- При чём здесь Сальник? - уже спокойнее спросил Коровкин. Отходить начал.
- Ну как? Только не говори, что ты сейчас не от ревности взбесился. - Марина накинула на плечи дублёнку. Хорошую новую дублёнку. Её специально Коровкин заказывал для невесты. Красивая получилась: песочного цвета, с отороченным мехом, с теснённым рисунком по подолу. - Послушай меня. Я не девочка пятнадцатилетняя, чтобы с одним спать, а с другим зажиматься. Держи свои подозрения в узде! - и дверью «Хлоп».
Снова повисла тишина. Как сцена из сказки про спящую красавицу – кто где стоял, в той позе и заснул.
Сальник не двигался. Что ожидать от шефа, он не знал. Взвыла сирена. Так, Марина открыла калитку. Значит, Коровкин не ожидал встретить чужого в доме, иначе бы не поставил под сигнализацию забор.
- Сальник, твою мать, чего стоишь? Давай за ней! - отмер Василий.
Сальник облегчённо выдохнул. Гроза миновала. Засунул ноги в ботинки, натягивая на ходу полушубок, рванул на улицу. А там… Сама природа высказала женскую солидарность важнячке: и крутила, и мела, и гроздьями швыряла мокрый снег в лицо.
Коровкин, оно и понятно, тоже рванул, прямо в тапочках. Лучше бы он этого не делал. Подошва мигом заледенела и превратилась в полозья. Он поскользнулся и поехал вперёд, выкручивая тело как кот при падении.
Боковым зрением Сальник увидел приближение тела босса к земле, и на автомате подскочил, чтобы придать замедление. Но в этот миг его ноги сделали подскок и он приземлился пятой точкой на свою шубейку, в которой застрял где-то на уровне локтей. Следом на него опустился Коровкин. И по инерции, как на санках они прикатились прямо к ногам Марины.
Она, глядя на всю эту суматоху, ещё какое-то время оставалась серьёзной, а потом расхохоталась во весь голос:
- Детский сад, да и только. И куда дальше поедем? Сальник, ты не Сальник теперь, а саночник.
Они сидели на кухне. Сальник пытался отчистить свою дублёнку, на которой прокатился. Коровкин занимался перечислением имущества, которое за последние сутки умудрилась испортить Марина, или которое было испорчено по её вине. А она с задумчивым видом смотрела в открытый холодильник, как будто хотела там найти ответ на вопрос: «А ужин-то где?»
- Ладно, я заказываю из ресторана. Готовить, насколько мне известно, ты не умеешь. Ехать уже куда-то поздно.
- Я могу картошку отварить с сосисками. - предложила она.
- Марина Вячеславовна, если вы займётесь моей дублёнкой, то я займусь ужином. - предложил Сальник.
- Ты её тогда сразу бомжам отдай. Она же умудрится испортить уже испорченное. - Василий всё-таки куда-то позвонил и заказал три порции стейка с грибной подливой. - Картошку-то хоть почистить сумеешь?
Вот это зря… Потому что картошку чистил Сальник, а Коровкин занимался порезанным пальцем своей возлюбленной. Она же, для успокоения нервов, потягивала красное из бокала.
- Мариша, а Мариша, ты мне расскажи всё-таки историю про порнофильм. Понасенко не выдаёт тайну. Герыч говорит, что не знает.
- Правильно говорит. Где бы Понасенко в нашем городе нашёл сою для контрабанды? Дело было в областном. Рассказать-то я могу, только пообещай мне, что обойдёшься без мордобоя и выяснения отношений?
- Ну-ка, ну-ка, это интересно. Чёрт. - правильно, теперь порезался Сальник. Не надо было головой вертеть от любопытства. - Я-то в те годы слышал, что у Марины Вячеславовны, вернее «катастрофы», как её называли за глаза, такая незапятнанная репутация. И вдруг порнофильм. Интересно. Василий Петрович, позволишь послушать?
- Слушай, если Мариночка не против.
Ой, подлиза Коровкин ещё тот. Только Марина не из тех, кто ведётся на сладкие речи. Она припомнит ему и не раз вспышку ревности. А главное, нашла ещё одну слабую струну, на которой можно так хорошо пиликать.
- Ну слушайте, коли хотите, историю про контрабанду, порчу с котом и порнофильм с перестрелкой в конце. - Марина улыбнулась во всю ширь. Озорно сверкнули глаза. Только… Да ну её эту картошку. Поедим в другой раз. Поехали в ресторан! Хочется чего-то такого, чтобы душа развернулась.
– Мариша, я же сказал, что…
– Коровкин, вот только не… Не надо байки говорить мне, ладно? Детское время ещё, всего девять.– она подставила щёку для поцелуя.
Коровкин приподнял в изумлении одну бровь, как бы спрашивая, что это было сейчас: сама Марина Вячеславовна милостиво разрешает себя поцеловать.
– Это не забесплатно. Ты теперь мне ужин торчишь, – и она хитро улыбнулась, глядя, как Сальник последнюю картошку в воду кидает.
– Поехали. – выдохнул Василий Петрович, продолжая смотреть на Марину с подозрением. Слишком покорная. – Сальник, ты с нами?
– Я откажусь. Послушать интересно, но если не ты, Петрович, то жена точно меня прикончит. Она и так Маринины духи учуяла.
Коровкин привёз Марину в небольшой уютный ресторан, стоящий на высоком берегу реки. Сумерки придавали открывающемуся обзору мистический вид. Свечи, горящие на столах, только усиливали ощущение нереальности. Над столиками плыли такие запахи, что даже сытый от пуза начинал ощущать голод.
– Мариша, расскажи про кино-то? – попросил Василий, когда они сделали заказ.– Не тяни…
– Если пообещаешь, что ни один участник съёмок не пострадает ни во время, ни после рассказа. – она почему-то подумала, что жизнь вполне удалась: и есть что вспомнить, и есть чем жить сейчас.
[1] А. Пряжников. Детский хор «Великан»
Начало истории Марины и Василия читайте в Романе "Долг из прошлого", который вы можете приобрести на:
Чтобы попасть на роман, вам достаточно в этом блоге нажать на название одной из вышеперечисленных площадок.