«Тухлая селёдка» - это такой способ очернить человека, испачкать его доброе имя навсегда. Надо обвинить его в чем-то чудовищном и отвратительном. Ну, например, что он колдун и совершает страшные жертвоприношения. Или что он ведёт разгульный образ жизни и обворовывает старушек.
Это глупость и навет! Человек начнёт доказывать свою невиновность. Добрые люди будут его защищать. Но каждый раз имя этого человека будут писать и произносить в связи с ужасным обвинением.
Это как запах тухлой селедки. Он въестся в имя человека и навеки погубит его карьеру. Как говорится, ложечки найдутся, а осадок останется.
Тухлую серёдку использовали каторжники, когда пускались в побег. Они намазывали ей свои следы. И собаки теряли нюх, сбивались со следа. Уж больно это отвратительный и липкий запах.
«Клевещите! Хоть что-нибудь да останется!», - как говорили в фильме.
Может, раньше это и работало. Когда репутация была чем-то драгоценным и белоснежным, когда даже слуха было достаточно, чтобы закрыть перед человеком двери в общество. И лишить его социального положения.
Конечно, клевета отвратительна. И за неё надо наказывать. Это бесспорно.
Только с тухлой селедкой дело такое: самая сильная вонь остается на руках того, кто эту селедку подбрасывает другим.
Ложными обвинениями никого не удивишь сейчас. Все зависит от того, как человек борется и защищается. И от того, как отнесутся к нему люди. Времена изменились. Выигрывает тот, кто в борьбе сумел себя защитить. И кого защитило общество.
А вот тот, кто подкладывает гнилую рыбу, насквозь пропитывается ее запахом.
И при упоминании имени этого «селёдочника» люди машут рукой и брезгливо морщатся. И не верят ни единому слову такого персонажа в адрес других людей.
Люди не дураки. Они запоминают не того, кого пытались оклеветать. А того, кто клевещет и ложно обвиняет. Добрый человек смоет грязь. А к злому запах селедки прилип навеки. А, это та самая, которая обвинила невинного человека? А, это тот самый клеветник?
Запах остается с тем, кто подбрасывал селедку. И его ничем не смыть, это точно. Грязь остается на руках того, кто ее бросал в других. И эти пятна черноты ничем не смыть, как писал Шекспир.
Анна Кирьянова