"Можно ли сказать, что я преуспел превосходно?" он продолжил, говоря с
настойчивая вежливость и спокойствие", и что у меня есть веские основания надеяться, что
неуловимый Пимпернель скоро станет гостем на наших дружественных берегах?...
Вот так! вы видите, что я тоже сложил рапиры.... Как вы говорите, почему это должно
мы будем фехтовать? Ваша светлость сейчас в Булони, скоро сэр Перси приедет в
попытаюсь забрать тебя у нас, но поверь мне, прекрасная леди, что это было бы
возьмите больше, чем изобретательность и смелость Алого Пимпернеля
увеличено в тысячу раз, чтобы снова вернуть его в Англию... если только..."
"Если только?.."
Маргарита затаила дыхание. Теперь она чувствовала, что вся вселенная должна
стойте неподвижно в течение следующего высшего мгновения, пока она не услышит, что
Следующими словами Шовелена были бы:
Тогда должно было быть "если только"? "Или-или", без сомнения, более ужасное
чем та, которую он сформулировал перед ней всего год назад.
Она знала, что Шовелен был мастером в искусстве наносить удары ножом.
горло его жертвы и как следует вывернуть его своим
жестокое и безжалостное "если только"!
Но она чувствовала себя совершенно спокойной, потому что ее цель была непоколебимой. Здесь нет
сомневаюсь, что в этот мучительный момент неизвестности она была абсолютно
тверда в своей решимости принять любое и всякое условие, которое
Шовелен поставил бы перед ней цену за безопасность ее мужа.
В конце концов, эти условия, поскольку он поставил их перед НЕЙ, могли
разрешаются вопросы ее собственной жизни против жизни ее мужа.
С тем безрассудным импульсом, который был одним из ее самых заметных
характеристики, она никогда не задумывалась над тем, что, по мнению Шовелена, ее собственное
жизнь или смерть были лишь средством для достижения великой цели, которую он имел в виду:
полное уничтожение Алого Пимпернеля.
Этот конец мог быть достигнут только смертью Перси Блейкни-не ею
собственный.
Даже сейчас, когда она смотрела на него горящими глазами и плотно сжатыми губами
закрыта, чтобы крик нетерпеливой агонии не вырвался из ее горла,
он,--как улитка, которая слишком рано показала свои скользкие рога и не
готовый еще встретиться лицом к лицу с врагом, - казалось, внезапно замкнулся в своем
прежняя оболочка небрежной учтивости.