Так и сложилось: время от времени Лика заглядывала в питомник, чтобы навестить Норта. Потихоньку знакомилась и с другими собаками. С некоторыми ей даже разрешали гулять, хоть и недалеко. И всегда, проходя мимо вольера Маккея, Лика чувствовала его тяжёлый взгляд.
Она боялась этого пса и в то же время хотела с ним подружиться. Казалось Лике: Маккей понимает всё не по-собачьи — по-человечески. Слишком умными были его глаза, похожие на крупные, почти чёрные сухие ягоды шиповника.
В первый раз, подойдя к вольеру слишком близко, Лика вообразила, что с ходу откроет дверцу и войдёт. И все будут удивляться тому, как здорово у неё получилось подружиться с грозным псом-одиночкой. Но не вышло. Маккей поднял верхнюю губу и показал зубы. Лика сразу же отпрянула от вольера, но не сдалась. Она была не из тех, кто после первого проигрыша уходит с ковра. Правда, и не из тех, кто спрашивает совета тренера.
В следующий раз Лика потихоньку от работников приюта принесла кружок варёной колбасы. Маккей узнал Лику — или, впрочем, ей это только показалось? Она ласково позвала его, медленно просунула руку между прутьями, подержала так пару секунд и бросила розовый блинчик на землю. Маккей не подошёл. Стоял, словно застыв, лишь показывал зубы.
Колбаса так и осталась нетронутой — пёс побрезговал подарком. Но Лика уже загорелась мечтой подружиться с угрюмым одиночкой. Было что-то во взгляде Маккея, что не позволяло отступить. Она приходила в питомник, гуляла с ласковым и весёлым Нортом, гладила остальных обитателей приюта, а потом упрямо подходила к вольеру, где её встречал взгляд чёрно-коричневых глаз.
— И зачем он тебе? — удивлялась рыжая Настя. — Вечный одиночка. У нас много собак, а ты приклеилась к чёрту. Думаешь, весело мне за тобой ходить?
— Не ходи, — беспечно отмахивалась Лика.
— Как же, как же! Дог меня разорвёт, если узнает, куда ты руки свои тянешь. У нас в деревне таких псов по ночам выпускали фабрику сторожить. Ни один вор не совался. А у моей тётки…
— Давай без страшилок, а? Просто у тебя веры в пса нет, так и скажи.
— А ты в каждого проходимца веришь, словно в тятю родного.
— Маккей — не проходимец!
— Нет. Но и ты каждому угощение не протягивай. С руками оторвут.
— Ну, пока не оторвал.
— Оторвёт ещё.
— Не оторвёт.
— Оторвёт.