На милю впереди Пита, другая лошадка прорывалась сквозь пыль к городу. Каштановый иноходец с белой звездой во лбу и с белоснежными задними ногами — Звездочка — гордость бригадирского сердца.
В глубоком седле, уподобившись кентавру, восседал Бригадир.
Город Хендерсвиль — это звучит нежно и приятно ранним вечером. Однако позднее городок начинал жить иной, своей собственной жизнью. В описываемый момент он находился в состоянии частичной летаргии своих пищеварительных функций. Это было время первой вечерней выпивки. Время звона шпор, монет и стаканов.
Внезапно эта идиллия была нарушена явившимися, откуда ни возьмись дикими криками, бешеным топотом лошадиных копыт и троекратным кряканьем шестизарядного револьвера. Гам Смит, шериф, вскочил из-за колоды карт, бросив партию в «фараон», и навострил уши.
Гам держал наиболее прибыльное заведение в Хендерсвиле. Должность шерифа льстила его тщеславию и к тому же укрепила его бизнес. Но она имела и свои недостатки. Непонятно откуда взявшийся шум как раз и был одним из них, и шериф занервничал.
В такие моменты он почти желал, чтобы кто-нибудь другой был шерифом. Но быстрый взгляд на сияющий значок на левом кармане его жилета вернул ему уверенность, и он гневно оглядел посетителей заведения. Шериф глубоко вздохнул: сюда приближалась как минимум дюжина молодых здоровенных ковбоев, чей визит не предвещал ничего доброго.
А на другой стороне улицы, в редакции газеты «Вестник Хендерсвиля», Элиас Хендерс как раз сидел в гостях у ее редактора. Когда выстрелы нарушили вечернюю тишину, двое мужчин выглянули на улицу.
«Парни остаются парнями…» — заметил редактор.
Пуля ударила в оконное стекло. Одним движением редактор загасил лампу, горящую на столе, и оба мужчины с неописуемой быстротой упали на пол, спрятавшись за этим же столом.
— Иногда эти бестии чертовски неосторожны, — заметил Элиас Хендерс.
А по дороге скакал Техасский Пит, напевая:
Билл приехал за ней, чтоб ее отыскать.
Ее папа ему не простил.
Мой приятель в дверях не сводил с нее глаз.
И рука на курке замерла.
Неподалеку раздались звуки выстрелов.
Ей-богу, это наш проклятый сукин сын! — воскликнул Техасский Пит. Мужчины, расположившиеся в баре «Приют Гама — Ликеры и сигары», прислушивались к звукам выстрелов с мрачными ухмылками. Мгновеньем позже неподкованные лошадиные копыта застучали по грубым доскам крыльца, двери распахнулись, и Звездочка поднялась на дыбы прямо посреди комнаты, подстрекаемая дикими криками своего всадника, который размахивал над головой дымящимся револьвером.
Балл, бригадир «Заставы Y» мгновенно обвел взглядом комнату. Его серо-стальные глаза остановились на шерифе Смите. Гам, казалось, потерял последние остатки терпения.
— Ты, черт тебя дери, арестован! — запищал он высоким тонким голосом. А затем, обернувшись к мужчинам, сидящим за соседними столами, он показал сначала на одного, затем на второго: — Ты, черт возьми, и ты, черт побери, и ты, черт тебя раздери, — возглашал он, обводя их своим быстро движущимся указательным пальцем, — схватите его сейчас же! Но ни один из них не двинулся со своего места. Смит окончательно вышел из себя. — Схватите его, вы, олухи! Шериф я или не шериф этого вашего штата?! Черт вас всех раздери, к чертям