Ему приходится скитаться с грудным ребенком на руках и думать, как прожить на семь тысяч рублей
В гатчинском приюте «Дом для мам» продолжают спасать от трудных жизненных обстоятельств 22-летнего отца с грудным ребёнком. Находится он в окружении женщин с детьми – преимущественно это жертвы домашнего насилия. О таком редком – практически беспрецедентном случае ранее рассказывал Online47, но не даёт покоя вопрос: можно ли «особую» семью спасти, и если да, то как?
Особые обстоятельства
Двадцатидвухлетний Андрей (имя изменено) ни на шаг не отходит от сына. Он – недавний выпускник одного из коррекционных домов-интернатов Ленобласти. Мать была лишена родительских прав, отец умер шесть лет назад. Осталась старенькая бабушка, которая не в силах принимать участие в жизни внука и правнука…
После выхода из сиротского дома ему дали квартиру в одной из областных деревень. Но отправился в город, как-то перебивался на пенсию по инвалидности. Одно время учился в петербургском лицее на маляра, но работу так и не нашёл.
Свою будущую жену – 29-летнюю Анну отыскал на сайте знакомств. Она получила профессию повара-кондитера, но не работала – тоже с инвалидностью. Свадьбы, можно сказать, и не было. Говорит, что зарегистрировались и скромно отметили дома – шампанским.
Переехал к ней после смерти матери в спальный район Петербурга. Первый их общий ребёнок – девочка умерла месячной, во сне – синдром мгновенной детской смерти. Матвей на свет появился летом 2021 года…
К тому времени у Ани уже была дочь (сейчас ей 9 лет, живёт в детском доме). Как рассказывает Андрей, отец девочки погиб в ДТП, а ребёнка определила в сиротское учреждение опека:
«Забрали просто так – сказали, что Аня не умеет делать уколы инсулина дочке, у девочки – диабет. Даже я умею, мог бы делать… Я её в детдоме навещал, а забрать не мог – нет родства».
После пережитых смертей и рождения сына Аня попала в психиатрическую больницу. Медики говорят, что её вряд ли скоро выпишут: не раньше, чем через полгода, и то будут смотреть по состоянию.
Андрей остаётся вдвоём с ребёнком. В начале осени из опеки Петербурга вместе с полицией явились «гости» и попытались забрать малыша. Матвей сильно плакал, и вызов поступил от соседей, которым не нравилась «особая» семья. Но полицейские приняли сторону отца – подтвердили, что никакого криминала в его поведении нет, малыш в порядке.
«Не знаю, к чему опека решила придраться – в квартире всё было нормально», – утверждает Андрей.
Для того, чтобы избежать подобных ситуаций, он с ребёнком подался из Петербурга на малую родину – в Ленобласть (после выпуска из детдома получил здесь квартиру).
Мечты о будущем
Молодой отец надеялся «потянуть» сына, несмотря на низкий доход: пенсия у него всего семь тысяч, причем часть денег отнимает квартплата – притом, что квартира непригодна – особенно для ребёнка. Да Андрей и сам ещё, как ребёнок…
«Я взял справку у психиатра, что могу его воспитывать, – говорит. – Уже в области в больнице мы прошли все медицинские обследования. У Матвея всё хорошо, он здоров. Нормально к нам отнеслись и в областной опеке – начали помогать».
Подключились благотворительные организации: «Апрель» и «Родительский мост», работающие в Петербурге и области. Так он оказался с Матвеем «Доме для мам» (проект поддерживает благотворительный фонд «Абсолют помощь»). От сына отец не отходит: кормит, укладывает спать, гуляет…
Но что будет дальше, когда придётся уйти из тёплого, благоустроенного «Дома для мам» Андрей представляет смутно. Говорит, что очень боится потерять семью, но надеется на лучшее. И особенно то, что Аня вернётся к ним, её выпишут из больницы.
«Мои глаза, на меня похож. Я же – батя, – говорит, глядя на сына. – Выпишут жену – она будет с ним сидеть, а я работать пойду – охранником. Они получают много – тысяч двадцать пять».
Это мечты о будущем. Но каким оно может быть?...
Как выйти из сложностей
У тех, кто попадает в приют – разные трудные обстоятельства, но аналогичные проблемы. Специалисты стараются помочь, с мамами (а в данном случае, и одним папой) работают психологи. Вместе ищут ответ на вопрос: как выйти из сложностей, строить свою жизнь дальше.
Но даже самая лучшая отдельно взятая организация и специалисты без взаимодействия с другими (причём необязательно в рамках одного региона) не в силах оказать полноценную помощь. Выстраивание системы реальной поддержки сродни строительству дома – этаж за этажом. Нельзя остановиться где-то посередине, иначе – долгострой.
Для полноценного сопровождения необходимы силы, средства и готовность к партнёрству. В противном случае помощь окажется недолговременной, разовой.
Что говорят эксперты
Координатор убежища «Дом для мам» Ирина Мокичева убеждена, что такие семьи надо сопровождать постоянно. Но кто за это возьмётся?
«Рядом должен быть человек, который будет помогать, – объясняет она. – И не просто помогать – быть посредником между родителями в решении бытовых проблем и разрешении возможных конфликтов. И вместе с тем помогать ребёнку расти, не допустить отставания в развитии».
В Петербурге есть две организации: «Родительский мост» (у них в сопровождении три одиноких мамы с ментальными нарушениями) и «Партнёрство каждому ребёнку». Девизом в «Партнёрстве…» избрали слова восьмилетней девочки, живущей в детдоме:
«Когда твои родители с тобой, ты чувствуешь себя счастливым. Ты знаешь, что они любят тебя».
Но вот в чём беда: у некоммерческих организаций силы не те – они не располагают средствами для того, чтобы сопровождать одну и ту же семью годами. Что же делать? Вопрос…
«В идеале, нужна программа создания особого социального приюта с необходимым для долгосрочного сопровождения штатом специалистов, – считает руководитель благотворительной организации Фонда «Родительский мост» Марина Левина. – Она вполне может быть, как региональной, так и межрегиональной. Но для этого, помимо доброй воли, нужны средства».
Директор Мультицентра социальной и трудовой интеграции во Всеволожске Ирина Дрозденко тоже считает, что без сопровождения семье, в которой оба родителя с ментальной инвалидностью, не обойтись.
«Я не согласна с тем, что нет государственных организаций и системных решений. Всех своих мы ведём по жизни: и в собственном жилье, и в арендованном, и в доме на улице Шишканя (Мультицентр), – говорит она об опыте региона. – Была бы у папы из гатчинского приюта профессия по-настоящему в руках, мы бы его трудоустроили, и мальчика определили бы в ясли, и одевали бы, и кормили».
Пока Андрей с сыном, как и другие обитатели приюта, под надёжной защитой. Но чем больше узнаёшь подробностей об «особой» семье, тем тревожнее за ребёнка. И предстоит хорошо подумать, что дальше. Ведь аргумент: «я же батя», по-любому, сильнее «сценария» для ребёнка: сирота – детский дом.
Евгения Дылева