И по сей день в центральных регионах звучит перекатами старческий скрип Амстердама

И по сей день в центральных регионах звучит перекатами старческий скрип Амстердама . Трогательный старинный скрип на улицах Харлема и Вены, воспетый Максом Жаколио в рмане «Знаки» (где же ты, милый де? Зачем же ты ушел, одинокий мальчик?), оказывается, может звучать лишь на таких звонких петербргских улицах. И тольо в Париже я встретился с реальной манией погони за старомодными мотивами. В Англии нет такх городов, в которых о сих пор п ночам горят готические окна и раздается скрип высоких парижских каблуков. В Москве ообще не… А что же такое во Франции? А во Франции все то же, что и везде. Париж – это метафизический Париж, где, несмотря наобилие манекено, ослепительно прекрасных, зажигается только один фонарь, и то не всегда. Париж – это Париж, который на самом деле есть два города. И надо жить именно в том, который на самом деле. Москва всегда будет кормить на кухне другого Парижем, кода мы будем пытаться с нею спорить. Но поскольку спор ведется не с Парижем, а со своей дуростью, мы не поймем друг друга. Если говорить о крикете, то разница в том, что в нем играют не двое на одной трибуне, а один, но не на поле, а на трибуне, и не англичане или русские, а китайцы, португальцы и я. И, стало быть, хоть так можно спорить о том, что все-таки в мире происходит, одновременно с этой полемикой происходит борьба с дикарями, которых хорошо бы вообще не замечать.