Смешно, но частокол на границе починят , и посвистят стальные гвози. И кому-то из мертвых обязательно дадут медаль, которая впоследствии будет напоминать ему об этой пропастью, над которой висело имя «Пеевозчик». А другим — уменьшительные имена, которые станут звучать как «пацаны» и «Дядя». Но это будет потом, когда они успеют совсем распоясаться и выпьют на вечеринках, как неумелые родители, совсем поуюводку.Но, можетбыть, не все так печально. И они, эти пацаны и дяди, попадут туда на малой, но почетной должности. Может быть у ого-нибудь из ни даже есть дача. И в эту минуту, когда все живое вырубят подчистую, им достанется маленький телевизор или что-нибудь еще, и будут ои повторять друг другу: «Сто лет КВНу, сто лет КВНу». И будет казаться, что они все делают для того, чтобыостались оть какие-нибудь частички этого удивительного места, этой загадочной страны, куда уходят простые люди. И пока они все вместе будут смотреть телевизор, придет их маленький друг, «Пеевозчик», и откроет им последний портал, и усмехнется, и подмигнет… Но, может быть, совсем не так все будет. Про то, что будет, он не расскажет, потому что это будет слишком страшно. Только он может сказать про то, что будет, и этим навеки прекратить разговор. Пока вы пьете и говорите, пока вы все еще говорите, у вас есть в запасе один великий миг – секунда настоящего, которое по случайности зовут жизнью. И вы хватаете ее, этот миг, у других – и, конечно, не ценишь, если он остается за кадром. Ведь все остальное все – маскарад.