Раньше говорили, что на рынке – черта купить можно, то есть все в наличии, только плати. Данного «господина» купить никогда не получалось, но и к лучшему. В наше время, так говорят об Интернете. Сразу скажу, лукавят. Попробовал на днях уточнить, а что означает слово «Урал»? Получил горсточку информации из источников, которые вряд ли можно отнести к энциклопедическим.
Как известно, на безрыбье и рак рыба, от того удовлетворился Википедией, которая утверждает, что «Урал» - в вольном переводе с башкирского означает – великий пояс. И легенда у них есть соответствующая да и горы Уральские очень уж похожи на пояс, «подпоясавший» Россию горной грядой, богатой полезными ископаемыми.
Но я хотел поговорить не о горах, о реке. С чего бы это вдруг? Да, вот посетил я очередное собрание литературного сообщества «Сонет», а там для «тренировки мозгов» выкатили задание – написать эссе «Что для меня река Урал»?
Вопрос, что такое эссе на заседании остался открытым, но меня заинтересовало, а в самом деле какую роль Яик, он же Урал, сыграл в моей жизни, повлиял ли на мой характер, на мировоззрение?
Скептики без сомнений скажут – глупая тема, как река может на что-то повлиять в вопросе формировании личности? И я им отвечу – ни как. Однако есть один нюанс…
Урал для меня всегда был местом отдыха, прохладным «окном» своего горного течения в изнуряющий зной степного оренбургского лета. Но это в детстве. Первое серьезное знакомство с ним у меня случилось уже после срочной службы на флоте.
Уж не знаю, учили нас плохо или я трудно обучаем, но за два года на Балтийском флоте плавать меня так и не научили. Вернувшись в начале июня на родину, первым делом пошел с друзьями на реку. Плескался на знакомом с малолетства мелководье и вдруг окунулся с головой в промоину. Подхватившее течение дернуло за ноги вниз в мутную бездну, а затем, словно решив хватит, «пробкой» вышвырнуло на поверхность.
Глотнув воздуха, у меня хватило ума не спорить с древней рекой. Бессмысленно дергая ногами и делая неуверенные гребки руками, отдался на волю течения и уже через пять минут оно прибило меня к берегу, где хватаясь за ивовые прутья и тихо матерясь, я выбрался на берег.
Урал невозмутимо нес свои воды в Каспий, а я сидел на обрыве и, вздрагивая, то ли от холодной воды, а может от пережитого стресса, смотрел на листочки и веточки, несущиеся по водной глади вдаль и невозмутимых лягушек, которые довольно щурились на солнышко, высматривая мух и комаров в прибрежных водорослях.
В реальность вернули крики друзей, заметивших мое отсутствие. Крикнув в ответ, я по берегу вернулся на пляж. На вопрос где был, ответил: «Плавал». «Ты же не умеешь» - возразили друзья, на что я вздохнул: «Оказывается, умею»… В тот день я впервые переплыл Урал. Это был первый урок, а скорее испытание, которое устроила мне река с характером.
Я не знаю других рек, может у них тоже есть характер, норов и капризы. Я видел их лишь из окна железнодорожного вагона, пролетая через них по мостам, переправляясь по списанным, проседающим под тяжестью автомобиля, военным понтонам или глядя в иллюминатор вертолета, когда участвовал в спасательно-поисковой операции над Обской губой. А с Уралом я познакомился всерьез. Более тысячи километров - от самого истока, что в деревне Ильтебаново, Башкирии, до самого Орска на резиновой лодке, где по течению, где на веслах до изнурительной, выматывающей боли в спине, а бывало и пешком, по берегу, сгибаясь под тяжестью туристического снаряжения.
Это самый долгий мой маршрут – одиннадцать лет, каждое лето по три – пять дней, по окончанию которых ты искренне говоришь: «Ни ногой, никогда, да ни за какие коврижки!» А уже спустя месяц планируешь вернуться на реку следующим летом…
Река испытывала. Уже в нескольких километрах от Ильтебаново наши лодки под проливным дождем попали в ловушку. Неширокое, метра в два русло с настоящим горным течением, зажало нас в заросли ивняка. Ивовые прутья росли прямо из воды, поднимаясь в на два-три метра ввысь, а крутые берега покрывали непролазные заросли цветущего шиповника. Вернуться назад невозможно, на берег через шипастые кусты не выбраться, пришлось «спешиваться» и, стоя по грудь в воде, прорубать скверно заточенной саперной лопаткой фарватер.
Вы пробовали рубить под водой? И не пробуйте, то еще удовольствие, особенно когда стоишь в стремнине под шквальным ветром с ледяным ливнем. Но продрались, прошли, река оценила.
Река учила. Как-то, весьма самонадеянно, решили, что солнце еще высоко и на ночевку встать успеем. Оказались около часа ночи перед затором из топляка. Спасибо Луне, подсветила нашу переправу по скользким бревнам, когда течение хватает за ноги, норовя утянуть тебя вниз под бревна, в вечность, а ты передаешь по цепочке мешки, лодки, весла.
Река награждала. Ни разу мы не остались без рыбы, из которой варили на походном костре уху, запивая оную «медицинским» самогоном.
Река «взрослела», с каждым притоком становилась шире, спокойнее, но не забывала напомнить, что мы лишь людишки, букашки на ее тысячелетнем теле. Не стоит строить самонадеянных планов, когда ты на реке, особенно такой, как Урал. Мелкий, полный перекатами и бродами, он всегда может напомнить о своей силе темным омутом.
Недалеко от деревни Уразово, подо мной взорвалась лодка в самом прямом смысле слова. Хлопок, фонтан воздуха и в следующее мгновение я, одной рукой цепляясь за несдувшийся бак, второй, посиневшей от холода, буквально ногтями вцепился в глинистый обрыв не давая течению снести меня с места происшествия. Напарник в это время, фыркая и отплевываясь, нырял на глубину в метра три за непромокаемым мешком с документами, одеждой и деньгами на обратную дорогу. С тех пор мы никогда не клали все «яйца в одну корзину».
А еще река вселяет веру в человека. Подходя к окну или включая новости, накатывает волна безысходности. Огромные, белоснежные новые храмы сверкающие золотом куполов и разваливающиеся, прогнившие напрочь светские школы, поликлиники и больницы где нет врачей, должного оборудования, финансирования и люди – равнодушные, жестокие, думающие только о себе.
А река говорит тебе: «окстись, вспомни». Вспомни тот богом забытый, нищий поселок, где уже и коров не осталось, а люди не живут, выживают, а ты стоишь на обочине под палящим солнцем и никто, даже на никому ненужной ржавой копейке не останавливается – боятся грабителей. Можно понять, ты неделю не брился, загорел от негра не отличить, чего от тебя ждать – «бомжара»? А ты держишь в руках две тысячи рублей, готовый заплатить, лишь бы подбросили на сорок километров к машине, оставленной на частном подворье, тебе надо вернуться домой… Мерседес, новенький внедорожник ты даже не пытаешься остановить, тормозит сам. Из машины выходит улыбающийся мужчина, с которым ты перебросился парой слов на берегу, проплывая мимо. «Вы что, до сих пор не уехали?!» - спрашивает удивленно. – «Садитесь».
Молодая семья из Салавата: он – начальник незапоминающегося производственного процесса на местном гоке, она – частный предприниматель. «Буржуи», одно слово. Их машина дороже моей квартиры и не побоялись взять нас на «борт». Вспоминаешь эту пару и все, что творится в стране предстает в ином свете. Да люди стали злее, да жить стало сложнее, но именно подобные встречи убеждают в том, что все будет хорошо. Нас не сломать. Не сломали коммунисты, затем Чубайсы с Гайдарами, не сломать и Единой России.
Признаться, мы поступили подло. Когда они наотрез отказались взять за проезд деньги, мой напарник втихаря подбросил те две тысячи на задние сиденье. До сих пор не знаю, верно мы поступили или нет. Реке решать.
О встречах на реке. Рыбаки, они вообще народ своеобразный, но один попался совсем из ряда вон. На шутливый вопрос моего напарника: «Какая нынче республика?!» (Имелось в виду где мы плывем? В Башкирии или уже в Челябинской области). Рыбак ответил: «Да какая на … республика! Один окунь!»…
Что для меня река Урал? Не знаю. Стихия, не прощающая легкомысленного к себе отношения. Источник жизни, питающий Кумакский водозабор: вода из крана, чай, кофе, суп, душ… Меня часто обвиняют в том, что я говорю банальности. Мол, зачем говорить о том, что и так известно, забито, истерто, пережевано.
А как иначе? Почему не сказать еще раз, что ты, приехав на реку, обязан убрать за собой? Не дядя с тетей, мифические дворники должны это делать, а ты? Почему я после каждого визита к реке вывожу полный багажник твоего мусора? Почему ты, считая себя человеком, ведешь себя как скот? Как та свинья под дубом, которую интересуют лишь желуди, а до дерева тебе дела нет, ибо желуди валяются на земле?
Урал умирает. И дело не только в глобальном потеплении, о котором можно спорить часами, но и в нас, тех, кто загаживает его берега бутылками, пакетиками, забывает залить костер… Как же вы меня бесите. Сдается мне, в тот час, когда я предстану перед Страшным судом, основное обвинение будет не в пьянстве, прилюбодействии и иных грехах, коих хватает, а в человеконенавистничестве. Не люблю я людей, и заставить себя полюбить не могу, когда вижу горы мусора на берегах великой Реки.
Извините.
Читать другие посты автора - здесь
Рассказ "Фиктивный развод" - здесь
Рассказ "Потерянное поколение" здесь
Подписывайтесь на канал, комментируйте, делитесь с друзьями в социальных сетях и ставьте лайк (палец вверх)! Если не нравится палец вниз!
Так вы не потеряете канал и поможете другим читателям найти своего автора.
Ниже: НЕ УВЕРЕН НЕ НАЖИМАЙ!
если есть желание поддержать автора, нажимай, комиссия списывается с получателя (меня).