Нередко можно встретить восторженные отзывы историков по поводу переворота Елизаветы Петровны, совершенного в ночь с 24 по 25 ноября 1741 года. Вот, мол, совершила революцию и разделалась с врагами, не пролив ни капли крови! Правда, кому-то преображенцы изрядно намяли бока, кого-то оглушили ударом по голове, кого-то связали. Но, как нас уверяют, никто не погиб.
Но с другой стороны, такое ли уж это великое достижение: подговорить или даже подкупить вооруженных до зубов гвардейцев ворваться среди ночи в чужой дом и забрать у нянек двух младенцев? Родители этих двух малышей – императора и его 4-месячной сестренки вряд ли окажут сопротивление, какими бы отважными они ни были, когда в руках нападавших будут их дети. Они выполнят все условия, лишь бы не причиняли вреда их детям.
Моралью, заложенной в наше сознание с самого детства, всегда считалось, что ночью честные люди мирно спят, а разбойники грабят чужие дома; и что злодеев побеждают в ратном бою. Но по отношению к перевороту Елизаветы мораль почему-то переместилась с ног на голову. Правильными у историков стали те, которые вероломно среди ночи ворвались в чужой дом, повязали спящих и безоружных, выгнали их из дома вместе с детьми, а злодеями оказались безоружные и изгнанные.
В предыдущей публикации я обозначила круг «врагов», от которых Елизавета спасла Отечество. Здесь опишу, как все произошло.
В фильме «Михайло Ломоносов» режиссера А. Прошкина нам не показали сам переворот. Возможно, правда о дочери кумира не у всех бы нашла отклик. Зритель видит только, как Елизавета в кирасе, с крестом в руке, ведет колонну вооруженных гвардейцев будто на ратный смертный бой. А дальше – народ ликует, празднует счастливое завершение освободительной революции.
Разумеется, никакого ратного боя не было, а кирасу (бронежилет) Елизавета надела для понта. Точно так же не было ее театрализованного выхода со словами: «Вы знаете, чья я дочь?.. Клянусь умереть за вас!». Не было таких слов хотя бы потому, что на тот момент не было культа личности Петра. Культ личности своего отца установила Елизавета уже в период своего царствования.
В учебниках также не описаны подробности «освободительной революции». В художественной литературе и некоторых монографиях часто можно найти такого рода описание событий:
Елизавета, сопровождаемая преданными ей гренадерами, вошла во дворец и направилась через хорошо знакомые ей комнаты в спальню Анны Леопольдовны.
- Сестрица, пора вставать, - промолвила Елизавета, обращаясь к Анне Леопольдовне.
/ С. Либрович «Император под запретом»
И это «Сестрица, пора вставать!» кочует из одной сказки об аресте Брауншвейгского семейства в другую. Версия этих сказок исходит, конечно же, от победителей.
На самом же деле Елизавета вообще не заходила во дворец. Важную миссию захвата малолетнего императора и его семьи она доверила своим бравым гвардейцам. Она была в своем уме и не собиралась себя так подставлять. А если бы задуманное предприятие не обернулось в ее пользу? У нее была бы возможность тихо удрать, спрятать голову в песок и заверить: «Не виноватая я! Они сами…» Тем более что нечто подобное в ее жизни уже было, когда арестовали ее любовника Шубина, обвинив в заговоре против Анны Иоанновны. Несложно догадаться в чью пользу затевался этот заговор. Каким образом Елизавете Петровне тогда удалось выйти сухой из воды, неизвестно. Анна Иоанновна пожалела двоюродную сестру: не отправила в монастырь или куда подальше с полной конфискацией. А зря! Иначе уберегла бы от беды племянницу Анну Леопольдовну с ее семьей.
Но вернемся к перевороту 1741 года. Все было довольно банально. И наверняка обошлось без пафосных речей. Елизавета для бравых гвардейцев была «в доску своей». Помочь «своей» взобраться на трон, чтобы потом через нее получить «плюшки», - вполне такой жизненный патриотизм.
Каждый участник переворота защищал свой интерес или, проще сказать, свою шкуру.
- Лейб-медик Лесток, который находился «на крючке» за шпионаж, и которого в любой момент могли забрать под следствие на дыбу.
- Елизавета Петровна, которой следовало опасаться разговорчивости Лестока на дыбе. Он мог бы поведать про нее много такого, что не ограничилось бы простым порицанием со стороны Анны Леопольдовны.
- Гвардейцы, которым положено было отправляться на фронт для участия в военной кампании со шведами.
Действовать нужно было быстро. В случае отъезда гвардейцев в действующую армию Елизавета лишалась поддержки. Это была та ситуация, когда терять нечего, иначе потерять можно все. Вот и весь героизм с патриотизмом. И вся суть этой «освободительной революции».
В следующей публикации читайте все об изнаночной стороне этого переворота.
#история россии #дворцовые перевороты #узурпация власти