Забавное исследование опубликовано в США. Студенты экономического факультета университета в Анкоридже собрали примеры самой смешной и глупой рекламы – студентов заинтересовало, какие нелепости возникают при неумелом переводе рекламы с одного языка на другой.
Скажем, американские парфюмеры стали продвигать в Германии свой дезодорант с красивым, как им казалось, названием – дезодорант Mist (“туманный”). Но они не учли, что слово Mist в немецком жаргоне означает “навоз”.
С известной компанией Колгейт похожий казус случился во Франции. Компания стала рекламировать там свою зубную пасту под названием Cue. Французы почему-то смеялись, и в конце концов американцам объяснили, что как раз такое название имеет популярный французский порножурнал.
Особенно много смешных и глупых ошибок, конечно, можно встретить в переводной литературе. Переводчиков часто подводит незнание тонкостей чужого языка и неспособность точно передать смысл мысли автора. Наглядным примером могут служить описания сирени во многих стихах известного американского поэта Пола Уитмена:
“Каждый листочек - чудо.
И я от куста той сирени
Ветку с цветами сорвал…”
Но вот что случилось при издании этих стихов на русском языке. Сирень по-английски - Lilac. Переводчику это показалось созвучным русскому слову “лилия” - и в итоге куст сирени из стихов Уитмена превратился в несуществующий в природе “куст лилий”.
Нелепости часто случаются у писателей, которые сами пытаются выступать также и в роли переводчика, считая, что легко с этим справятся. Примером может служить творчество Леопольда Захер-Мазох. Я имею в виду его повесть “Венера в мехах” - эпизод, в котором главный герой повести галицийский дворянин Северин фон Куземский переводит драму “Фауст” Гете на украинский язык.
Журнал Story описывал, как Захер-Мазох пытался поживописнее изобразить, как галицийский дворянин переводит на украинский разговор Фауста с Мефистофелем - и в итоге вот как этот злой дух спрашивает, зачем это Фауст посмел его позвать, червь презренный и ничтожный:
“Чи ж ти той Фауст, що до мене поривавсь, гробак нікчемний, боязкий.”
Как отмечал Story, наверное, Захер-Мазоху хотелось, чтобы получилось повыразительнее, но вышло что-то странное и малопонятное - сказалось отсутствие опыта в искусстве перевода, потому что писатель взялся не за свое дело.
Явно не за свое дело взялся и один из наших переводчиков, который работал с романами Диккенса. Верхом глупости можно назвать эпизод, когда этот переводчик вставил в уста одного из персонажей романа Диккенса фразу:
“Желаю вам как можно чаще возвращаться с того света”.
Переводчик не понял английского выражения “Many happy returns”, которое означает пожелание здоровья и счастья на многие годы.
Впрочем, некторые переводчики выглядели еще смешнее – когда они пытались русифицировать иностранные имена - они считали, что так читателям будет удобнее и понятнее. В итоге в середине XIX века в России появился, например, перевод известного французского романа аббата Прево с таким названием - “История Маши Леско и кавалера де Грие”. Манон Леско превратили в Машу.
В другом случае с именами не повезло Вальтеру Скотту. В переводе одной из его баллад вдруг читаем:
“Но все же слезы льет она:
Милее Яша ей”.
Шотландский парень Джейкоб по прихоти переводчика превратился в Яшу.
Другие наши переводчики активно пытались при переводе на русский поколоритнее передать простонародный язык, который встречался в каком-нибудь иностранном романе. Они придерживались версии, что якобы чужие народные высказывания надо переводить русскими народными словами.
И вот читаем многочисленные глупейшее фразы все в тех же романах Диккенса, изданных в разные годы в Москве. Британские персонажи в этих переводах вдруг начинают говорить:
“Батюшки! И мы не лыком шиты!”
Но подробнее о таком “народном направлении” в работе переводчиков - в следующей публикации.