...Однажды вечером Грановскому позвонил Холстинин.
- Привет, Алик! Как дела? - спросил он.
- Да вот, играю в «Поющих Сердцах».
- Не нужен ли вам гитарист?
- Да, в общем-то, гитарист у нас есть, - ответил Алик, - но было бы неплохо, если бы ты пришел в группу. Если хочешь, я спрошу?
- Да. Спроси, если это тебе не сложно.
На следующий же день Грановский подошел к Виктору Яковлевичу и сообщил, что у него на примете есть отличный гитарист.
- Он ноты знает? – спросил Векштейн.
- Знает.
- Инструмент есть?
- Есть.
- Хороший?
- Вполне.
- Ладно! Пусть приходит!
Приехав на прослушивание, Холстинин сыграл по нотам пьесу, которую ему подсунул аранжировщик Кропышев, чем совершенно восхитил Векштейна, ведь Потемкин нот не знал и играл исключительно на слух.
- Ну, что ж, Володя, ты нам подходишь! – подвел итог прослушиванию Виктор Яковлевич.
В тот же день, когда Холстинин был принят в состав ВИА «Поющие Сердца», Алик Грановский наконец столкнулся с Валерой Кипеловым, которого раньше на базе не встречал. Они поздоровались, как старые знакомые.
- Привет! Я тебя знаю: ты вместе с «Альфой» приезжал к нам на репетиционную базу, когда я работал в «Лейся, песня».
Алик критически осмотрел Валеру: аккуратненький мальчик, в беленькой рубашечке, воротничок стоечкой, новенькие кроссовочки, брючки светлые, чуть укороченные, чтобы носочки были видны, тряпочный ремешок «Super Rifle» - такие продавались только вместе с джинсами, и, видимо, с джинсов он и был снят и одет на другие брюки…
- Значит, ты теперь у нас будешь солистом вместо Носкова?
- Да. Так уж вышло…
- Ну, пока они тут болтают, пойдем и мы пообщаемся.
Несмотря на всю свою внешнюю доброжелательность, Грановский очень настороженно отнесся к тому, что Векштейн пригласил в «Поющие Сердца» певца из вокально-инструментального ансамбля. Алик подозревал, что его шеф хочет двинуться от рока в сторону обычного ВИА. И тогда Грановский решил попробовать переделать нового солиста под свои собственные устремления – а ему, как известно, хотелось исполнять «тяжелую» музыку. Пока Векштейн беседовал с Холстининым о различных взглядах на музыку, Алик с Валерой спустились со второго этажа, где располагалась репетиционная комната «Поющих Сердец», на первый этаж, в туалет – в ДК имени Фрунзе были большие туалеты с высокими потолками и поэтому там была хорошая акустика – и Кипелов там спел пару песен из репертуара «Led Zeppelin» и «Black Sabbath».
- Ну вот! Ты же можешь! – воскликнул Алик.
- А я знаю, что я могу! – ответил Валера. – Я же пел это у себя на танцах в Капотне!..
С тех пор они завели такой порядок: как только наступал обеденный перерыв, Алик с Валерой отправлялись на прогулку вокруг здания дома культуры. Они разговаривали о детстве, вспоминали группы и песни, которые слушали тогда – «Deep Purple», «Slade», «Nazareth». Валера рассказывал, как он жил в Капотне, на самой окраине Москвы.
- Это был райончик, который сам в себе законсервировался. Там были свои танцы, и я редко куда-то оттуда выезжал. И получилось так, что настоящих сейшеновых групп я и не видел, и не слышал, даже на «Машине Времени» не был ни разу! Информацию я черпал только из концертов тех групп, что приезжали к нам в Капотню. Там был большой дом культуры нефтегазового завода - он и сейчас существует – и там я слушал «Веселых ребят», ВИА «Музыка», которые исполняли рок-оперу «Алые паруса», и много еще самых разных команд... Но это были исключительно официальные ансамбли…
Во время очередной прогулки Алик вытащил из Валеры информацию о том, что он играл на танцах в группе «Крестьянские Дети», которая исполняла песни из репертуара «Slade» и «Creedence Clearwater Revival».
- Валера, ведь мы же и сейчас продолжаем делать все это! – воскликнул Алик. - Почему бы тебе не вспомнить свое детство?
- А почему бы и нет! – ответил Кипелов.
Обнаружив точки соприкосновения, они ходили по улицам и радостно напевали «слэйдовскую» песенку «Everyday» и «криденсовский» рок-н-ролльчик «Molina».
Узнав, что вместе с Кипеловым в ансамбле «Лейся, песня» играл басист Коля Ширяев, Алик просил Валеру вспомнить что-нибудь о кумире его юности. И Кипелов с удовольствием рассказывал о том, что Ширяев играл в «Лейся, песня» исключительно по нотам, и, когда его спрашивали, неужели он не может запомнить партию, он отвечал: «Не хочу разжижать мозги!».
- А бывало, - вспоминал Валера, - что Коля забывал ноты следующей песни в гримерке, тогда он бросал бас-гитару и уходил за нотами. В это время песня пелась без бас-гитары, он возвращался, ставил ноты, а оказывалось, что песня к этому времени уже кончилась. Очень смешно это было...
- А что это были за статьи в «Литературной газете», когда там разгромили вас и «Песняров», которые где-то якобы отработали под фонограмму?
- Да, у нас в «Лейся, песня» в 1982 году был страшный скандал по этому поводу, хотя мы вовсе не играли под фонограмму. Просто в «Лейся, песня» народу было много, и мы с Колей Расторгуевым ставили микрофоны за кулисы и подпевали одной девочке. А публике было непонятно: голоса слышны, а на сцене никого нет! Вот и пошел слух, что «Лейся, песня» работает под фонограмму. После этого в «Советской культуре» появилась разгромная статья, которая так и называлась: «Кто подпевает за кулисами?» Мы стали перед корреспондентом оправдываться, что действительно подпевали за кулисами, а он нас раздолбал в пух и прах, что, мол, «фанерщики» обманывают народ. Зато я получил в «Лейся, песня» громадный опыт, потому что это были времена, когда приходилось работать по пять и даже по семь концертов в день. Начинали с утренников, а заканчивали концертами для ночной смены. Да, это была настоящая школа! Тем более что работали мы исключительно «живьем». Кроме того, там я познакомился с хорошими музыкантами, узнал о стилях, о которых до того времени вообще понятия не имел. Тогда у наших духовиков я впервые услышал такую, например, группу, как «Earth, Wind & Fire», - народ наш увлекался джаз-роком и фьюжн.
Грановский в свою очередь старался рассказывать Кипелову о новинках современной рок-музыки, о «Judas Priest» и «Iron maiden». Холстинин и Грановский считали, что новая группа должна играть в стиле «Judas Priest» и «Iron maiden» - тогда в нашей стране это была музыка элитарная, но продвинутые люди уже ощутили ее огромный коммерческий потенциал.
Суровому прессингу подвергся и Виктор Яковлевич Векштейн, которого Холстинин с Грановским регулярно снабжали свежими пластинками и видеокассетами с записями выступлений хэви-металлических команд. , Векштейну все это очень нравилось, тем не менее собственный репертуар «Поющих Сердец» оставался стопроцентно «ВИАшным»: в первом отделении музыканты исполняли песни Виктора Яковлевича, отрепетированные еще во времена Носкова, несколько вновь разученных хитов Давида Тухманова, а Кипелов из своего бывшего ансамбля притащил песни, в которых он солировал. Одним из главных хитов «Поющих Сердец» стала песня про маму, которую пел Кипелов, а Грановский сделал для нее аранжировку. Под эту песню плакали все старушки в зале.
Во втором отделении, как и раньше, солировала Антонина Жмакова…