Кто считает себя очень умным, может не читать. Я тоже, считая себя умной, решила, что это просто — объяснить людям, почему из нашей экономики пропали деньги. В книге «Откуда берутся деньги, Карл?» объяснила примерно так:
«В 2014 году в Россию пришел кризис, потому что на фоне резко подешевевшей нефти… западные санкции перекрыли приток капитала в страну. Если бы у нас был один-два госбанка, остальные могли бы, как и раньше, привлекать деньги с международных рынков, и кризиса мы не почувствовали бы. Но у нас 80% банковского рынка приходится на Сбербанк, ВТБ и ВЭБ, Газпромбанк и Россельхозбанк».
Приток этой пятерке перекрыт — капитал в страну не идет. А отток продолжается: кто детям деньги на учебу переводит, кто родственникам, кто сам переезжает или продает бизнес в России, чтобы купить в другой стране…
Казалось бы, все объяснила. К моему изумлению люди, мало искушенные в экономике стали задавать вопросы, типа: «Доходы от нефти идут в бюджет, а деньги пропали не у бюджетников, а у всех, как это?» или «Все дорожает, потому что из-за санкций пропали продукты?» или «Все из-за того, что санкциями обвалили рубль?».
Выходит, не объяснила. Придется по-новой.
Санкции и продукты — полная путаница в этом вопросе. Никакой Запад санкций на ввоз в Россию продуктов не вводил. Эту напасть нам собственная власть устроила, сказав, «раз против России санкции, мы в ответ запрещаем покупать в Европе ветчины, сыры и прочую жратву». Наказали, правда, не Европу, а свой народ. Оставили ему выбор: либо есть сыр из мыла, сваренный на «импортзамещающих» производствах, либо платить втридорога за сыр из Швейцарии, которая санкций не вводила, поэтому ее сыр кушать разрешено.
В магазинах можно, конечно, встретить и макароны из Италии, и иное съестное из Евросоюза — вопреки запрету. Еще одно доказательство, что спрос и рынок любые запреты может обойти, исключительно вопрос цены. Продукты из ЕС импортеры теперь возят кривыми путями, через Беларусь или еще как. Кривость пути, обход таможни, рост рисков – вот за это вы и платите. А если цены начали расти на большую группу товаров, то к ним тут же подтягиваются и остальные: вологодское масло было 72 рубля, вчера смотрю — оно уже 120.
Санкции и летаргия экономики — связь прямая, хотя «против экономики» никто санкций не вводил. Их вводили против конкретных персон, кому закрыли въезд на Запад, и чьи тамошние активы, — недвижимость и деньги — частью заморожены или арестованы, и к вашим деньгам это не относится. Но кроме этого под санкциями и ряд госкомпаний.
«Роснефть», «НовоТЭК», прочая государственная нефтянка, «Алмаз-Антей» и остальные производители вооружения (экспорт оружия — вторая после нефти статья экспортных доходов). Им закрыли доступ на рынки Европы и США, доходы у них падают, они режут расходы-надбавки, пособия к отпускам, прочие няшки.
Урезают зарплаты, кого-то увольняют, и те находят работу далеко не с такой зарплатой, как раньше. Если вообще находят. Сокращают закупки, раз производство не растет, — стало быть, масса мелких и средних компаний, поставлявших им уйму добра — от запчастей до шин и канцтоваров, — лишаются самых богатых заказчиков. Ведь речь о самом крупняке — а наша власть немало сил приложила, чтобы весь крупняк был в руках государства, — вот и выходит, что удар по полусотне компаний расходится волнами по всей экономике. Санкции и банки — связь еще прямее. Под санкциями всего с десяток банков, но в сфере финансов их доля еще больше, чем доля нефтянки и военпрома в реальном секторе.
Никакой «Трень-брень-канал-банк» свои облигации в лондонском Сити или на бирже Сингапура не размещает. Только Сбер, Газпромбанк, ВТБ, ВЭБ и Россельхозбанк могли каждый год привлекать из-за границы по паре десятков ярдов каждый, на эту пятерку, как я уже в книжке сказала, приходилось 80% привлечений с международных рынков.
Эту пятерку от рынков отлучили — приток евро и долларов иссяк, объем валютных кредитов сектору предприятий и гражданам сократился на 40%. Первоклассным заемщикам, то есть опять-таки крупняку, банки еще выдают валютные кредиты, а рядовые предприятия напрочь вырезали из числа заемщиков: смысла нет тратить усохший объем валютных ресурсов, а также силы и время на кредиты мелкоте.
А «мелкоте» за рубли не купить ни импортного оборудования, ни многих материалов. Уже удар по всем, от производства стройматериалов до плитки и ваших шкафов, облицованных импортным шпоном. Уже все режут косты, включая зарплаты, ваши деньги кончаются, едва начавшись.
Нефть и деньги — тоже напрямую. Нефть — главный источник поступления валюты в страну. Валюты меньше — ее цена растет, рубль дешевеет. Кто-то мне, помнится, говорил осенью 2014:
«Мне курс доллара без разницы, у меня зарплата в рублях, квартплата и остальное — в них же».
К концу 2015 этот «кто-то» заголосил: «Все дорожает!»
Импортные телевизоры и компы, автомобили и оливковое масло, — цены на них в рублях выросли. Не вдвое правда, хотя ценность рубля уполовинилась, но процентов на 30-35% точно. Чтобы удержать цены в этом пределе — ведь если удвоить цены, вообще ничего не продашь, — импортеры, как и все остальные, опять-таки режут расходы, лишая своих сотрудников денег.
И в сфере услуг пропали деньги, хотя, казалось бы, с чего... Так ведь, экономя на всем, предприятия отказываются от аудита, от бизнес- и налогового консультирования. Люди отказываются от покупок квартир, услуг риэлторов и юристов, от ресторанов и фитнес-клубов, от салонов красоты и такси…
Теперь, если позволите, на сладкое, я вам вопрос задам. В пропаже денег виноваты западные враги? И к ним в придачу картель арабских шейхов? Даю подсказку: им чихать на Россию, чей валовый продукт такой же, как у одного только штата Нью-Йорк.
А вот почему у страны, самой богатой ресурсами, территорией и образованным населением, именно такой ВВП — это вопрос действительно для умных.