Когда я уже растягивал тент на только что установленной палатке, на ближайшей тропинке промелькнули две тени. Все-таки местные бродяги, коих полно в США, заметили, как я разбивают лагерь, почти в темноте и не отсвечивая. Один из дозорных вышел ко мне и поинтересовался:
— Ты кто?
Объяснил, как мог. Сказал, что место нужно лишь на одну ночь, с рассветом уйду. Ребята ретировались, но в ближайших кустах замелькал свет фонарей. Оказалось, что сослепу я поставил палатку метрах в 20 от их логова. Вот засада…
Пока я подготавливался к отходу ко сну, бездомные посовещались и опять вернулись ко мне. На этот раз нацепив на лицо повязки, наподобие гангстеров из вестернов, да еще и прихватили с собой нечто длинное и массивное. То ли бейсбольную биту, то ли меч какой-то в ножнах. Гопники светили фонарями прямо в лицо, пытаясь ослепить, поэтому, я не мог точно разглядеть.
— Это наше место! - сказал главный и угрожающе потряс продолговатым предметом в руках. - Иди отсюда.
Несмотря на всю жуткость ситуации: оказаться атакованным двумя молодыми здоровыми парнями, которым совершенно нечего терять, да еще и посреди ночи, страха не было совершенно. В их глазах я точно такой же нищий, у которого за душой нет ничего, а то, что у меня в рюкзаке больше 2000 долларов налом, так они об этом точно не знают.
Так за что же меня калечить или тем более лишать жизни? За место? Поэтому я без эмоций попытался успокоить незваных гостей, объясняя, что они тут хозяева и претензий на территорию я не имею. Однако прошу мне разрешить переночевать на их “прайвит проперти” одну ночь.
Увещевания не помогли. Парень еще интенсивнее затряс оружием и потребовал, чтобы я убирался. Препираться дальше было чревато, поэтому я не рискнул… Пришлось собирать лагерь и искать новое место.
Далеко я не ушел: продвинувшись по руслу реки метров на сто, я повторно разбил палатку и уснул. Правда, спалось не очень: из головы не выходила стычка. Как всегда сработало позднее зажигание: вместо того, чтобы мирно спать, я перебирал в голове возможные варианты дальнейших событий и все они не сулили мне ничего хорошего.