Глава 16. Мы будем жить с тобой вдвоем...
Вернувшись из отпуска, проведенного в Германии, Витя первым делом рассказал родителям о своих впечатлениях. Конечно, страна хорошая, но только для тех, кто либо там родился и всю жизнь живет, либо умеет себя ломать и подстраиваться. Но не для таких как наш герой - ведь он привык после работы либо валяться на диване с книжкой, либо телек смотреть, либо болтать по телефону с приятелями. Но учить новый язык и вкалывать сутками - увольте.
Начало
В конце концов, как думал Виктор, мы один paз живем чтобы тратить свою жизнь на всякие сомнительные мероприятия, ввязавшись в которые рискуешь рухнуть на самое дно жизни - вон, Борька Лифшиц из параллельного класса, не совладав с трудностями, полгода назад вернулся из Израиля в Россию прожив там года три и не сумев подтвердить диплом врача. После поездки в Германию Витя его случайно встретил на улице, и тот ему много чего рассказал. Мало того что надо сдавать сложнейший экзамен, так еще и на что-то жить, а пособие платят только полгода. А дальше делай что хочешь и пришлось несчастному Борьке взять швабру в руки и мыть полы в больнице. Это ж надо - из врачей в уборщики. От большого горя он начал заглядывать в бутылку, а прекратил только потому, что его маме было тяжело видеть как сын спивается. Хорошо, что его помнили в той клинике, где он работал, и взяли обратно - правда, с условием, что он сразу же пойдет на курсы повышения квалификации.
И бабы там, со слов Борьки, меркантильные до жути, даже нашенские. Если в России девушки стремятся поскорей выйти замуж, а в браке и готовят, и убирают, и детей сами растят, то в Израиле они откровенно наглеют: подавай им и это и то... А главное, порой бросают своих мужей, с которыми они приехали туда и начинают гулять направо и налево с местными мачо. А те тому и рады: ведь россиянки и украинки внешне очень красивы и пользуются тем, чтобы тянуть денежки с Ициков и Шмуликов. Поэтому Борька решил, что с него достаточно и вернулся. Работа есть, жильё есть - и это главное. "Витька, не жалей, что не уехал туда - это тебя бог отвел от этой Любки". А про внебрачного сына Витя, конечно, помалкивал.
А дальше грянул дефолт, но Борьке на это было наплевать - главное, что он вернулся в родную Россию и больше на дикий Запад ни ногой. Нечего, мол, продавать себя. А Витя тоже на дефолт как-то не обращал внимания: Маринка с него алименты не стрясла - ну и лады, а на еду и коммуналку ему хватало. Она юркая, пробивная, умеет прогибаться под обстоятельства, так что она Катю вырастит. Жаль только, что теперь вряд ли удастся к ней поехать, ибо денег на билет больше нет. Ну ладно - решил он, - подожду до лучших времен.
Про Йонатана он даже не вспоминал: тот уже взрослый, к тому же, вырос без него - ну и слава богу. Раз их с его матерью жизнь разлучила - значит так и должно было случиться. Любке подходит Израиль, а ему Россия и вместе они ну никак не могли быть. Даже если бы она осталась, их бы всё равно родители бы развели. "Чему быть, того не миновать", - утешал он себя.
Всё бы ничего, но Петр Григорьевич вдруг начал резко сдавать. Диагноз неутешительный - онкология. Неужели и правда это его Бог наказал за то, что он в свое время возомнил себя вершителем чужих судеб?
- Эх, Петя, зря ты не принял Йонатана, - сказала Вера Филипповна. - Всё-таки он твой внук и мог бы тебе помочь.
- Как он мог мне помочь? - не понял Петр Григорьевич.
- Так в Израиле же медицина 21-го века.
- Хочешь сказать, что он бы платил за мое лечение? Оно же бешеных денег стоит, откуда они у него? Эх ты, наивная.
- Может зря мы Витьку не пустили в Германию с Мариной? Там тоже медицина не чета российской, и он мог бы тебя туда вытащить и полечить.
- К черту Йонатана, к черту Маринку! Я сам умру! - отрезал он.
Меньше чем через полгода его не стало - было ему толко 62 года. Вера Филипповна плакала тихо и недолго, а 38-летний Виктор, похоже, даже не расстроился. Наоборот, с тех пор как его деспотичный отец ушел навсегда, в доме стало спокойнее, а главное - они с матерью стали близки как никогда. Виктор утешал овдовевшую мать как мог и всегда старался быть ей поддержкой и опорой.
- Ты не волнуйся, мама, я тебя не брошу.
- Да, Витенька, ты хороший сын.
- Я жениться не хочу, да и не нужна нам чужая женщина, которая будет мелькать у меня перед глазами, - процитировал он Женю Лукашина. - Да и не будет никто претендовать на нашу квартиру.
- А тебе не будет одиноко?
- Ну почему? Мы будем жить с тобой вдвоем, никто нам не будет мешать... Слушай, а давай кошку или собаку купим и будет нам о ком заботиться?
- Ну давай.
Так в их доме завелся кот Мурзик и прожил лет 12 пока они не купили щенка овчарки и не назвали его Мухтаром. Им обоим действительно было за кем ухаживать. Ну и еще заботиться друг о друге: Вера Филипповна стирала Вите одежду и готовила ему - право, какая жена будет так о нем заботиться? А машина покойного Петра Григорьевича теперь перешла в полное распоряжение Виктора, и он возил свою мать куда ей было надо: хоть на рынок, хоть в поликлинику, хоть на дачу. Действительно им вдвоем было очень хорошо.
