Доброго времени суток, дамы и господа! Сегодня будет грустинка--чего то вот так мне захотелось. Рассказ этот сидит в моей голове лет эдак пять, и проклевал мне все остатки мозга. Потому и хочу его вашему вниманию предложить. Как обычно--либо ставим лайки, либо закидываем помидорами. Погнали.
О Г У Р Ч И К.
Вместо предисловия. Бывают в жизни мелкие пакостные моменты. Точнее, такие косяки. вроде как и незначительные в планетарном масштабе--но которые спустя много-много лет всё равно сидят где-то там, в глубине грешной души и мерзотненько там о себе периодически и весьма нудно напоминают. Это как раз тот самый случай,за который мне стыдно до сих пор.
...Дело было весьма себе давно, в пору становления моей рабочей карьеры в славном городе-герое Петербурге. После шатания и брождения по различным отраслям хозяйственной деятельности. которая хоть каким то образом приносила мне некие доходы, волею судеб, провидения и пожелания покойного своего отца я оказался на Санкт-Петербургской скорой помощи. Причём изначально я там оказался временно--пересидеть трудные времена. Но, как известно, нет ничего более постоянного, чем временное--так вот двадцать один год и продолжается временность. Хотя это совсем другая история. Ближе к теме.
Работа, в целом и общем, меня штырила. Выяснилось, что лечить и спасать--это дело интересное, тем более, что раз в месяц полагалась стабильная такая заработная плата. Омрачал существование лишь её размер. Это был не просто пиздец, а пиздец в квадрате, возведённый в неебическую математическую степень. Государство оценило мой труд ровно в одну тысячу пятьсот российских рублей. Много ли это было или мало? Мало это было, братья и сёстры. Мои долбоёбы-однокласснички, с которыми я виделся во время отпуска и приезда на Родину в Медынский уезд Калужской губернии, узнав про размер моей зарплаты дружно и весьма обидно ржали надо мной. Конченый упырь с минусовым ай-кью и тремя классами церковно-приходского училища получал на Медынской мебельной фабрике четыре с половиной тысячи, и это был далеко не предел. Мне грело душу только то, что я занимаюсь делом благородным и имею Санкт-петербургскую прописку. А больше и понтовать было особо нечем, что несколько угнетало, конечно.
Денег не хватало катастрофически. Халтурить, подрабатывать и вымогать деньги на вызовах я не умел (впрочем, вымогать не умею и сейчас). Единственным способом хоть как-то уложиться в скудный бюджет было аццки экономить на всём. Первым делом отметён был общественный транспорт--если до цели было не более получаса пешком. Вторым было отметено всякое приятное —типа мороженого и пирожного. Третьим отметались овощи и фрукты, ибо стоимость их в Питере была настолько непомерно велика, что я старался зря на ценники и не смотреть.
Вот с последним пунктом было особенно тяжело. Прожив двадцать лет в деревне и получая огородно--садовые блага в неограниченом количестве и даром, перестроиться на то, что пучок петрушки и огурец с помидором стоят нехилых таких денег было весьма себе трудно.
Я страдал. Организм хотел витаминов, а денег не было. Надо было ещё за год отложить нечто из полученых сумм, чтобы привезти в отпуск мамане деньжонок на дрова и починку дома.
...Стояла поздняя осень. Об эту пору уже самые морозоустойчивые дачники запирают свои фазенды на замок и возвращаются в городской уют--поближе к цивилизации. Погода, как водится в Петербурге, была полное говно--небо над крышами, тупое и свинцово-оловянно-безразличное, холодный ветер с финского залива и сырость процентов 150. Именно в такой мерзопакостный день мы и приехали на вызов к неким людям. Не помню я их лиц, и имён уже не помню. Помню, что у женщины было повышение давления, а мужчина рядом просто переживал. Квартира была у них большая и слегка захламлённая, что как то не вязалось с обитателями: они были явными представителями питерской интеллигенции. Мужчина долго извинялся за беспорядок, сообщив, что только сегодня они вернулись с дачи, и убраться не успели. А я стоял , заёбаный этой погодой, безденежьем и вообще всем на свете. Доктор начала распрос, а я огляделся по сторонам.
Сука, вот эта картина стоит до сих пор перед глазами. В метре от меня стоял на табуретке большой картонный ящик из-под каких-то бананов. А в ящике небрежно лежали дачные дары. Причём--остатки этих даров. Эдакие байстрюки-поскрёбыши огородного мира: кривые и сплющеные рахитические помидоры и такие же огурцы размером с мизинец. Огурцы вообще выглядели так, будто перенесли в детстве молниеносную форму менингита,да так и остались навеки изуродоваными. В моей деревне такие выкидывали на корм курам. Но это была не деревня. Это был Санкт, мать его, Петербург--северная Пальмира и культурная столица, в которой фельдшер СМП уже два с половиной года не мог позволить себе купить огурец!!!! Дальше меня попутал бес. А может, кто и покруче... В самом нижнем углу коробки лежал самый несчастный огурец. По тому, что он лежал отдельно от всей огуречно-помидорной братии, складывалось впечатление, что собратья по грядке с позором выгнали его из своих рядов. Мелкий--не больше мизинца, кривой и бледный.
И тут в мозгу щёлкнуло. Я физически ощутил во рту вкус свежего огурца. До дрожи в ногах,до судорожного сведения скул. Я понял, что если в это вечер не съем огурец, то можно идти и топиться в Купчинском канале у железной дороги. А огурец лежал себе равнодушно, а доктор общалась с больными.
И тогда я вспомнил навыки ворования семечек на Хитром рынке--было у нас по малолетке такое развлекалово. Осторожно, милиметр за милиметром, я начал приближаться к ящику. Как кот, крадущийся за мышью. Морду я отвернул в противоположную сторону, и выражение на неё нацепил "не надо мне ваших огурцов". Сердце забилось чаще, спина впотела. Уши покраснели. Почему то начало всё чесаться. Стало трудно дышать. Я потихоньку преодолевал это нескончаемый метр, чувствуя печенью, что огурец уже где то рядом. Ляжка упёрлась в край ящика. Пульс шкалил под сотню, по спине текло. Но Рубикон был пройден. Так же медленно и максимально естественно я начал перемещать руку к заветному огурчику. И когда пальцы ощутили холодный шероховатый бочок, я одним движение ухватил овощ и изобразив, что резко зачесалась нога. сунул его в карман куртки. Всё! Добыча была моя, хотя от стыда был готов провалиться--однако, небеса не разверзлись, и карающий меч ангела не сверкнул. В квартире не изменилось ничего. Доктор общалась с женщиной, мужчина стоял рядом. На меня внимания никто не обратил. Помнится, я снял там кардиограмму и поставил укол. Люди остались весьма довольны. Мы собрали свои чемоданы и пошли на выход, как вдруг раздался голос мужчины:
-Доктора, спасибо Вам! Вы простите--денег нет. отблагодарить нечем. Возьмите это вот от души--наше, натуральное!
Я обернулся и готов был провалиться сквозь землю. Нам протягивали ВЕСЬ ящик с огурцами и помидорами. Тот самый, из которого я десять минут назад спёр злополучный огурчик. Так стыдно мне не было, наверное, никогда в жизни. Огурчик жёг ляжку, как раскалённое добела железо. Доктор обрадовалась, и велела ящик взять, что я и сделал.
Был это год, наверное 2002-й или 2003-й--я за давностью лет и не помню. И судьбу спизженого огурца не помню--но вроде как не смог я его съесть и выкинул в канаву.
Если когда-нибудь эти добрые люди прочитают это текст, то искренне хочу попросить у них прощения. Ну, очень хотелось мне в тот мразотный вечер свежих витаминов!!!