Главная роль в фильме «Ландыш серебристый», где Олеся Железняк сыграла провинциалку, приехавшую покорять столицу, сразу сделала ее популярной. Затем появились роли в сериалах «Моя прекрасная няня» и «Сваты». Ее героини по-прежнему вызывали безудержный смех, а своей наивностью и непосредственностью, кажется, растопили сердца самых придирчивых критиков.
Специально для "Лилит" интервью берет Вера Илюхина (Москва). Предыдущая часть ЗДЕСЬ
Как вам все-таки удалось побороть стеснительность?
Знаете, преподаватели в институте уже, может быть, и не догадывались о моей патологической стеснительности. Можно быть зажатым во время репетиции, перед спектаклем, но когда выходишь на сцену, волнение уходит. Мне кажется, это такой мой характер, и невозможно от него избавиться. И даже не знаю, нужно ли? Мы, как все люди, любим обсудить игру кого-либо из артистов. Дескать, как у него хорошо получается! В такие моменты я начинаю думать, что неплохо бы у него поучиться. А потом понимаю, что это совершенно бесполезное занятие. Потому что научиться этому никак нельзя, каждый человек уникален по-своему… Еще учась на втором курсе, я довольно много играла в массовках Ленкома. А после четвертого курса Марк Анатольевич Захаров назначил меня на одну из главных ролей в «Жестоких играх». И первый год я приходила и задолго до начала спектакля настраивалась на роль. Входила, так сказать, в образ. А сейчас я не люблю приходить заранее. Для меня лучше прийти впритык. Потому что я начинаю болтать, включаться...
А это плохо? Тратится энергия?
Да нет, просто я заметила такую вещь в себе, что я лучше играю, когда у меня настроение отвлеченное, и как бы… сонное. А бывает, что как ни стараешься, спектакль все равно не катит...
И что вы делаете?
Ну, думаю, надо поддать огоньку. Ну, поддашь. И все равно не идет. Расстроишься. Поддал вроде, а все равно нет контакта с залом. И тогда я думаю: надо выдохнуть и принять положение – нулевое. Нейтральное. И выйти вообще безо всего – не нести никакого послания. Вот тут все и случается. Бывают такие прекрасные моменты…
Ну вы же не можете одна на себе весь спектакль вытащить. Вы же не одна играете?
Не одна. Театр – это действительно коллективное искусство, но иногда можно и одной что-то поправить. А бывает, что и не поправишь. Но таких случаев, чтобы от начала и до конца все было безнадежно плохо, я не припомню. Подобное ощущение возникло однажды, когда я была телеведущей. С тех пор, даже если меня зовут на кастинги на ТВ, я не хожу.
Почему?
Телевидение -- это вообще не моя история. Там нет обратной связи – это ужасно. ТВ для меня загадочная вещь. Вот театр – живая история. Потому что здесь ты такой, какой есть на самом деле. А «телевизор» – это какие-то масштабы промышленные. И мне кажется, что у меня не очень получается в этих промышленных масштабах проявлять себя. Тебя наряжают, вставляют «ухо» в ухо, и ты стоишь, словно говорящая кукла. Мне было сложно ее изображать…
У вас легкий характер или тяжелый?
Все по-разному говорят. Мне кажется, что у меня легкий характер. Потому что я умею терпеть. Вот, например, все говорят, зачем таскаю Прохора? А я отвечаю, хорошо, не буду, а сама продолжаю в том же духе. Выходит, я упряма. Но я стараюсь быть хорошим человеком.
А что это значит?
Не обижать, например, людей. Но как только входишь в контакт с ними, все равно волей-неволей кого-нибудь ненароком да обидишь.
Вы сказали, что болезненно относитесь к неосторожным словам, зависите от них… Но к вам критики как раз благосклонны, щадят вас, не выливают ушат помоев…
А потому что у меня нет прецедентов. Про меня никто не сплетничает, в моей жизни все просто и понятно: любимый муж, дети, у нас хорошая крепкая семья. Обсуждать особо нечего…
Знаете, я сейчас в Ленкоме мало занята. У меня всего два спектакля: «Ва-банк» и «Вишневый сад». Играла еще «Визит дамы». Но больше не буду… Думаю, что у меня не получается эта роль. Хотя за нее мне премию вручили. Но сейчас мне кажется, что я не переросла, а, скорее, не доросла до нее. Я чувствую себя там не на месте. Может, это комплекс, или ложное ощущение, но тем не менее… Однажды мне сказали, что какой-то неизвестный человек прислал в театр письмо, в котором написал, что я в этой роли вульгарна…
И что?
И все! Я поняла, что больше не смогу ее играть. Вот так на меня эти слова подействовали. Честно. У меня так бывает, когда это совпадает с моими внутренними переживаниями. Я никому ничего не стала объяснять… Просто сказала, что отказываюсь. Я очень благодарна антрепризным спектаклям… Если бы не антреприза, мне было бы тяжело. Это даже не вопрос денег. А вопрос внутреннего развития. В Ленкоме я сыграла, например, в замечательном спектакле «Жестокие игры». И покойный Олег Иванович Янковский, помню, даже пошутил, что я от роли к роли поднимаюсь материально. Потому что за эту роль мне снова премию вручили… А потом наступила пауза – у меня не было больше ролей... Одну роль сыграла, вторую -- и тишина. Ну, думаю, раз ничего нет, надо рожать ребенка. Родила Савелия. Вышла, опять мне какую-то роль дали. Сыграла, и снова тихо. Думаю, надо второго рожать. Родила Агашу. А новых ролей по-прежнему нет. Думаю, пойду-ка я в антрепризу. А там и Проша появился… Знаете, меня даже несколько раз выдвигали на звание заслуженной артистки. Но как выдвигали, так и задвигали. А когда выдвигают, говорят, заполняйте анкету. Я ее заполняю, вспоминаю свои роли. А в театре, значит, проверяют, архивы поднимают. И, вздыхая, спрашивают: «А что же у вас с 2003 по 2007 год новых ролей не было? Неужели?» Это ж целых четыре года, удивляются. А у меня нет ощущения, что это четыре года. Потому что за эти годы я, слава богу, где только не играла! И какие роли, разные… А Марк Анатольевич меня ругал…
Вас? За что?
Ну, это такая история, что артист как бы должен быть предан своему театру. Я шутила в ответ, что жду новых больших ролей…
Читай также: "Однажды мне намекнули, что я тайная эротоманка". Грустная весёлая Олеся Железняк
и подписывайся на наш канал, окончание следует!
(с) "Лилит" * Источник фото: uznayvse.ru