Продолжение истории читайте тут.
Мир так просто устроен — стратегический баланс сил достижим при наличии стратегических ракет. Оружие "ответного удара" создавалось в Советском Союзе в погоне за американцами, уже в 1960-х годах прошлого века имевшими в пять-десять раз больше нацеленных на СССР межконтинентальных баллистических ракет "Минитмен" — не менее тысячи единиц.
Нацеленные в обратную сторону советские Р-16У (к слову, первые в мире ракеты, стартующие из шахты) мало что могли им противопоставить, и все силы советской военной науки были брошены на создание ракеты второго поколения — "ОС" УР-100. УР — универсальная ракета. Ракета работала на жидком топливе, имела автоматику и систему дистанционного управления.
Разработка советских ракет осуществлялась в КБ, возглавляемым Королевым, Пилюгиным, Челомеем, Янгелем, Соколовым. Головным разработчиком УР-100 было ОКБ-52 под руководством Челомея.
Для создания разветвленной сети боевых стартовых позиций (БСП) УР-100 (8К84) были перевооружены существующие ракетные дивизии.
Одной из самых масштабных стала десятая ракетная дивизия. В ней было сформировано 9 ракетных полков, каждый отвечал за свой комплекс из десяти БСП.
БСП располагались в области таким образом, чтобы две из них не были поражены одним ядерным взрывом, то есть от 8 до 12 км км от шахты до шахты. При выборе места учитывалась и возможность быстрой прокладки дорог. Получилась масштабная сеть позиций на огромной площади целой области.
К этому моменту, в январе 1967, в "десятке" состояло 6 ракетных полков с наземными стартами и один полк шахтного варианта.
Строительство новых БСП шло стахановскими темпами, но все равно заняло почти полтора года до заступления на боевое дежурство. Для этого офицерам приходилось исполнять все возможные роли в организации процесса, и жить на БСП в деревянных караулках, согреться в которых не помогала и буржуйка.
Каждая стартовая позиция полка со всех сторон была хорошо защищена. По периметру располагались минные поля из противопехотных и сигнальных мин, ими управляли через системы управления «Кактус-КС» и «Кактус-Д».
Шли семидесятые, ракеты совершенствовались, полки перевооружались, некоторые полки реформировались — в итоге с базы вывозились ракеты, потом компоненты ракетного топлива, техника демонтировалась, сооружения взрывались. Новые островерхие ракеты с ядерными боеголовками устанавливались в новые шахты из сверхвысокопрочного бетона. Такие же хранились в арсеналах базы.
В восьмидесятых дивизия была настоящим городом, с обилием трех-пятиэтажных построек из силикатного кирпича. Хорошо охраняемые боевые площадки расположились среди лесов и полей на огромной территории.
Вселед за американцами (Минитмен-3), в СССР поставили на вооружение ракеты с разделяющимися головными частями индивидуального наведения. Дивизия вскоре частично перешла на комплексы с ГЧИН — МР-УР100 с ракетами 15А15 и 15А16, а затем и МР-УР100 УТТХ с 15ПО15 и 15ПО16). Обычные УР-100, кстати, продержались на вооружении целых двадцать лет, до 1985!
В восьмидесятом новым шагом холодной войны эскалации стала американская тяжелая ракета LGM-118A «Пискипер» в разы превосходящая все предыдущие разработки. Ответом стали советские ракетные комплексы Р-36М2 и РТ-23 УТТХ с жидкостными ракетами 15А18М, твердотопливными 15Ж60, 15Ж61, в том числе, мобильного базирования. Комплекс РТ-23 УТТХ носил название «Молодец», с ударением на вторую букву.
Не за горами был вывод ядерного оружия в космос и создания видов вооружения "на новых физических принципах". К счастью, советские ядерные ракеты Р-36орб с орбитальной боевой частью в космос так и не попали, как и их американские аналоги. Договор об ограничении стратегических вооружений так и не был ратифицирован сенатом США, но обе стороны его положения выполнили.
Договор "замораживал" количество стартовых позиций, и предусматривал правило — не применять ядерное оружие первыми. Но оружие ответного удара, конечно, никто не отменял — и ставка в генштабе была сделана на мобильные ракетные комплексы «Тополь» и… боевые железнодорожные ракетный комплексы (БЖРК)
Идея — поставить 250-тонную стартовую позицию с ядерной ракетой в железнодорожный состав — впервые была реализована американцами еще в начале шестидесятых, и позже — как раз для того самого "Пискипера" в начале восьмидесятых, но ни раньше, ни позже, развертывать такие вооружения в США не стали — не было смысла.
В СССР, с его бескрайними и малонаселенными просторами, пронизанными редкими ветками железных дорог, идея БЖРК показалась разумной. Представьте себе — влекомый тремя мощными локомотивами состав тащил за собой комплекс из трех стартовых позиций, внешне почти неотличимых от обычных почтовых вагонов и рефрижераторов. В случае ядерного удара, автономный БЖРК мог ударить в ответ.
К середине 1988 года на базе костромской "десятки" были развернуты четыре полка БЖРК, еще один полк был в Пермской области, а позже и под Красноярском. По дорогам страны колесило 12 поездов с 36 пусковыми установками РТ-23 УТТХ с ракетами. Каждый из составов мог в любой момент разделиться на отдельные позиции. Состав на боевом дежурстве насчитывал внутри более 70 офицеров и прапорщиков, разумеется, машинисты тоже были военные. Запасов топлива, воды и пищи хватало на 28 дней полной автономки.
Для базирования БЖРК все там же, под Костромой, была создана новая площадка — пункт постоянной дислокации (ППД), в дополнение к уже имеющейся "тридцатке", тридцатой площадке, где был целый город — казармы, штаб, ДК, столовые, медпункт, узлы связи, убежища и так далее.
Подробнее про сами БЖРК мы продолжим в следующей части рассказа, с посещением ППД, а пока посмотрим на то, что осталось от базы после расформирования дивизии в 2005 году. Смысла в ней не было, после вступления в силу договора СНВ-2, по которому БЖРК не имели права покидать ППД.
Военные окончательно ушли с территории позже, но это не спасло ее от тотального растаскивания.
Сегодня гигантская территория и некогда оживленная территория плотно застроенной "тридцатки" не похожа даже на поле битвы.
Всего около десятка лет, прошедших с момента, как база была окончательно заброшена — и вот уже не только выдран весь металл из техники и подземелий, нет.
Гигантская территория базы была рассечена множественными ЖД ветками, теперь от них остались только обломки гнилых шпал.
Чтобы ездить по вспученным плитам, раскопанному грунту, тут лучше использовать внедорожник. Ну, или Lada Vesta.
Местные сталкеры ездят на Нивах, догнать еще одного, шедшего впереди на лифтованной Оке, мы так и не смогли.
Но, по большей части, частное сталкерство на территории бывшей дивизии уже сходит на нет. Реальность более прозаична.
Бригады рабочих из различных регионов Кавказа и средней Азии, используя спецтехнику и ручной инструмент, под невидимым руководством разбивают сооружения и здания на щебень и арматуру, от них не остается практически ничего.
От базы остались КПП, редкие строения.
Капониры, огневые точки.
Встретить целый ангар на территории — уже большая редкость.
Там, где все уже разрушено и перекопано, пропадают и бетонные плиты — в них нужды больше нет.
В местах, где не работает "группировка" по разрушению — с ними никто не связывается — бродят простые "сталкеры" с металлоискателями — простые парни с отчаянной верой найти три закопанных шахты, полных металла.
Шахты никто так и не нашел, но ребятам часто перепадает несколько годных железяк за день кропотливого поиска.
Вообще, кустарная работа по разрушению ракетной базы — дело неблагодарное и опасное.
В частично откопанных бункерах, где хранились жидкотопливные ракеты МР-УР100 и их предшественники, еще, по слухам, могут находиться остатки компонентов ракетного топлива.
Во всяком случае, залезать туда не стоит!
В ангаре лежит мертвая птица. Ветром доносится едкий химический запах. Мгновенно ретируемся, сделав пару кадров издалека.
Тут хранили и обслуживали "изделия" — ракеты.
"Сталкеры" охотно делятся рассказами о том, как друг за другом на протяжении нескольких лет умирали таджики, которых посылали в хранилища пилить металл.
Так что глубже чем с краю, заходить без средств химзащиты не стоит.
На это намекают и словно согнутые в сторону от химии стволы берез,
даже сейчас так незаметно укрывающих холмы с тоннелями для ракет и их топлива.
Со спутников, конечно, база была так или иначе заметна.
Собственно, для этого и нужны были БЖРК, о которых мы более детально поговорим . Который оказался гораздо больше похожим на описанную Лемом планету Солярис и Зону Стругацких.
Продолжение истории читайте тут.
***
Читайте также мой репортаж про посещение заброшенной секретной военной части, где учили воевать советских ракетчиков, а также про то, как управлялся экраноплан "Лунь" с эксклюзивными фотографиями, которые я сделал внутри уникального творения инженеров СССР!