Вот таковы превратности судьбы человечества: волей фашистской идеологии и близорукости политиков на значительной части центра Европы население было загнано в землянки, жилища, характерные для наших далёких предков вятичей тысячелетие назад.
Мой Жиздринский район Калужской области два года находился под немецкой оккупацией. И когда Красная Армия освободила район в результате Орловско-Курской операции, немцы оставили после себя выжженную землю. Население, кому посчастливилось вернуться на родину, вынуждено было срочно обустраиваться в землянках - приближалась зима. В моей памяти из далёкого детства остались две землянки. Одна принадлежала Жене Лосевой, девице лет тридцати.
Вторая землянка стояла через два дома от нас. Жила в ней бабка Настя Тожина. Её дочь с внучкой, моей ровесницей, поселилась по соседству с другой стороны в восстановленном после пожара войны кирпичном доме. Мне довелось однажды побывать внутри этой землянки, когда одноклассница пригласила меня в гости к бабке Насте.
Спустился в полуподвал помещения. На глиняном хорошо утрамбованном полу ничего не было постелено. Справа была сложена низенькая группка - печка с небольшой лежанкой и дымоходом. В полумраке темнели сырые стены. На стене с левой стороны, под самым потолком, слабо брезжил свет через маленькое оконце в одно стёклышко. Даже мне, девятилетнему пацану из бедной семьи, была видна беспросветная нищета в этом "жилище".
После войны редко какая семья могла сказать, что она живёт в достатке. За два года немецкой оккупации население потеряло всё: от коровы - кормилицы до жилья. И нужно было создавать заново элементарные условия жизни. Тем более, что каждую семью затронуло пламя войны. Тяжелее всех было одиноким женщинам и тем, в чьи семьи не вернулись с войны отцы, сыновья, братья. Вот и одинокая бабка Настя, и женщина в расцвете лет Евьеша ещё несколько лет, как отгремела война, ютились в землянках. Да и я свой старт в жизнь младенцем начинал в землянке.
У людей постепенно проходил шок от ужасов оккупации, в тяжёлых трудовых буднях приглушалась радость Победы и возвращения на родину. Но тяжести не пугали, со всем мирились, по любому случаю приговаривая: "Все перенесём, лишь бы не было больше войны!" Тем временем жители деревни стали выбираться из наскоро сделанных землянок в капитальные дома, благо, что лес был рядом. Первое, что у меня возникает в памяти из далёкого детства - это строительство дома по соседству. Семья соседей состояла из одних женщин: Таня Денисова жила со старенькой мамой и дочерью Аней. Аня была старше меня года на три, но всегда брала меня в свои детские игры. Мне было тогда два - два с половиной годика.
Моя семья год прожила в землянке. За это время родители, продолжая работать в колхозе, из ближайшего леса возили "на себе", то есть, на обычных ручных санках, брёвна, иногда для волока бревна запрягали корову. На себе хорошее бревно не унесёшь. Поэтому стены дома собирались из разномастных по толщине и качеству венцов. Но к следующей зиме семья жила уже под настоящей, хотя и соломенной, крышей.
Следующий раз, дорогие читатели, я расскажу вам, какую роль играла люлька в послевоенном детстве.