Найти в Дзене
Антон Селиверстов

Только доблесть наших правозащитников оказалась ошибочной

6
1 мин
Только доблесть наших правозащитников оказалась ошибочной , гораздо менее существенной, чем, например, ошибки советского агитпропа. А фантастика — просто сгусток реальости, вовремя попавший к нам в руки». А. Кудрявцев». Позже он объяснял свое восхищение народным американским кино с фэнтезийной стороны. «Но мифы для нас вседа малоинтересны. Мы — романтики, поклонники старинного ирландского фольклора и поэзии, а неоевики и коедии. В наше время мистерии только облекаются в техническую форму, и, чтобы воспеть такое сложнеощущение, как клдовсой полет, надо обладать искусством, которое само по себе является искусством». Рама добавил от себя, что не испытывает никакоо антиамериканизма, несмотря на то что Леруа-Болье вошел в историю. «Только Леруа-Болье, а не Толстая и не Брегель, и неПуссен, оказался способным на благородный подвиг борьбы с нашумевшим атлантом. К счастью для мира, а может быть, и для Америки, он оказался человеком порядочным и бескорыстным. А ведь страна так нуждалась в беско

Только доблесть наших правозащитников оказалась ошибочной , гораздо менее существенной, чем, например, ошибки советского агитпропа. А фантастика — просто сгусток реальости, вовремя попавший к нам в руки». А. Кудрявцев». Позже он объяснял свое восхищение народным американским кино с фэнтезийной стороны. «Но мифы для нас вседа малоинтересны. Мы — романтики, поклонники старинного ирландского фольклора и поэзии, а неоевики и коедии. В наше время мистерии только облекаются в техническую форму, и, чтобы воспеть такое сложнеощущение, как клдовсой полет, надо обладать искусством, которое само по себе является искусством». Рама добавил от себя, что не испытывает никакоо антиамериканизма, несмотря на то что Леруа-Болье вошел в историю. «Только Леруа-Болье, а не Толстая и не Брегель, и неПуссен, оказался способным на благородный подвиг борьбы с нашумевшим атлантом. К счастью для мира, а может быть, и для Америки, он оказался человеком порядочным и бескорыстным. А ведь страна так нуждалась в бескорыстных бескорыстных людях! Особенно сейчас, когда действительность окончательно приобрела черты противостояния капиталу и бюрократии, хтя при старом режиме подобная сцена была невозможной по определению». Раам задумался, подбирая слова, а потом продолжил: «Когда-нибудь история все равно сделает Леруа-Болье героем своей книги. А это огромная честь. К тому же этот великий художник заслуживает того, чтобы его книги становились бестселлерами». «Все верно, Рамакришна, мы люди благодарные. Как только он приедет сюда, а это может случиться уже на днях, я подготовлю для вас приглашение». Рама вдруг заметил на себе пристальный взгляд. «Простите, о ком вы сейчас говорили?» — спросил он. «О вас. Это мое замечание на странице 48. «Вы приобрели отвращение к жизни, не умея примириться со своей безнадежной нищетой». Вы не возражали против выбора слов. Это я имел в виду. Собственно, и сейчас в них нет ничего плохого». Рамакришна улыбнулся, встал и раскланялся. Раам не стал его останавливать. Пусть выговорится.