Развитое османское государство породило не менее развитую армейскую систему, сочетавшую подразделения регулярных вооружённых сил, земельной знати и местных ополчений.
Лёгкая конница была неотъемлемой частью военного дела народов Ближнего Востока, особенно это касается оттоманской Порты, военное могущество которой внушало ужас её врагам. Манёвренная, способная к стратегическому маршу конница была основой армии ещё тюрок-огузов, вторгшихся на территорию Византии в 11 столетии, однако ко времени расцвета Османской империи структура вооружённых сил изменилась до неузнаваемости.
Распространение «восточного» типа экипировки и вооружения всадников проистекало из самого характера местности и тесного взаимодействия со степной традицией Центральной Азии и Дикого Поля. На первый взгляд, может показаться, что различные виды конников не отличались друг от друга, однако на деле это совсем не так. Обратим внимание на самых «отчаянных» всадников османской армии — воинов-дели.
В переводе с турецкого «дели» означает сорвиголова, смельчак, отчаянный и даже безумец, и, как показала практика, особую категорию конницы назвали так совсем не случайно. По всей видимости, в отряды дели действительно набирали самых отважных и способных добровольцев.
Первоначально дели составляли свиту провинциальных губернаторов в европейских вилайетах Турции. Правители областей набирались в качестве телохранителей только самых способных и смелых юношей и мужчин, которые были лично преданы своему сюзерену.
Другим, куда более многочисленным, родом провинциальных войск были акынджи — лёгкие всадники, набираемые из податного населения приграничных территорий. Дели часто называют подразделением акынджи или вовсе воспринимают эти термины как синонимы. В действительности дели, в отличие от акынджи, не имели надела или гражданского занятия.
Первые дели появились в Боснии и Семендере во второй половине 15 века. В начале 16 века боснийский губернатор Гази Хусрев-бег сформировал корпус из нескольких тысяч дели, ставших заменой прежних акынджи и других местных ополчений. Его люди отличались невероятной свирепостью и неистовством в бою, крайним религиозным фанатизмом, несмотря на то что многие из них были обращены в ислам в детстве или были мусульманами во втором поколении. Просвещённый интеллектуал и благоустроитель Сараево Хусрев-бег приходился внуком самому Баязиду II (1481−1512), однако в сражениях с врагами султана был неумолим и беспощаден.
Любой, увидевший всадника-дели, прежде всего поражался его необычному наряду и экипировке, состоявшей из «шкур и перьев диких зверей». Дели не носили униформы в привычном её понимании, стараясь выделиться наиболее экстравагантным обликом. Их шлемы, щиты и попоны были отделаны леопардовым или тигровым мехом, орлиными перьями, спину украшала леопардовая шкура, ниспадавшая на плечи, на ногах они носили меховые штаны и яркие ботинки с длинными шпорами.
Сорвиголовы в тигровых шкурах
Обмундирование всадников дополнялось оружием, украшенным орнаментацией и чеканкой. Лёгкое кавалерийское копьё было оружием первого удара, в то время как сражались дели саблями-скимитарами, длина клинка которых доходила до 110 см! Как и в случае с мамлюками обращаться с таким оружием могли лишь очень выносливые, сильные и умелые фехтовальщики, но в их руках оно могло творить чудеса. Европейские потомки дели — крылатые гусары, кстати, использовали аналогичное длинноклинковое оружие — меч-кончар. К седлу каждого дели была приторочена булава боздоган — символ власти и личного мужества, служившая скорее статусным аксессуаром, чем боевым оружием. Доспехи не пользовались популярностью у всадников: защитное вооружение ограничивалось щитом и шлемом.
Стратегическая функция дели поначалу мало отличалась от функции акынджи. Главной задачей лёгкой конницы в приграничье были внезапные нападения и постоянные рейды вглубь территории противника, изматывавшие его войска и нарушавшие линии снабжения. В мирное время дели были более управляемы, и их действия можно было согласовывать (по крайней мере с волей санджабея), однако расшатывать оборону противника самостоятельно, как это делали акынджи, дели не могли. С другой стороны, в ходе кампаний дели выполняли самый широкий спектр задач: от разорения складов и разведки до стратегического преследования и участия в сражениях.
Не будет преувеличением сказать, что победы турецкого оружия в годы наивысшего расцвета Османского государства были заслугой дели в той же степени, что и янычар или сипахов. Завидев на горизонте отряд дели, противник наперёд знал, что ему предстоит тяжёлый бой, а животная ярость всадников в сочетании с яркими одеждами наводили на врага настоящий ужас. Пока Порта находилась на пике могущества, отбоя от желающих вступить в ряды дели, как и желающих платить им за службу звонкой монетой, не было, однако с падением могущества Турции и дели потеряли былой блеск и славу.