Всем утра доброго, дня отменного, вечера уютного, ночи покойной, ave, salute или как вам угодно!
Ко всему человек привыкает, да... Ещё недавно ваш автор жаловался на энергетический вампиризм ХХ века - мол, высасывает, собака, все силы, пока статью закончишь, одна пожухлая кожурка от биополя остаётся... А нынче, делая выбор нового текста между 19-м и 20-м столетиями, даже не заметил, как каким-то непостижимым образом пальцы на клавиатуре сами собою отщёлкали название. Так и вспоминается финал купринского "Гамбринуса":
"...И, может быть, даже сам старый, ноздреватый, источенный временем Гамбринус пошевеливал бровям и, весело глядя на улицу, и казалось, что из рук изувеченного, скрючившегося Сашки жалкая, наивная свистулька пела на языке, к сожалению, еще не понятном ни для друзей Гамбринуса, ни для самого Сашки: — Ничего! Человека можно искалечить, но искусство все перетерпит и все победит".
Ну, до искусства "Русскому Резонёру" далековато, но надежда на то, что хотя бы сотне читателей канала публикуемое небезынтересно, умрёт разве что с последним лайком. А, стало быть, нечего время терять, вперёд!
Сегодня мы, пожалуй, отступим от традиции начинать каждую статью цикла с писем Антона Павловича Чехова и обратимся к постоянному "замыкающему" - Александру Блоку. В своём послании от 26 ноября 1903 года к другому поэту - "коллеге"-символисту В.Я.Брюсову - он выказывает удивительную скромность и искреннее восхищение вышедшим не так давно сборником стихотворений последнего «Urbi et Orbi» ("Городу и миру").
Глубокоуважаемый Валерий Яковлевич.
Каждый вечер я читаю «Urbi et orbi». Так как в эту минуту одно из таких навечерий, я, несмотря на всю мою сдержанность, не могу вовсе умолкнуть.
Что же Вы еще сделаете после этого! Ничего или —? У меня в голове груды стихов, но этих я никогда не предполагал возможными. Все, что я могу сделать (а делать что-нибудь необходимо), — это отказать себе в чести печататься в Вашем Альманахе, хотя бы Вы и позволили мне это. Быть рядом с Вами я не надеюсь никогда. То, что Вам известно, не знаю, доступно ли кому-нибудь еще и скоро ли будет доступно. Несмотря на всю излишность этого письма, я умолкаю только теперь
"Навечерий"!.. Никогда не встречал прежде такого прелестного и изящного... словесного "конструктора", жаль, что не прижилось. Что же до блоковских опасений... Время как-то само рассудило - кому с кем быть "рядом", и если Блока и Гумилёва мы смело можем выдвинуть в avant-garde русской поэзии Серебряного века, то Брюсов, пожалуй, может претендовать лишь на место в ряду следующем. Для более точного понимания - чем же так восхищался Блок? - приведу стихотворение Брюсова из сборника «Urbi et Orbi» с названием "Последнее желанье".
Где я последнее желанье
Осуществлю и утолю?
Найду ль немыслимое знанье,
Которое, таясь, люблю?
Приду ли в скит уединенный,
Горящий главами в лесу,
И в келью бред неутоленный
К ночной лампаде понесу?
Иль в городе, где стены давят,
В часы безумных баррикад,
Когда Мечта и Буйство правят,
Я слиться с жизнью буду рад?
Иль, навсегда приветив книги,
Веков мечтами упоен,
Я вам отдамся, – миги! миги! –
Бездонный, многозвенный сон?
Я разных ратей был союзник,
Носил чужие знамена,
И вот опять, как алчный узник,
Смотрю на волю из окна.
Огромную популярность Брюсова на стыке столетий великолепно описал Горький в "Жизни Клима Самгина":
"Закрыв глаза, она несколько секунд стояла молча, выпрямляясь, а когда ее густые ресницы медленно поднялись, Климу показалось, что девушка вдруг выросла на голову выше. Вполголоса, одним дыханием она сказала:
Сладострастные тени на темной постели окружили, легли, притаились, манят…
Стояла она – подняв голову и брови, удивленно глядя в синеватую тьму за окном, руки ее были опущены вдоль тела, раскрытые розовые ладони немного отведены от бедер.
Наблюдаю в мерцанье колен изваянья, беломраморность бедер, оттенки волос...
– слышал Клим...
Нехаева часто нашептывала такие болезненно чувственные стихи, и они всегда будили у Клима вполне определенные эмоции. Алина не будила таких эмоций; она удивленно и просто рассказывала с чужих слов чье-то сновидение. В памяти Клима воскрес образ девочки, которая – давно когда-то – лукаво читала милые ей стихи Фета. Но теперь и лукавство не звучало в сладострастных стихах, а только удивление. Именно это чувство слышал Клим в густых звуках красивого голоса, видел на лице, побледневшем, может быть, от стыда или страха, и в расширенных глазах. Голос все понижался, отягчаемый бредовыми словами. Читая медленнее и бессильней, точно она с трудом разбирала неясно написанное, Алина вдруг произнесла одну строку громко, облегченно вздохнув:
О далекое утро на вспененном взморье, странно алые краски стыдливой зари...
Казалось, что она затрудненно повторяет слова поэта, который, невидимо стоя рядом с нею, неслышно для других подсказывает ей пряные слова..."
Любопытною зарисовкой о методах и принципах работы высших эшелонов годом ранее выдавившей Врангеля из Крыма Советской власти представляется мне письмо Ленина коменданту Кремля от 26 ноября 1921 года.
"...Еще раз оказалось, что приходящие ко мне задерживаются часовыми.
Сегодня т. Сокольникова, члена ВЦИКа, задержали около 10 минут, когда он шел ко мне. По-видимому, часовой был прав, не пуская Сокольникова к телефону, ибо это, говорят, был телефон «внутренней связи». Но говорят, что есть второй телефон, и к нему часовой должен был допустить! Во всяком случае я не раз уже требовал от коменданта Кремля и требую еще раз, чтобы был создан такой порядок, при котором идущие ко мне, хотя бы без всяких пропусков, имели возможность, без малейшей задержки, созвониться и из ворот Кремля, и из подъезда Совнаркома с моим секретариатом и с телефонистками коммутатора III этажа.
Ставлю Вам на вид, что Вы к моим требованиям относитесь нерадиво. Еще раз предлагаю выработать тотчас все необходимые меры, поставить, в случае надобности, 2 добавочных телефона для приходящих (1 в воротах Кремля, 1 в подъезде СНК) и ответить мне немедленно. Выработать особую инструкцию для приходящих ко мне..."
Можно по-разному относиться к персоне вождя мирового пролетариата, но в одном ему не отказать: решать вопросы неделями, месяцами и годами - это не о нём! Никакого "комчванства" - явления, уже совсем скоро появившегося и успешно перекочевавшего в наши дни в вовсе уж гипертрофированном виде. Любопытна и тогдашняя "доступность" Ленина: получается, практически любой - от пресловутых "ходоков" до народного комиссара может быть принятым незамедлительно, достаточно лишь преодолеть препоны и перегибы охраны, созвониться с секретариатом и... И снова - современным "вождям" на карандаш!
В среду 26 ноября 1947 года "Литературная газета" публикует материал об итогах предвыборного собрания московских писателей для выдвижения кандидатов в депутаты Московского городского Совета депутатов трудящихся... уфф... Теперь начинаешь понимать, насколько удобна была советская традиция, шедшая едва ли не от Ленина, - сокращать все эти безумные фразо- и словообразования. Да просто времени на это нет! Мосгорсовет... дептрудов... Впрочем, последнего слова не было, а зря!
"На трибуне - Николай Тихонов.
- С момента последних выборов в 1939 году, - говорит он, - прошла целая эпоха. Грандиозные изменения прошли в нашей стране за эти исторические годы. Советский народ необыкновенно вырос. Он предъявляет большие требования к тем, кому доверяет строительство своего государства. И мы, писатели, должны выбрать лучших из своей среды, тех, кому можем поручить представительствовать в Совете депутатов трудящихся Москвы - столице мира. Я предлагаю выдвинуть кандидатом в депутаты Московского городского Совета замечательного русского писателя, чьё имя стоит в первом ряду советских и мировых литераторов, чьи глубокоидейные и высокохудожественные произведения ценимы народом, - прекрасного большевика, преданного сына своей страны Александра Александровича Фадеева.
Горячими аплодисментами выражает зал своё единодушное согласие выдвинуть кандидатом в депутаты Московского городского Совета А.Фадеева"
Не касаясь столь же громких , сколь и фальшивых эпитетов речи Тихонова ("глубокоидейные"!!) ,хочу отметить удивительное... косноязычие "мастера слова". "Советский народ необыкновенно вырос"...
Что-то в этой фразе есть... школьное, уровня, пожалуй, семиклассника. Чудовищный глагол "представительствовать"! Поэт, думается, мог бы отыскать какой-нибудь иной, более изящный синоним. А эта нелепая конструкция предложения: "писатель... чьё имя... литераторов... чьи произведения..." Вспоминая давешнее блоковское "навечерие", невольно морщишься - да, опростилось... русское слово! Может быть, и правы современные хранители русского языка, обновляющие словари образчиками вроде "кью-ар код", "шеринг", "мне на тебя всё равно" и "локаут"? Необратимость процесса... Правда, надеюсь, не всем ещё по пути с такими процессами! Приведу знаменитую тихоновскую балладу. Откровенно признаться, прочитав её дважды и проговорив про себя, так и не уловил ритма. А он вообще там есть? Кажется, весь текст написан ради единственной финальной, действительно, броской фразы.
Спокойно трубку докурил до конца,
Спокойно улыбку стер с лица.
«Команда, во фронт! Офицеры, вперед!»
Сухими шагами командир идет.
И слова равняются в полный рост:
«С якоря в восемь. Курс — ост.
У кого жена, брат —
Пишите, мы не придем назад.
Зато будет знатный кегельбан».
И старший в ответ: «Есть, капитан!»
А самый дерзкий и молодой
Смотрел на солнце над водой.
«Не все ли равно,- сказал он,- где?
Еще спокойней лежать в воде».
Адмиральским ушам простукал рассвет:
«Приказ исполнен. Спасенных нет».
Гвозди б делать из этих людей:
Крепче б не было в мире гвоздей
А теперь предлагаю перенестись географически - аж на 4000 километров, а по времени - на 14 лет вперёд, на очереди у нас - чтение хедлайнера цикла "Век мой, зверь мой...", печатного органа Ангарского горкома КПСС "Знамя коммунизма", воскресный номер 235 (1657) от 26 ноября 1961 года.
"Золотые руки рабочего" - статьёй с таким названием о слесаре-инструментальщике Ангарского электромеханического завода Николае Даниловиче Сынченко открывается номер.
"...Только за последний год Николай Данилович подал семь (рационализаторских) предложений с общим экономическим эффектом свыше 2 000 рублей. Особенно интересным и ценным было предложение, недавно внедрённое в производство в механическом цехе. Ранее шинодержатели изготовлялись из гетинакса. Работа была очень трудоёмкая и непроизводительная. Николай Данилович предложил изготавливать шинодержатели из пресс-порошка на гидропрессах, применив для этого специальную пресс-форму... Труд рационализатора увенчался большим успехом. Изделия получились крепкими, изящными и, самое главное, теперь ликвидирован непроизводительный ручной труд"
Как это замечательно, когда рационализаторская инициатива исходит "снизу", от человека неравнодушного, болеющего сердцем за плоды своего труда... Явление в СССР не так уж, чтобы частое, но всё же носившее в достаточной степени регулярный характер. И неважно, что большинство из нас понятия не имеет, что такое "гетинакс", главное - что такие люди вообще были! Может быть, конечно, и сейчас есть... где-то... но, сдаётся, в стране менеджеров и чиновников Николай Данилович сильно бы загрустил.
В кинотеатрах Ангарска в это воскресенье идут картины, название которых едва ли что-то скажет даже читателю, вполне в кинематографе искушённому. Тут уже, господа, требуется помощь специалиста! "Я скажу правду", "Семья Мяннард", "Знамя кузнеца", "Птичка-невеличка", "Добрые люди" , "Ярмарка"... Боже, а я-то считал себя что-то понимающим в советском кино! Давайте "разъясним эту сову"... хотя бы несколько из них!
"С тех пор как жена Карла Нейдера (Рудольф Нууде) приобрела лавочку, что-то изменилось в его отношениях с приятелем, старым рабочим Андресом Мяннардом. Разошлись пути их сыновей. Старший сын Мяннарда Антс, один из руководителей большевистской организации, скрывается от полиции буржуазной Эстонии, средний сын Рейн (Юрий Боголюбов) тоже включился в революционную борьбу, младший, гимназист Ильмар, вынужден торговать газетами на улице, а сын Нейдера Уно записался в "добровольцы", чтобы "кончать с красными"..."
Захок, правитель Царства Змей, с помощью коварства и обмана захватывает соседнее государство и устанавливает там культ богини Змеи. У него на плечах выросли две змеи, которые питаются человеческими мозгами. Каждый день танцовщица, служительница культа, исполняет на площади города танец змеи. Тот, кого она поцелует, обречен быть принесенным в жертву змеям…
Что??!!.. "...на плечах выросли две змеи, которые питаются человеческими мозгами"? Боже, какой дичайший трэш! Решено, пожалуй, сходим в кинотеатр "Комсомолец" на сеанс 20-05, это надо видеть! А завтра, стало быть, на работу! Главное - не проспать, с этим - строгости!
26 ноября 1985 года после операции на сердце в возрасте 78 лет умирает один из величайших классиков советского кинематографа - режиссёр, замечательный, воспитавший целую плеяду потрясающих актёров, педагог, Герой Социалистического Труда, Народный Артист СССР, трижды лауреат Сталинской премии, лауреат Государственной и Ленинской премий... Сергей Герасимов. Можно сколько угодно спорить о сомнительных достоинствах всех последующих экранизаций "Тихого Дона", но герасимовская - выше всех, вместе взятых, на целый Эверест. Кто хочет узнать - что такое "актёрский ансамбль", посмотрите его "Журналист" или "У озера"; в первом, например, один только Василий Шукшин небольшим эпизодом убивает зрителя наповал. Последней работой Мастера (и его прощанием со зрителями) стал фильм "Лев Толстой" - непонятый, длинноватый (подчеркну - оправданно длинноватый, "Лев Толстой" - это вам не "Знамя кузнеца"!!) и - чего уж - несколько для 1984 года несвоевременный. припозднившийся: страна жила тогда совсем иными "поветриями", хороня уже второго генсека кряду и мысленно готовясь отпевать третьего. Уйдя "вовремя", Герасимов не застал развала того самого кино, которому он посвятил всю жизнь, шельмования Бондарчука и остальных советских "киногенералов", бунта "демократов" от кинематографа и, в конечном итоге, краха государства.
Чем-то очень, очень знакомым веет от статьи в номере "Известий" от 26 ноября 1993 года с названием «Кубань и Крым договариваются построить мост через Керченский пролив»... Да ладно?!!
«Представители правительства России, администрации Краснодарского края и французской компании «Бунг», а также французского банка «Кляйнворт Бенсон» с согласия украинской стороны подписали протокол о намерениях построить мост через Керченский пролив.
Идеи строительства такого моста возникали не раз в течение многих лет и даже веков. ..
В последние годы вопрос о необходимости надежного сообщения между Крымом и Кавказом вновь стал активно подниматься специалистами и общественностью, да и просто неравнодушными людьми. Ведь нынешняя паромная переправа имеет пропускную способность в сотни раз меньшую, чем мост..."
Почему замечательный почин закончился ничем, пшиком - полагаю, пояснять не нужно. Думается, и "Бунг", и "Кляйнворт Бенсон" долго после крестились на образа, благодаря Создателя, что не дал им инвестировать средства в сей мегапрожект. Произойди это - и долго горе-капиталистам пришлось бы искать и виновных, и распылившиеся незнамо куда деньги! Понадобилось ещё долгих 25 лет, прежде чем стройка состоялась и завершилась - правда, самому полуострову пришлось для этого... сменить прописку. Так что, перефразируя известную пословицу - лучше поздно, чем... рано!
Традиционно замыкает наш временной круг стихотворение, написанное в титульный день статьи. Сегодня у нас "дебютант" цикла - Иннокентий Анненский, в отличии от мрачноватого Блока лиричный и - не по тревожному времени - старомодный. Представленное ниже произведение датировано 26 ноября 1906 года.
Ноша жизни светла и легка мне,
И тебя я смущаю невольно;
Не за бога в раздумье на камне,
Мне за камень, им найденный, больно.
Я жалею, что даром поблекла
Позабытая в книге фиалка,
Мне тумана, покрывшего стекла
И слезами разнятого, жалко.
И не горе безумной, а ива
Пробуждает на сердце унылость,
Потому что она, терпеливо
Это горе качая… сломилась
...Таким (или примерно таким) представился мне день 26 ноября двадцатого столетия, кажется, мне удалось "прогуляться" по нему в более или менее светлом настрое. Впрочем, судить, конечно, не мне!
С признательностью за прочтение, не вздумайте болеть (поверьте - в том нет ничего хорошего) и, как говаривал один бывший юрисконсульт, «держитесь там», искренне Ваш – Русскiй РезонёрЪ