Быстро одевшись, выпив кипятку с варёной картофелиной, я побежал на завод, в отцовской шапке, в пальто из которого я уже вырос.
«Жора, ты, куда не свет ни заря?» – крикнул мне дядя Коля наш сосед, он у себя во дворе снег чистил. Безрукий дядя Коля, эвакуированный в начале войны в наш город.
«На работу, дядя Коля», - ответил я.
«Молодец! Твоя малая фронту помощь, давай не подкачай, всё для фронта, всё для победы!» – выкрикивал лозунги, как на митинге дядя Коля.
Я думал: «Какая фронту помощь, наша армия в Европе уже, не сегодня, завтра Берлин возьмут». Мне хотелось рабочую карточку получать, чтоб мамку с сестрёнкой прокормить.
«Здравствуй Георгий, меня зовут Алевтина Степановна, я мастер на этом участке, - сказала мне пожилая женщина в очках.
- Это будет твой наставник, Семен Михайлович, подойди сюда, - позвала она старого рабочего.
- Знакомьтесь, Семен Михайлович наш передовик, ветеран: а это Георгий.
Жора как он себя назвал. Сделай из Георгия токаря высшего разряда; парнишка давно к нам просится, обучи его Семен Михайлович», - добавила она, дружески похлопав его по плечу.
«Обучим, было бы желание учиться, пойдём вон наш станок, - показал он рукой, и спросил, - ты, сколько классов окончил?»
«Четыре», - ответил я
«Ну, а я два, церковно - приходской, это мне у тебя учиться надо» - добродушно засмеялся Степан Михайлович, поглаживая и расправляя усы.
«А мне, правда, будут давать рабочую карточку?» – спросил я.
«Правда, правда, сынок ты ведь теперь рабочий парень и карточка значит рабочая», - ответил он глядя на меня устало.
«Иди на склад к Иринке, вот тебе накладная, скажешь ей: я, мол, ученик Степан Михайловича; спросишь заготовки и халат для себя. Она даст, иди, одна нога здесь, другая там», - и показал в каком направлении идти.
Кладовщица Ира была молодая, красивая женщина, одетая в валенки, телогрейку и солдатскую шапку – ушанку. Чёрные густые волосы лежали у неё на плечах.
«Здравствуйте» - сказал я кладовщице.
«Здравствуй, какой ты румяный!» - ответила она.
« Вы тетя Ира?»…
Она засмеялась, показав ряд ровных белых зубов.
«Ты откуда такой красавец?» – смеялась она.
- Меня Семен Михайлович прислал, вот накладная.
- Ученик, значит.
- Да
- Тебе сколько лет?
- Пятнадцатый пошёл…
- Вот тебе халат, вот часть заготовок, за остальными после двенадцати придёшь, и давай без всяких тёть, просто Ира, понял?
« Понял, просто Ира», - ответил я, улыбаясь ей.
Она опять засмеялась и сказала: «Иди, работай кавалер, после обеда жду».
Во второй половине дня, Степан Михайлович, сам сходил за заготовками. А мне он велел снимать фаску с детали, настроив для меня резец.
После смены мы с Генкой, усталые шли домой. Я спросил, про Иру кладовщицу: «Сколько ей лет?»
- «Понравилась? Она у нас красавица», - с гордостью сказал Генка.
- Да, красивая.
«Двадцать пять, у неё муж недавно на фронте погиб, дочке три годика, Ирина строгая много не разговаривает», - Генка, махнул мне рукой и свернул, на свою улицу. Ему было шестнадцать, он уже год работал на заводе.
Подойдя к своему дому, я увидел соседнего мальчика Мусу. Увидев меня, он побежал мне на встречу.
« Я тебя жду», - он радостно протянул мне руку для приветствия.
- Муса привет, что случилось?
- Днем было, Жора возьми меня к себе на завод.
- Что было днем рассказывай, какой завод ты маленький ещё, чего придумал?
- Мне десять, одиннадцать скоро, я сильный, я два ведра таскаю водой.
- Муса ну куда я тебя возьму, меня самого кое-как взяли, я устал Муса, говори, чего хотел.
«Жорка, какой я враг? Мой папа какой враг? Я же не враг народа, я всегда с вами дружил», - все это на одном дыхании выпалил он. Преграждая мне дорогу, на узкой тропинке.
« Муса успокойся, кто сказал, что ты враг народа?» – спросил я его.
«Это безрукий дядька Колька, он кричал, когда я с ведром воды ходил: чего, змей пить захотел? Он говорил мальчишкам: «Набейте ему рожу, он враг народа, сын врага народа». А я сказал я вам не враг, он говорил; все вы вражье отрепье. Жорка я сильный, бабка мой, сказал: помогай афиш клеить, я ведра клей таскал, я же не враг народа. Мне тоже карточка надо, я всегда кушать хочу, бабка говорит: растешь, вот кушать и хочешь.
Дядька Колька мне орал, твой отец окно видал. Потом вышел и дядьке Кольке, как даст ему в лицо, кулаком снизу верх, дядька Колька упал. Лопатка выкинул, папка ногой на горло встал и сказал: «Ты сам, гнида, враг народа, сколько людей, доносы писал, задавлю». Потом папка ушёл.
Жорка, я не враг, со мной никто не дружит, я бабкой много афишу клеил, я сильный», - Муса говорил без остановки.
«Муса, пошли домой, тебя бабушка твоя ждет, она без тебя не сможет одна, ты ей должен помогать», - сказал я, взяв его за руку.
«Жорка, твой папка сильный, он смелый, дядю Колю все бояться, а он, в рожу ему дал за меня и за папу мой», - не унимался он.
- Пошли Муса ты замерз уже, давай я тебя домой отведу.
- Пошли, ты хорошо работал? Твой папа фронтовик ему пальцы на войне оторвали?
«Нет, ему до войны на карьере динамитом оторвало, он не воевал», - рассказывал, я, провожая Мусу до дома.
- Вон бабка твоя на крыльце стоит, иди Муса.
«Муса, где пропал? Спасибо Юра», - сказала мне бабушка Мусы. Она стояла на крыльце своего дома. Одергивая расстегнутую телогрейку, и поправляя платок. Изрядно замёрзнув, в ожидании внука.
Отец мальчика Мусы, был репрессирован в 1938 году, он работал в местной газете корреспондентом, писал статьи, и на него кто-то написал донос. После ареста, его жена мама Мусы, умерла от сердечного приступа. Муса жил с бабушкой, она работала в театре уборщицей. Во время войны еще афиши клеила. Вскоре после этого случая и бабушки не стало. Мусу забрали в детский дом. Потом увезли в интернат, в другой город. След его пропал на многие годы.
Дома меня встретили мама и Люся.
« Что, карточку принес? – спросила меня маленькая сестренка, - хлеб принес? Ты теперь кормилец».
Мама, укоризненно покачав головой, сказала ей: «Люся, какая ты нетерпеливая, это же его первый день».
Обращаясь ко мне, мама сказала: « Иди сынок, мой руки, будем ужинать, мы без тебя не садились, кормилец ты наш».
Мама, вытирая свои глаза, тихо прошла к столу.
На следующее утро дядя Коля у своего дома чистил снег, увидев меня, он бодро сказал: «Привет рабочему классу, как трудовые успехи?»
«Все нормально», - ответил я.
«Вперед к новым трудовым рекордам!» - Как на параде отрапортовал дядя Коля, продолжая кидать снег одной рукой.
Благодарю за внимание!
#семья #мать одиночка #одна с детьми #трудности жизни #рассказы из жизни #истории реальных людей #истории из детства #семейные отношения #бедность #тяжелая жизнь