– Наверное, наверное, – согласился Борис Константинович. – Когда мы еще гнили на подготовительных курсах к аттестату зрелости, так самое счастье было, если преподаватель заболеет и не придет. Точно как пацаны, это все наблюдательно заметили. Сидим, седые олухи, и томительно ждем – вдруг все-таки придет преподаватель историю нам объяснять. И вот если окончательно не приходит, так мы сразу начинаем в фантики играть. Или в морской бой. Или в денежку. Афанасий Петрович – царствие ему небесное и вечный покой! – нас всех обыгрывал, а был самый старый – под семьдесят уже. Мы на деньги в фантики играли… И вот ни у кого даже на пиво не остается. А старик непреклонный был – на автобус пятак еще даст, а на пиво – ни-ни!
Капитан-наставник умолк с какой-то юной и чистой улыбкой на несентиментальном лице. И я даже подумал, что это хорошо придумали начальники – заставить старых капитанов сочинение про Ларину писать, про ее чистоту и непорочность. И вот сидят старые капитаны, замирают от стука каблучков в коридоре – вдруг это все-таки преподавательница запоздавшая идет? И в фантики играют. И старик их всех обыграл. Прелесть, да и только…
– Плохо все это с Афанасием Петровичем закончилось, – вдруг сказал капитан-наставник и вздохнул. – Ясное дело, пока мы штаны в училище протирали, то от моря отвыкли. Вышел он первым рейсом уже с высшим инженерным образованием и посадил пароход у Териберки на камни. Нервы не выдержали – он и помер, наш чемпион по фантикам… Конечно, после зауми, химии разной – ну скажите, зачем химия? – нас к мостику и близко подпускать нельзя было… Сколько лет потеряли! Сколько средств!