Режиссер Дени Вильнев был не одинок в осуществлении подростковой мечты снять “Дюну”. Композитор Ханс Циммер удовлетворил свою фантазию, написав потустороннюю партитуру, вдохновленную галлюцинаторным научно-фантастическим романом Фрэнка Герберта 1965 года. На самом деле, лауреат премии "Оскар" Циммер ("Король Лев"), который также имеет 11 номинаций, вполне может получить свою вторую награду за этот музыкальный шедевр: экспериментальное ретро-будущее изобретение инструментов и звуков, чтобы передать красоту и опасность пустынной планеты Арракис - от ритма ветра, толкающего песок между камнями, до грохочущей перкуссии чудовищных песчаных червей.
“Мы оба читали его в подростковом возрасте, но мы не снимали фильм с оглядкой на возраст и мудрость”, - сказал Циммер в недавнем интервью IndieWire. “Как только мы начали, мы перенеслись в прошлое ... и я занимался музыкой с безрассудством и безумием, присущими только подросткам. Просто все, что пришло мне в голову. И еще одна вещь заключалась в том, что трудно объяснить музыкальные концепции, но мы заканчивали предложения друг друга, потому что мы оба снимали этот фильм в наших головах в течение 40 лет”.
Циммер определил партитуру как духовную, но не религиозную, и в значительной степени управляемую хором женских голосов, учитывая преобладание женщин в фильме "Дюна" несмотря на то, что потенциальный мессия Пол Атрейдес (Тимоти Шаламе) выступает в качестве главного героя. Хор представлял мать Пола, леди Джессику (Ребекка Фергюсон), и ее мистические силы, связанные с влиятельным женским орденом Бене Гессерит, и Чани (Зендая), таинственную и очаровательную молодую фрименку, которая живет в снах и видениях Пола.
“И Дени, и я с самого начала решили, что именно женщины управляют историей и обладают силой”, - добавил Циммер. "И вот я подумал о некоторых необычайно талантливых певцах, но в то же время продолжал думать: где бы вы ни были в будущем, инструменты будут меняться благодаря технологиям, и мы можем быть гораздо более экспериментальными, но единственное, что остается - это человеческий голос, которого очень много".
Из-за своей галлюцинаторной природы Циммер не хотел, чтобы какой-либо из инструментов, отличающихся культурным разнообразием, можно было идентифицировать, поэтому он замаскировал все с помощью своего виртуального синтезатора Cubase, который был обновлен, чтобы справиться с этой задачей. “Я просто пытался делать вещи, которые по-человечески невозможны”, - добавил он, “расширяя возможности технологий”. Одним из первых экспериментов была работа с музыкантом, скульптором и сварщиком Чезом Смитом, чья студия представляет собой резонирующую камеру, поэтому оттуда исходило много звуков.
"Я попросил больше вещей, чтобы наложить звуковые качества одного инструмента на другой, чтобы создать эти невозможные звуки", - отметил он. Характеристики тибетского длинного рожка на виолончели, и позвольте виолончелисту сыграть на нем, чтобы вы изобрели новый инструмент. Я хотел, чтобы это были вещи, которые будут плыть по дюнам пустыни и проникать между скалами, и я хотел, чтобы все выглядело опасно.
Всё началась со " Сна Пола", сюиты, демонстрирующей завораживающую энергию пустынной власти Арракиса: меланж струнн, хора, странного гула и жужжания лопастей орнитоптера. “Для меня было жизненно важно понять, как обернуть музыку вокруг аудитории и в то же время не манипулировать вами”, - сказал Циммер. И пусть это будет странно и удивительно.
В этом произведении содержится молекула всего, что происходит в музыкальном плане. Есть три темы, которые служат контрапунктом, начиная мягко, но затем возвращаясь назад, как воин на свободе. “И первые ноты напугали меня до смерти”, - сказал Циммер. "Вокалистка Лиза Джеррард, которая была в Австралии, проявила удивительную активность, и я продолжал мучить ее, и она придумала этот язык, который полностью принадлежит ей. Это может быть из будущего, это может быть из другого мира. В фильме был лингвист [Дэвид Петерсон из "Игры престолов"], который придумал язык, и я выбрал то, что хорошо пелось".
В песне "Song of the Sisters", представляющей ведьм из Бене Гессерит, Циммер добился полного средневекового заклинания с помощью ударных, струнных, синтезаторов и хора, звучащего стильно. "Я старался, чтобы все они были частью единой ДНК, чтобы их ритм был абсолютно идеальным, что означало достать цифровые бритвенные лезвия и выстроить все как сумасшедший", - сказал он. "Частично, что делает все это таким веселым, — это неправильное использование акустических инструментов. Любопытно, что ритм ударных и перкуссии продолжает выглядеть как организованный хаос [на протяжении всей партитуры]. Я пытался придумать что-то такое, что, возможно, через 10 000 лет вы будете воспринимать как хороший грув, но сейчас вы услышите это как небольшой знаковый мотив, исполняемый ударными, как странный код".
Напротив, “Дом Атрейдесов", благородное произведение о семье Пола, было подчеркнуто волынками. Это была идея Вильнева. Когда семья Атрейдесов впервые прибывает на Арракис, на заднем плане появляется волынщик. “Я спросил об этом Дени, и он сказал, что хочет что-то древнее и органичное для такого случая, поэтому я принял это. Пандемия только началась, но, о чудо, за считанные секунды в Эдинбурге мне удалось найти 30 игроков на волынке, которые были более чем счастливы войти в большую церковь, встать на нужном расстоянии друг от друга и произвести невероятный шум”.
Для Циммера (который также исполнил лебединую песню Дэниела Крейга в роли Джеймса Бонда “Не время умирать” с вызывающими воспоминания ссылками на “Секретную службу Ее Величества”) работа над “Дюной” была похожа на бросок к краю пропасти, но зная, что Вильнев его поймает. На самом деле, партитура настолько амбициозна, что из WaterTower Music выпущено три саундтрека: оригинальный саундтрек, “Альбом для эскизов Дюны” и сопутствующий саундтрек к “Искусству и душе Дюны” (Insight Editions) исполнительного продюсера фильма Тани Лапуэнт.
И Циммер еще не закончил. Он уже сочинил полуторачасовую музыку для второго фильма в предложенной режиссером трилогии. “Я продолжаю посылать Дени музыку, чтобы помочь вдохновить его во время написания сценария”, - сказал он. “Если они когда-нибудь скажут нам "да", если они когда-нибудь освободят нас - мы готовы”.