Советско-Английские отношения до начала второй мировой войны были весьма не простыми. Геополитические интересы двух стран мешали им вовремя заметить настоящую угрозу в Европе — Гитлеровскую Германию. Британское правительство долгое время видело угрозу лишь в молодом советском государстве, а не в быстро восстанавливающей свои военные и экономические силы Германией. На Московских переговорах между СССР и Великобританией не было заключено важных договоров, обе стороны за спиной друг у друга вели переговоры с Германией, результатом чего стал Советско-Германский договор о ненападении.
Начало Второй мировой войны не сильно поменяло отношение двух стран друг к другу. Вторжение Красной Армии в Польшу 17 сентября 1939 г. не явилось большой неожиданностью для британского правительства, хотя оно и не знало о содержании секретного протокола к советско-германскому пакту о ненападении. Однако мнение Лондона о советском военном потенциале было весьма низким, так что СССР не рассматривался как серьезная угроза. Играла свою роль и заинтересованность в сохранении торговли с Советским Союзом. В результате официальная позиция британского правительства была очень осторожной. Дальнейшее ухудшение англо-советских отношений было связано с нараставшей угрозой конфликта СССР с Финляндией. Анализируя британскую позицию в отношении начавшейся советско-финской войны, автор приходит к выводу, что «в течение кризиса с Финляндией британское правительство было неспособно сформулировать ясную и последовательную политику в отношении Советского Союза. С одной стороны, оно подталкивалось общественным мнением к поддержке Финляндии, а с другой, оно стремилось не разорвать торговые переговоры с Советским Союзом».
К тому же британское правительство считало, что финны потерпят поражение в течение нескольких недель. Однако еще в октябре 1939 г. в Лондоне появилась идея осуществлять бомбардировку советских нефтепромыслов на Кавказе, этот замысел обсуждался и во время советско-финской войны.
Разгром Германией Франции резко изменил всю международную ситуацию. СССР не хотел дальнейшего усиления «третьего рейха», но в то же время опасался раздражать нацистского партнера. В этих условиях Советский Союз предпринял собственные военно-политические акции, в частности в отношении прибалтийских государств. Сообщения из Москвы усилили убежденность министра иностранных дел Великобритании Галифакса в том, что укрепление советского военного присутствия в прибалтийских государствах носило оборонительный характер. Он говорил на заседании кабинета 17 июня 1940 г.: «Не может быть сомнений, что за действиями России скрывается стремление усилить ее позиции против Германии, чьи военные успехи ей совершенно не нравятся». Однако дальнейшее развитие событий в Прибалтике осложнило советско-английские отношения. В руководящих кругах Великобритании преобладала точка зрения, что включение прибалтийских государств в состав СССР являлось результатом «открытой агрессии и мошеннических выборов». Британское правительство наложило арест на авуары и золотые фонды прибалтийских государств, задержало их суда в британских портах. Советское правительство протестовало против этих мер.
Весной 1941 г. в Лондоне стали получать все больше сообщений о готовившемся нападении Германии на Советский Союз. В начале июня стала ясна очевидность скорого германского нападения. Считалось, что Германия одержит победу в течение нескольких недель. В целом «накануне германского нападения на Советский Союз британское правительство ожидало наихудшего. Оно чувствовало, что Германия не встретит больших трудностей в захвате ресурсов Советского Союза. Оно видело мало шансов для оказания Советам какой-либо реальной помощи и не хотело стать союзником Советского Союза. Оно также очень опасалось, что Соединенные Штаты могут прекратить оказывать поддержку, которая была необходима для продолжения Великобританией войны. С поражением Советского Союза, казалось, уже ничего не могло остановить германского продвижения на Ближний Восток и в Индию. На этот случай никаких планов не было выработано. Представлялось невозможным предпринять что-либо, оставалось лишь ждать и надеяться на лучшее».
22 июня 1941. г. Черчилль выступил по Би-би-си с речью, подготовленной без консультаций с военным кабинетом. Он заявил о поддержке Советского Союза в отражении германского вторжения. Эта речь «была выдающимся проявлением его качеств государственного деятеля». Вскоре в Москву была послана британская военная миссия, а в конце сентября было подписано соглашение о сотрудничестве между британским Управлением специальных операций и НКВД. 7 июля Черчилль направил Сталину телеграмму с обещанием сделать все, чтобы помочь СССР. В результате обмена мнениями Криппса со Сталиным было предложено заключить двустороннее соглашение с обязательствами взаимопомощи и не вести с Германией сепаратных переговоров, не заключать перемирия или мира. Это соглашение между правительствами СССР и Великобритании было подписано 12 июля в Москве.
Советское руководство обращалось к Великобритании с настойчивыми призывами о помощи. Британские силы не могли в тот момент предпринять наступление против немцев, но в Англии росло понимание необходимости чем-то помочь Советскому Союзу. На встрече Черчилля с Рузвельтом в августе 1941 г. решено было оказать СССР помощь военными поставками. Для реализации этих договоренностей в Москву выехали британская и американская миссии во главе с лордом Бивербруком и А. Гарриманом. Московская конференция представителей трех держав продолжалась четыре дня и завершилась несомненным успехом. «Московский протокол, казалось, был новым обнадеживающим началом в англо-советских отношениях. Его тепло приветствовала советская пресса, а британское общественное мнение восприняло его с энтузиазмом. Однако вскоре стало ясно, что легче давать обещания, чем поставлять товары».
Британское общественное мнение активно выступало за самое тесное сотрудничество с СССР. Возраставший энтузиазм в отношении Советского Союза побудил Черчилля дать министерству информации указание «рассмотреть, какие акции требовалось осуществить, чтобы противодействовать нынешней тенденции британского общественного мнения забывать об угрозах коммунизма». 5 декабря 1941 г. Великобритания объявила войну Финляндии, Румынии и Венгрии, но этот шаг не устранил разногласий в англо-советских отношениях. Их основные причины, как показывало послание Сталина Черчиллю от 8 ноября, были связаны с вопросом о целях войны и послевоенном урегулировании. К концу 1942 г. стали вырисовываться перспективы некоторого улучшения советско-английских отношений. В то же время победы под Сталинградом и в Северной Африке вновь поставили в повестку дня обсуждение проблем послевоенного урегулирования. Иден считал, что три державы могут заранее договориться между собой хотя бы об основах послевоенного урегулирования. Черчилль постепенно стал принимать тот факт, что Советский Союз будет играть ведущую роль в послевоенном мире. В апреле 1943 г. он писал: «Подавляющее превосходство России явится в будущем доминирующим фактором». После победы под Сталинградом Советское правительство вновь поставило вопрос о границах и потребовало от польского правительства согласия на установление границы примерно по линии Керзона. Однако эмигрантское правительство в Лондоне упорно требовало возврата к линии границы, существовавшей до 1 сентября 1939 г.. Что касается британского и американского правительств, то они готовы были удовлетворить советские притязания на прибалтийские государства и принять линию Керзона как советско-польскую границу при соответствующих компенсациях Польше в Восточной Пруссии и Силезии. Проблема заключалась в том, как побудить польское правительство больше считаться с реальностями, а Советское правительство — изменить его резкое и бесчеловечное отношение к полякам.
После Тегерана Советское правительство усиливало нажим на Лондон по польскому вопросу, а польское эмигрантское правительство не желало идти ни на какие уступки и компромиссы. Это вызывало растущее раздражение Черчилля, который писал Идену 7 января 1944 г.: «Я весьма обдуманно заявлял миру, что мы объявили войну из-за Польши и что польский народ будет иметь собственную землю, на которой ему жить. Но мы никогда не брали обязательства защищать существующие польские границы, а что касается России, то после двух войн, которые стоили ей от двадцати до тридцати миллионов русских жизней, она имеет право на полную безопасность своих западных границ... Они (поляки) должны быть очень глупы, если они воображают, что мы собираемся начать новую войну против России, чтобы отстаивать восточную польскую границу». Ситуация в Польше еще больше осложнялась позицией польской подпольной армии (Армия Крайова), в которой были сильны антисоветские настроения.
Одним из немногих положительных моментов для развития англо-советских отношений стало в то время заключение союзного договора между СССР и Чехословакией 11 декабря 1943 г., который рассматривался в Лондоне как возможная модель для урегулирования советско-польских отношений.
Только к 1944 г. британское правительство стало всерьез размышлять над проблемами послевоенного устройства мира. При этом осознавалось укрепление позиций Советского Союза.
Делая вывод, можно заключить, что по сравнению с первым этапом войны, где основная роль ведения боевых действий падала на СССР в силу того, что Великобритания и США всячески откладывали открытие второго фронта, второй этап ведения войны и победы СССР вынудили союзников пойти на прямое столкновение с силами рейха на территории Европы. Во время проведения конференций между союзниками, решались или были решены многие важные политические, военные и экономические проблемы. Но победа над общим противником вновь обостряла былые разногласия между двумя странами, что в конечном итоге привело к началу холодной войны.
Продолжение следует
Список используемых источников
- «Дипломатическая борьба накануне второй мировой войны» Сиполс В.Я. Москва: Международные отношения, 1989г.
- «Международные коалиции и договоры накануне и во время второй мировой войны» А.О. Чубарьян Москва.: ИНИОН, 1990г.