Во вражеской зоне.
Под натиском противника его бригаде пришлось отступить за хребет. Линия фронта сместилась, и Николай со своей ротой оказался во вражеской зоне.
Связи с бригадой не было. Пока шли лобовые столкновения, осуществить связь с бригадой было невозможно.
Вечером в своём штабе Николай заявил:
— Все оборонительные позиции оставить, наблюдательный пункт перенести за скалу по ту строну хребта. Если враг так смело укрывается у нас под носом, значит скоро ждать его наступление.
Если противник пойдёт в наступления, по дорогам пойдёт армия, она нас сомнёт.
А вот, помешать врагу продвигаться к границам по нашим дорогам, мы сможем.
Для этого нужно скрыть все следы своего нахождения здесь. Никто не станет карабкаться на скалы, если есть хорошие дороги вокруг них. А значит и никто не обнаружит нас. На вершине, среди скальных гребней, и густого хвойного леса нас ни откуда не видно.
С сегодняшнего дня печи топим ночью. Провизию готовим тоже ночью. Днём только подогрев на углях.
Николай не ошибся, неприятель готовил широкомасштабное наступление. Мелкими атаками проверял, где самое слабое место, чтобы прорвать оборону.
Рота приступила к строительству землянок. Пилили лес, рубили сучья, готовили кругляк для строительства. Работа кипела ключом.Одну землянку строили на 4-6 человек. Работали три дня и концу третьего дня большинство землянок были готовы.
Помолившись, Николай вышел из блиндажа.
У костра сидели солдаты, которые уже построили землянки и вели бурный разговор:
— А у моего свата такой случай был. Шёл он поздно ночью один с гулянья, а дома его поджидали жена с детьми и тёща.
Ну вот, идёт он по дороге, а навстречу ему огромная жирная свинья. Да как кинется на него и давай хватать зубами за голяшки. Сапоги изорвала, ногу покусала, а у него нож был за голяшкой. Он его выдернул и попытался рубануть свинью по голове. Замахнулся, а свинья головой мотнула и, он ей по уху и попал. Ухо-то и повисло.
Свинья завизжала, да бежать поперед свата. Ну, он идёт домой, торопится. Подходит к дверям, хвать за ручку двери, а она вся в крови. Он забегает в дом, а там тёща стонет, ухо у неё болтается.
—- Да, не хелел бы я себе такую тёщу — высказался солдат. А другой подхватил эстафету и продолжил.
— А мой дед рассказывал. Идёт он по дороге ясным днём, видит, колесо по дороге катится. Ну он возьми да и забрось его на сучок дерева и пошёл дальше. А следом ехал на лошади его кум, подходит к дереву и видит . что его соседка на дереве сидит.
— Землянки сделали? Ладные землянки? Пойдёмте, показывайте, посмотреть хочу.
Он обошёл все сооружения. Солдаты знали, что Скудара очень придирчив, поэтому старались учесть всё, что необходимо для нормального проживания.
Всё же без замечаний не обошлось, кто-то неправильно сделал вход, кто-то печь из камней не аккуратно сложил.
Ну а потому, как землянка строилась на несколько человек, поэтому выслушивать замечания, и получать предложения, и советы, коллективом всегда легче, чем каму-то одному попасть под требовательный взгляд ротного.
Его уважали и очень старались сделать так, чтобы ротному всё понравилось.
Солдаты покинули оборонительные позиции и больше к ним не спускались.
Снег засыпал все следы, не оставив и намёка о нахождении здесь роты в двести человек.
Сидеть сложа руки, когда враг теснит российские войска, Николай не мог.
— Продукты расходуем разумно, нам неизвестно, сколько здесь придётся жить. Время не теряем, готовим ящики с порохом и гранатами. Будем вкапывать их в дороги, чтобы враг на них подрывался.
— Нас по следам быстро вычислят, может подождать, когда наши в наступление пойдут, вот тогда мы им покажем! — предложил унтер-офицер Ужаков.
— Кто ещё так думает? А ну, взгляните- ка на карту. Ничего не видите? А я вижу. Я вижу ручей, который идёт с нашего хребта в реку. Река идёт под мост, что на той дороге, по которой мы сюда шли.
— Так ручей же замёрз — уточнил Ужаков.
— Над рекой идёт пар, и ручей внизу тоже парит, значит, его здесь, на хребте прихватило. Это не беда. Ручей уходит в лог, поэтому его ни откуда не видно. Если мы будем по ручью спускаться, то смело можем идти по речке. Внизу теплее, река там не замерзает. Пройдём по речке, развезём ящики вдоль дороги, потом лошадей поставим под мост и установим ящики.
Не забудьте взять белые простыни, так мы неприметными будем. Но для верности, нужно разведке проторить нам дорожку, всё хорошо оглядеть и доложить. Давай Смирнов, бери своих следопытов и по утрецу, спозаранку, пробегитесь.
Утром, чуть забрезжило, как группа разведчиков отправилась обследовать путь до дороги.
Ручей действительно подмёрз только на хребте, но лёд был тонким и хрупким. Под копытами лошадей он быстро превратился в крошку.
Николай наблюдал за передвижением Смирнова. Видел, что лошади идут ровно, уверенно — Значит дорога не сложная — подумал он.
.А вечером, как наступили сумерки, отправились развозить ящики с взрывчатыми веществами вдоль дороги. Потом стали пробивать ямки на дороге и закладывать туда ящики с порохом. К каждому ящику привязывали гранату. К чеке гранаты приматывали проволоку и растянув на метр над дорогой, конец её закрепили за колышек, привалив камнем.
Так заложили четыре ящика и добрались до своего расположения уже утром. А когда услышали взрывы и, их оказалось четыре, радовались, как дети.
Всё получилось! Как потом, оказалось, там шла боевая вражеская техника. А потому, что шли они близко друг к другу, то один взрыв выводил из строя сразу три танка. Сколько было убитыми, Николаю неизвестно, но то, что восемь танков валялись на обочине, это вызывало гордость.
На другой раз выбрали другую дорогу. Так же вышли по ручью, потом так же по реке, но перешли дорогу и опять по ручью спустились на другую дорогу. Теперь уже знали, как можно всё сделать быстрее и надёжнее.
Взрывы были такие мощные, что их слышали в роте на верхушке горы. Весь январь рота Николая подрывала неприятелей на дорогах. Они так, наловчились это делать, что им уже не нужно было выходить ночью.
Выследив группу неприятеля, которая двигалась по дороге где-то внизу, быстро снаряжали лошадей и спускались по ручью вниз. Там по дороге шли навстречу неприятелю, зарывая два, три ящика и быстро уходили. Хиус, который постоянно дул вдоль дорог, заметал их следы. Потом шли по ручьям и рекам и только тогда возвращались в расположение.
В один из дней пришлось принять бой.
Всё было как обычно. Увидев передвигающегося противника по дорогам вдоль нижних гор, быстро оседлали коней, других лошадей загрузили ящиками и отправились по знакомым путям навстречу врагу.
Пока враг поднимается вверх, обходя горы, солдаты успевают пробить ямки и ящики перенести, и закладку правильно сделать.
Но вот как только им удалось это завершить, из-за поворота с другой стороны, на них вышла неприятельская группа. Прячась за огромные камни и стволы деревьев, рота стала отстреливаться. Нужно было уходить, и делать это быстро, пока не поднялись вверх те, для которых на дороге был сюрприз.
Рота стала отходить. Лошади, приученные в таких ситуациях следовать за группой, бежали кто впереди, кто следом. За время войны они успели понять, что держаться надо хозяина, чтобы не погибнуть.
Погони не было и поэтому все благополучно скрылись по ту сторону хребта, по которому и шла дорога. Они ещё не успели далеко уйти, как раздались взрывы. Уходить нужно было как можно быстрее.
Пройдя по склону, набрели на ещё одну группу неприятеля. В роте заметили её первыми и вовремя укрылись. Группа была небольшая, её удачно атаковали. Ни раненых, ни убитых в роте не было. Понимая, что на дорогу выходить опасно дождались ночи в лесу, затем отправились к реке.
Все сумели вернуться в расположение живыми и невредимыми. Решено было немного подождать, когда всё утихнет, и тогда всё повторить. Главное нужно дождаться своих.
Долго ждать не пришлось, Российская армия, уступившая свои позиции и ушедшая за хребет, вернулась. Связь заработала!
Немцы, что строили укрепления под соседним хребтом, закончили свою работу и начали размещать своих военных. Прибывали они погруппно, не все сразу.
Николай доложил, что в укреплении уже полторы тысячи вражеских человек. В штабе решили, что ждать, когда на это место прибудут ещё тысячи, не будем и потребовали от Николая план действий атаки.
Разведчики внимательно изучили все точки всех позиций этого укрепления, выяснили, где стоят часовые, где находятся оборонительные окопы, где их штаб и какие ландшафты окружают эти позиции. А потом сделали карту этого расположения немецких укреплений.
В штабе роты, офицеры внимательно изучили расположение противника, предоставленное Смирновым. Разработали план нападения. О плане доложили в штаб бригады и получили одобрение На эту операцию обещали выслать ещё две роты .
На подготовку дали три дня.
В роте Николая, шла полная подготовка к атаке. Умельцы делали самодельные бомбы, сооружали рогатки на пружинках и собирали для них подходящие камни. Решено было не поднимать шума, и если уж нельзя снять часовых рукопашным приёмом, значит, снимать их будут при помощи стрельбы из рогаток, камнями.
Подобным приёмом в роте уже приходилось пользоваться, опыт был весьма успешным. Дело в том, что часовые охраняли позиции без касок, это всё упрощало. В касках немцы вели бой, а часовому нежен хороший слух, каска его обеспечить не могла.
Чтобы противник не смог заметить, шли через лес, по крутому спуску. У подножья горы оставили коней и отправились пешком, точнее ползли к укреплению противника по-пластунски..
Снег местами был до колен, местами, где продувалось, были голые обледенелые скользкие камни. Из-за постоянной смены погоды, местами снег сверху имел ледяную корку, а местами был рыхлый и сыпучий.
Сибиряки умели безшумно передвигаться по такому снегу, поэтому были не замечены.
Обойдя вражеское укрепление, окружили его, затем при помощи самодельных рогаток избавились от часовых. У каждого отделения было своё задание.
Рядовой Ширяев Георгий, безшумно проник внутрь вражеского укрепления, работая осторожно, заложил бомбочки. По другой стороне это же сделал Егор Смолин, и в третьем месте заложил самодельные бомбочки Долгополов Алексей.
Вся рота, что залегла вокруг расположения неприятеля, была в ожидании сигнала. Его должны были подать солдаты-гранатомётчики.
Бомбочки были расположены в особом порядке, к предохранительным кольцам были привязаны бечевки, концы которых, Егор, Алексей и Георгий, находясь в надёжном укрытии, держали в своих руках.
Павел Гаркавый, Лифанов Яков, Малинин Иван, Рыбаков Филип и Зайцев Семён, одновременно забросали гранатами окопы неприятеля , что находились на подступах к штабу. Это был сигнал для подрыва бомбочек.
Как только зазвучали разрывы гранат, Егор, Алексей и Георгий рванули концы своих бечёвок. Раздался мощный оглушительный взрыв. С криком: " Ура-а-а " рота кинулась на врага. Впереди Николая оказался Семён Зайцев, у него ещё была одна граната, и он зашвырнул её, но в этот миг немец выстрелил в Семёна. Семён на мгновение застыл, с поднятой вверх рукой, а потом рухнул в снег. Прозвучал взрыв гранаты, но Семён не поднялся и не закричал, как это было всегда своё " ура,"упав ничком в снег, он лежал неподвижно.
— Семён, как же так? — взревев, Николай и с остервенением бросился на врага.
Орудуя штыком, налево и направо, он извивался как уж, но работал легко быстро и ловко, словно кто-то вселил в него недюжинную силу. Впервые, за столько атак с начала войны, он потерял своё хладнокровие, впервые он почувствовал в себе звериное чувство мести.
Оно не проходило, а только нарастало, оскалив зубы и сузив в злобе глаза, он поражал штыком и тех немцев, что с оружием в руках и тех, кто, сдаваясь, поднял руки.
Глаза его метали гнев, нос заострился и стал похож на орлиный клюв, губы побелели, обнажая крепкие зубы в зверином оскале.
— Скудару захотели? Вот вам Скудара ! Вот! За Кузьму, за Семёна, за всех детей Скудары вам, за всех! Получите, сволочи! Вот вам! Вот! — остановить Николая было трудно, но всё же окрик унтер-- офицера Смирнова, охладил его.
— Скудара, немцы повержены, победа! Скудара, победа! Слышишь? Победа!
— Победа! Да! Победа! — и обращаясь к немцам, закричал — Врешь гад, Скудару не возьмёшь! Победа только наша! Это ты, гад пришёл к нам с войной, мы не звали тебя и не ждали!— кричал на немцев Николай, прекратив орудовать штыком.
Плюнув, на стоящего перед ним сдававшегося немца, он пошёл в сторону. Его ещё лихорадило от злости. Ещё негодование клокотало в груди, а ненавесть застилала глаза и, нужно было придти в себя. Он сел на снег, под дерево и закрыл глаза. Душа его стонала. Тело била мелкая дрожь, в висках усиленно бился нерв и немели губы.
Немного успокоившись, он посмотрел на серое небо. На нём висели тяжёлые тёмные облака.
— Опять снег повалит, нужно выбираться — подумал Николай и решил подняться, но тело его не слушало. Тело, словно сковало и как-то перекосило. Опершись на дерево, он с трудом поднялся. Ноги ослабли и были как будто не его.
Окинув взглядом пленных ,он подозвал связистов.
— Григорьев, Дёмин- доложите в штаб о пленных и пусть пришлют за ними конвой.
— Сергеев! Доложить, сколько раненых и убитых.
— Убит рядовой Зайцев, ранено пять солдат низших чинов.Тяжёлое ранение у рядового Михальченко.
— Всех раненых доставить в лазарет!
— Михальченко не довезём.
— А вы постарайтесь - сорвался Николай. - Где наш доктор, где санитары? Почему не оказали помощь?
— Военврач Иванов! Я всё сделал, что мог, но я не бог.
— Снаряжайте подводы под раненых, торопитесь. Все должны быть живы! Выполнять! — отдав приказ, он пошёл к своему коню.
Что-то сломалось внутри, что-то хрустнуло и всё остановилось.
Всё, и мысли, и словно не бьётся больше его сердце, и кровь куда-то-то отхлынула, и словно нет её в теле. Холод. Во всём теле холод. Холод и усталость.
— Упасть бы и так лежать, лежать, как будто и нет никакой войны —
Но она есть и есть враги, которые пришли на его землю. И нужно их прогнать или умереть.
— Зачем жить под чьим-то гнётом? Лучше смерть. Но умирать не будем, нам нельзя. У нас дома жёны и дети, У меня родилась дочь, я должен её увидеть, а ещё долг. Долг за Кузьму, за Семёна Зайцева и за всех, кто остался здесь. Они лежат в своей земле, и чтобы враг не смел её топтать! Не смел! — Кровь прихлынула к вискам, усиленно забилось сердце. Он тронул бока коня и поскакал вперёд.
На подводы укладывали раненых, он поскакал к ним. Соскочив с коня, подошёл к подводе. Кто-то бредил, кто-то стонал.
—Бойцы, скорого вам выздоровления и в строй! Без вас нам врага не одолеть. Вашей святой кровью окроплена эта земля, врагу здесь места нет. Низкий вам поклон браточки! Постарайтесь выжить! Вы должны выжить и выполнить свой долг, во имя жизни, во имя Родины, во имя родных приказываю, выжить!— он шёл рядом с уходящими подводами и не переставал убеждать солдат, что они герои, что они истинные защитники своей державы.
—- Наше дело правое, мы защищаем свою землю, свою Родину, своих родных! Вы святые, вы герои на этой войне! Вы обязаны выжить во что бы ни стало! В добрый путь, браточки. С Богом ! — он остановился и кто-то из раненых, взметнул слабую руку вверх, в знак согласия с его словами, и уронил.
Вновь вернулась боль в сердце, забилось в груди отчаянное негодование всем происходящим. Почему погибают лучшие, как Семён, как Кузьма?. Нестерпимая боль сжимала, сдавливала грудь.
— Вечная вам память, братья. Спите спокойно. А мы отомстим за вас! Мы за всё их призовём к ответу! — думал Николай, возвращаясь обратно в расположение. В висках опять застучало, тело бросило в жар. Он не слышал, как скрипит снег под ногами, не чувствовал, как нудный, тянущийся позёмкой, колючий ветер хлестал по лицу. Твёрдо и уверенно ступая по земле, он так же твёрдо понял, что ему выпало за всех погибших воздать врагу по заслугам. Он шёл и думал.
— Почему остановили наступление? У нас достаточно снарядов и оружия? Пусть не наше, но ведь не с пустыми же мы руками! Почему не наступаем? А враг-то не дремлет, он то и дело появляется на глаза и укрепляется на нашей земле. Врёшь, гад, не пройдёшь! Не пущу на свою землю гада, не проползёшь! — сжимая кулаки, то и дело повторял про себя Николай. Он шёл, отдавшись своим мыслям, а следом за ним шёл его верный конь, его Орлик.
— Всем отдых — бросил он на ходу, следуя в свой блиндаж. Падая на лавку, подумал — Если наступление опять отложат, значить будем подрывать дороги.
— Валентин — впервые Николай обратился к Смирнову по имени, почему нам подкрепления не было, что штаб говорит?
— Атака была, от немца отбивались, не до нас было.
— Отбились и, Слава Богу, мы тоже не подкачали. Как Михальченко, довезли?
— Довезли, несколько операций сделали. Хирург очень удивился, как это он ещё не помер сразу, а дожил до операция. Сказал, что обычно с такими ранениями, сразу помирают.
— Даст Бог, выживет.
Санитары, вернувшиеся из штаба, привезли с собой батюшку – молодого священника. Доставили письма, посылки, что отправлялись родными ещё к Рождеству, продукты, немного патронов, медикаменты, и приказ:" Удерживать позиции." Всё!
Смириться с тем, что пришлось оставить только что завоёванные позиции, враг не мог, и поэтому в Карпатах не смолкали выстрелы и орудийные взрывы, ежедневно шли кровопролитные бои.
Противник непрерывно усиливал свою группировку, стремясь любой ценой прорвать русский фронт.
Войска Российской империи, геройски отражали натиск врага, а порой и сами наносили ему оглушительные удары, хотя постоянно ощущали недостаток в боеприпасах и не получали подкреплений. И в этих жесточайших условиях, в январе 1915 года, дивизия Корнилова, овладела перевалом Черемша, взяв до 3000 пленных, проявив при этом невероятное мужество.
Получив прекрасный опыт, размещать подрывные ящики на дорогах, Николай со своей ротой продолжали контролировать дороги и устраивать противнику смертоносные сюрпризы.
В феврале на некоторых участках все же началось наступление. Брали совсем понемногу, бывало, за день удавалось отбить у неприятеля, всего десять вёрст.
тринадцатого февраля 1915 года шло наступление Российских войск, как раз в месте, где стояла рота Николая. На время наступления, рота заняла прежние позиции, что находились внизу у перекрёстка дорог.Отряд броне-автомобильно-пулемётной роты, в составе двух взводов, преследовали неприятеля, отступающего со своих позиций по одной из дорог, что проходила вдоль хребта.
Рота Николая дождалась неприятеля, немного пропустила и ударила ему в спину. Следом за неприятелем шла пехота, а на расстоянии версты от неё, шли бронеавтомобили. Противник так торопился, что не ввязался в бой с ротой Николая, и было потяно, почему. По пятам шла российская пехота, а следом за ней, броневики.
Торопился противник на свои прежние позиции, поэтому и отступал быстро. Как только враг добрался до прежних укреплений, открыл огонь по автомобилям. В одном из автомобилей был офицер Леонтьев Иван Лукич со своими стрелками и оружейной прислугой.
Встретив сопротивление противника, он сразу вступил в бой. Враг, как загнанный зверь, накрывал огненным валом российские автомобили. Леонтьев Иван получил ранение в колено, но продолжал вести бой. Вместе с шестнадцатилетнем добровольцем, Беляковым, они укрылись за щитом и вели бой.
Два члена экипажа были тяжело ранены, один убит, Раненый Леонтьев и молодой парень Беляков продолжали отстреливаться, скрываясь за щитом. Но артиллерийский снаряд попадает в щит, и он разлетается на осколки, которые ранят Леонтьева и Белякова. Артиллерийской волной офицера выбросило в канаву, что идёт вдоль дороги.
В тело впились четыре осколка, раздробленно колено, да ещё огонь неприятеля, который как проливной свинцовый дождь не прекращаясь льётся над головой, что нельзя поднять голову. Истекая кровью, и как можно сильнее прижимаясь ко дну канавы, Леонтьев ползёт в сторону российских частей. Теряя силы с каждой каплей крови. не обращая внимания на боль, мороз и жгучий ветер, Иван Леонтьев полз за помощью.
С трудом пробираясь под огненным обстрелом, Иван выполз к роте Николая.
К Николаю подбежал солдат и доложил, что его требует раненый офицер. Когда Николай подошёл к истекающему кровью офицеру, то приказал срочно вызвать военврача, санитаров и недавно прибывшую сестру милосердия, чтобы оказали раненому помощь.
Леонтьев рассказал Николаю об артиллерийском обстреле бронемашин и попросил помощи, назвав координаты, те самые координаты, куда они должны пойти через два часа. Оказывается, командование отряда не учло, что противник так быстро будет отступать на свои же, хорошо обустроенные, позиции. Увлёкшись погоней, отряд автомобилей нарвался на артиллерийский огонь.
Смирнов проинформировал штаб об артиллерийском расстреле броне-пулемётной техники и сообщил координаты.
Отдав мед.обозу Леонтьева, Николай вместе со своей ротой в составе Сибирского полка, пошёл в наступление. Немцы, что сидели под деревней в своём укрытии, были выбиты, живые немцы взяты в плен, так же взяли трофейное оружие. Авто-пулемётное подразделение было спасено.
начало: Скудара-1
предыдущая Скудара-41
Продолжение Скудара 43
Свидетельство о публикации №221111901412