К середине XVII века китайская империя Мин билась в агонии, сжираемая изнутри вечными пороками Китая (и не только его) - коррупцией и безнаказанностью. Обобранный до нитки простой народ в отчаянии постоянно бунтовал против провальной политики властей и в 1645 году очередной мятеж под руководством бывшего сельского старосты Ли Цзычена, казалось, увенчался успехом, он даже провозгласил себя императором и тогда китайцы призвали на помощь маньчжур, но те, подавив крестьянское восстание, отказались уходить из Китая, основав новую империю Цин ("Чистый").
Призванные китайцами навести порядок в стране маньчжуры благополучно захватили сначала власть в Пекине, а затем принялись за завоевание остального Китая. Китайцы не оказали маньчжурам особого сопротивления: вконец разложившаяся империя Мин не стоила того, чтобы за нее сражаться и умирать, да и максимально разобщенное китайское общество не могло ничего противопоставить сплоченным маньчжурам, которые к тому же привели с собой в Китай на прокорм своих соплеменников с территории современного Дальнего Востока России.
Свою власть над Китаем так долго маньчжурам удавалось удерживать благодаря очень умелой политике. Конечно, маньчжуры придерживались строгой бытовой сегрегации и притесняли китайцев в культурном плане, но лишний раз старались их не злить. В управлении Китаем маньчжуры, конечно, опирались главным образом, на своих соплеменников, хотя китайцы и монголы в государственном управлении тоже участвовали, но отбор в правящий класс проводился не по принципу национальности и клановости, а согласно результатам экзаменов на должность, что теоритически давало доступ в высшие эшелоны власти представителям всех сословий и национаольностей (на практике, конечно, дело было не так - не все могли осилить программу конфуцианской школы).
Императоры Цин понимали, что Китаем может овладеть только тот, кто овладеет крестьянами, а выход они нашли в известном афоризме английского социолога Герберта Спенсера (конечно же, до изложенной в нем мысли они додумались сами).
"Надо признать, что внешняя и внутренняя политика государства тесно связанны между собой и невозможно улучшить дела в одном направлении без улучшения дел в другом".
Завоевать сердца китайских крестьян и тем самым разобраться со своей внутренней политикой маньчжуры решили за счет агрессивной внешней политики, подразумевавшей захват новых земель, куда можно было отправить безземельных и особо буйных крестьян. За время правления династии Цин территория Китая выросла раза в 4 и все новоприобретенные территории были заселенны китайцами, за исключением Приамурья, Приморья и Сахалина, которые остались вне китайского влияния по той простой причине, что эти земли прилегали к Маньчжурии, куда доступ китайцам был запрещен под страхом смерти.
Аналогично выстраивались и внешнеэкономические связи: цинцы не питали иллюзий по поводу истинных намерений европейских держав в отношении Китая, поэтому всячески ограничивали связи с внешним миром, оставив на границах только три окна: Гуанчжоу (Кантон) для европейцев, Маймачен и Староцурухайтуй - для русских, при этом единственным товаром, который позволялось ввозить в Китай, было серебро, но англичане нашли лазейку, предлагая китайцам в обмен на чай и шелк опиум, которым медленно, но верно травили население столь желанного им государства. Попытки противостоять наркоманизации Китая окончились для империи Цин двумя Опиумными войнами, в которых империя Цин была разбита и лишилась части своей территории, начался процесс колонизации Китая.
Последние годы династии Цин Китай представлял собой жалкое зрелище, фактически маньчжуры ничем уже не управляли за пределами Пекина, целые провинции были либо поделены на колонии, либо охваченны бандитизмом. Всем здравомыслящим людям было ясно, что спасти Китай можно только избавив его от вконец дегенерировавшей династии Цин и в 1911 году их усилия завершились Синьхайской революцией, открывшей путь к созданию нового Китая.