С весны супруга правящего князя Монако была разлучена с семьей и только в ноябре вернулась в Монако из ЮАР. И почти сразу исчезла снова. Каким-то странным образом этот эпизод совпал по времени со скандалом, связанным с Альбером II и его предполагаемой внебрачной дочерью. Разумеется, на фоне всего заговорили о грядущем разводе.
Князь Монако Альбер II женился по любым меркам поздно — в 52 года. К тому моменту его родные сестры, старшая Каролина и младшая Стефания, уже стали матерями и имели за плечами несколько неудачных замужеств. Альбер же тянул, а слухи (о его патологической полигамности и вероятной гомосексуальности) либо последовательно отрицал, либо стойко игнорировал.
В книге «Принцесса Монако» о Ренье III и Грейс Келли Джеффри Робинсон писал, что брак сына был одним из заветных желаний князя и условием, при котором он хотел передать ему трон (второе — его внутренняя готовность взвалить на себя чудовищную ответственность). Ренье не давил на Альбера, но искренне надеялся, что тот однажды найдет достойную девушку и построит семью. В прессе между тем имя наследника мелькало рядом с именами самых разных известных женщин — от Клаудии Шиффер и Шэрон Стоун до Брук Шилдс и Бригитты Нильсен.
Достойная пара встретилась Альберу только в 2000-м. В тот год наследный принц познакомился с профессиональной спортсменкой из ЮАР Шарлен Уиттсток, прилетевшей в Монако на турнир по плаванию «Маре Нострум». Шарлен взяла «золото» на дистанции двести метров, и Альбер вызвался лично вручить победительнице букет. Но этим их общение ограничилось. Прошло шесть лет, прежде чем они начали встречаться. И еще пять, прежде чем поженились.
Годы вольной, любвеобильной жизни, разумеется, не могли пройти без последствий. Романы с известными актрисами и моделями, которые можно списать на фантазии прессы, — это одно. Заявления о внебрачных детях — совсем другое. Таких было немало, но как минимум два оказались чистой правдой. В 2005 году, через несколько недель после своей коронации, Альбер II признал сына Александра, которого в 2002-м родила стюардесса из Того Николь Кост. В 2006-м ДНК-тест подтвердил родство князя с Жасмин Ротоло, дочерью его бывшей любовницы Тамары, официантки из Калифорнии. Оба внебрачных ребенка Альбера получили с его стороны стабильную материальную поддержку, но не права на монегасский престол. Князю по-прежнему требовался наследник, в противном случае трон перешел бы принцессе Монакской Каролине, а дальше — ее детям.
То, что пресса расценивала как скандал, Альбер долгое время воспринимал с завидным юмором. «Если бы я реагировал на каждое подобное заявление от женщин, я бы стал абсолютным рекордсменом по количеству детей», — шутил неженатый Альбер. Однако карма плейбоя продолжила преследовать его, даже когда он решил остепениться.
Принимая предложение руки и сердца от князя Монако, Шарлен Уиттсток, скорее всего, имела хотя бы приблизительное представление о том, какой насыщенной была его личная жизнь. Но вряд ли была готова, что информация об очередном потенциальном внебрачном отпрыске появится за несколько недель до свадьбы. Издание L’Express тогда писало, что сгущающиеся над Монте-Карло тучи выбили Шарлен из равновесия и она хотела сбежать из страны, лишь бы не выходить замуж. По некоторым данным, она предприняла три попытки, в последний раз ее остановили у вертолета и чуть ли не силой вернули во дворец, конфисковав документы. Представители князя в это время активно работали над опровержением любых порочащих инсайдов.
Королевская свадьба все-таки состоялась — пышная, красивая, с длинным списком высокопоставленных гостей. В идеальном мире репутационного менеджмента праздник, за которым следили в десятках стран по всему миру, должен был стать главным доказательством личного счастья Альбера и Шарлен, их стойкости перед желтой прессой. Вот только новоиспеченная княгиня на собственном венчании расплакалась, князь же смотрел на утирающую слезы жену с каким-то странным безучастьем.
После молодожены отправились в Южную Африку, где, предполагали журналисты, Шарлен могла бы снова попытаться сбежать. Однако подвернулся другой инфоповод — сообщалось, что во время свадебного путешествия супруги поселились в разных отелях в пятнадцати километрах друг от друга.
Критика со стороны СМИ и постоянно возникающие сплетни — данность в жизни любого современного монарха. Да и не современного тоже, если вспомнить, как и что писали о Ренье III и Грейс Келли. Альбер II и принцесса Шарлен в этом смысле не стали исключением. После слез на свадьбе ее союз с князем получил несмываемый ярлык «несчастливого брака», и то, что княгиня редко улыбалась на публике, лишь усиливало это впечатление. Неуместными считали ее стрижки и некоторые наряды, неаристократичными — манеры. Франкоязычные медиа постоянно находили повод уличить в Шарлен самозванку, а британские — подхватывали. Даже детей, по их мнению, княгиня родила несвоевременно (надо было раньше). А когда в декабре 2014 года на свет наконец появились близнецы Жак и Габриэлла, писали, что Альбер и Шарлен стали родителями только благодаря успешному ЭКО.
Князь и княгиня отрицали слухи выборочно. Каждый их комментарий, помещенный на одну чашу весов, впоследствии перевешивали новые доказательства их несчастья. Историю, разворачивающуюся на протяжении последних нескольких месяцев, и вовсе довольно сложно чем-то покрыть — даже если у вас в рукавах несколько сильных козырей. Все началось, когда в СМИ просочилась информация о письме, которое Альбер II получил в сентябре 2020-го. Оно было написано 15-летней девушкой и имело трогательное содержание. «Когда мне было примерно пять или шесть лет, я постоянно спрашивала маму, где ты и почему не с нами. У всех моих друзей были оба родителя, но я о тебе ничего не знала. Не понимаю, почему я выросла без отца и почему, когда я тебя нашла, ты не хочешь меня видеть», — говорилось в послании.
Мать подростка — бразильянка по имени Мариза, утверждающая, что она имела непродолжительные отношения с князем в начале нулевых. Чтобы доказать свою правоту и воссоединить дочь с отцом, женщина обратилась к юристу и с его помощью составила иск, в котором описала все подробности. Эта любовная история, будь она правдой или нет, достойна экранизации — настолько она насыщена событиями. Со слов Маризы, она познакомилась с Альбером в одном из ночных клубов Рио-де-Жанейро в далеком 2004 году. В течение двух последующих недель пара путешествовала по Европе, посетив за короткий срок, помимо Рио, Лиссабон и Милан. В Италии Мариза получила российскую визу и отправилась вместе с Альбером в Москву. К слову, монегасского князя в своем любовнике женщина не признала даже тогда. Ей же он представился юристом и дипломатом из Канады. В России пара побывала на высочайшего уровня приеме, где Мариза была представлена президенту Владимиру Путину. После этого они вернулись в Рио через Амстердам.
Спустя девять месяцев Мариза родила девочку, примерно тогда же Альбер перестал выходить на связь и оборвал все контакты. Селия — именно так, по данным Telegraph, зовут внебрачную дочь князя — пыталась сначала связаться с отцом через официальный инстаграм-аккаунт Гримальди. Не получив ответа, она написала письмо. Затем ее мать перешла к крайним мерам и обратилась в суд.
Строго говоря, в 2004 году, когда происходили все эти события, Альбер II уже был знаком с будущей супругой, но отношений между ними не было. Так что считать то рандеву изменой формально нельзя — но успокаивает ли это княгиню, которую снова и снова вовлекают в столь неприятный процесс?
Юрист Тьерри Лакост, довольно давно работающий с княжеской семьей Монако, сухо прокомментировал заявления Маризы в интервью Le Point и назвал их «ложью и попыткой шантажа». Судебный процесс, судя по имеющейся информации, пока откладывается, однако женщина и ее адвокат надеются добиться проведения ДНК-теста. А там останутся только формальности.
Публичная реакция Шарлен на все происходящее сначала была очень достойной. В январе, не называя имен, она рассказала Rivère, что готова поддержать мужа в любых ситуациях: «Всякий раз, когда у Альбера возникают проблемы, он рассказывает мне. И я отвечаю: "Что бы ни случилось, я на тысячу процентов на твоей стороне. Я буду рядом, будь это хорошие времена или плохие"». Ее слова, впрочем, вскоре перестали соотноситься с действиями. Сначала она выбрила висок, что сочли актом неповиновения. Затем пропустила встречу с президентом Франции Эммануэлем Макроном. А следом улетела в одиночестве в Южную Африку, где находилась на протяжении десяти месяцев. Согласно официальной информации, княгиню задержало лечение инфекционного заболевания ЛОР-органов, такого сложного, что потребовалось несколько операций. Врачи долгое время запрещали Шарлен покидать ЮАР, опасаясь осложнений. Со своими детьми княгиня увиделась только в августе, когда Альбер II единственный раз за все время навестил больную супругу. Как и полагается, по факту встречи были сделаны и опубликованы официальные фотографии. Вот только по ним долгожданное воссоединение не казалось искренне счастливым.
Все это не могло не стать причиной для самых разных слухов. Князь Монако буквально оправдывался, пытаясь объяснить отсутствие супруги на важных мероприятиях: от Гран-при и бала Красного Креста до десятой годовщины собственной свадьбы. Судя по ответам, Альбер II был в курсе всех предположений по поводу того, почему Шарлен так долго не возвращается в Монако (писали, что она в ссылке, что сбежала, что находится в глубочайшей депрессии, поэтому спрятана от любопытных глаз). Князь же утверждал: княгиня не покидала Монте-Карло «в ярости», она действительно нуждается в лечении и вернется в ближайшие недели — когда согласие дадут врачи. Зеленый свет загорелся только в ноябре. В какой-то момент Шарлен действительно прилетела во Францию, а оттуда — в Монако, где сразу обняла детей в присутствии камер. Выглядела княгиня изможденной — это не скрыла даже маска, привычный для ковидной эпохи аксессуар. Впрочем, уже через несколько дней дворец объявил, что принцесса пропустит празднование Национального дня Монако, поскольку нуждается в дальнейшей реабилитации. В официальном заявлении, разумеется, говорилось, что Шарлен приняла такое решение добровольно, посоветовавшись с супругом. Согласно последним данным, она снова разлучена с семьей и находится где-то за пределами европейского принципалитета.
Если не считать слухи о неудавшемся побеге перед свадьбой, то, что происходит сейчас, — самый крупный кризис в браке правящего князя Монако. По крайней мере, информационный. В прессе все чаще звучит слово «развод», и озвучивают его не только анонимные инсайдеры, но и уважаемые эксперты, например, Стефан Берн. Своим сомнениям он посвятил статью в Paris Match, где в числе прочего указал на факт того, что в отсутствие Шарлен на бал Красного Креста была приглашена Николь Кост, с которой у князя был роман, и их общий сын Александр. Интересно, что даже Берн, хорошо знакомый с историей дома Гримальди (среди ее представителей примерные семьянины были скорее исключением), считает, что личные драмы Альбера II — это перебор для Монако. Впрочем, у писателя есть свое объяснение. «Думаю, когда ты являешься частью великой истории любви между принцем и звездой Голливуда, то испытываешь на себе давление всеобщих ожиданий, — сказал как-то Берн. — Но все же, мне кажется, князю стоило получше предохраняться».