Меня зовут Лариса, а мою дочь — Катерина. Также у меня была хорошая подруга, Анастасия, которая в свою очередь имеет дочь Людмилу.
Мы подружились много лет назад, когда переехали жить в новый дом, и обнаружили себя соседками с детьми, которые должны были пойти в первый класс.
Общих тем в такой ситуации полно, да и делать схожие дела вдвоем также веселее. Я, как и Анастасия без мужа, но я не хочу этой темы касаться, она не имеет никакого отношения к моей проблеме.
Наши дочки подружились еще быстрее и крепче нашего, - у детей все скоро, и благо, проблем взрослых пока нет.
Если мы после пары лет общения все еще осторожничали, то дочерей многие уже за сестер принимали, - еще бы — двери квартир совсем рядом, куча вещей постоянно кочует туда-обратно, как и сами они, то у меня, то у подружки, всегда вместе. Я думаю, дополнительный фактор сыграл на руку, что никого больше в семьях нет, только мы четверо.
Когда у людей все неплохо складывается, они естественно, расширяют сферу взаимодействия: от общих праздников и некоторых покупок до совместных путешествий. Действительно, как-то у нас так получилось, что никаких не то что крупных, даже бытовых ссор не происходило. Может быть, потому что причин никаких не было, делить тоже нечего, наоборот, вместе проблемы решали, ведь семьи-то неполные, а родители наши далеко, да и не могут они серьезно помогать.
Дочки также ладили, иногда у них детские глупости случались, но тоже все проходило.
Возможно, наша ошибка в том, что надо все-таки какие-то рамки соблюдать и не забывать, - как бы мы не сблизились, но семьи все же у нас разные.
Когда наши девочки пошли уже в седьмой класс, у меня с Анастасией не совпал отпуск. Сначала я отдыхала с Катей, а затем она полетела с Людой.
Ключ от квартиры, как обычно — оставила мне, - чтобы я приглядывала. Хоть у нас и нет домашних животных, но холодильник работает, машинка может потечь, да мало ли что.
Ничего страшного за отсутствием Насти не произошло, они вернулись довольные и отдохнувшие. Обе до самой ночи рассказывали про отпуск, а мы вспоминали свой, обменивались историями, сожалели, что на этот раз не получилось вместе полететь.
Где-то через три дня после возвращения подруга позвала меня к себе. Она была молчалива и сидела с каменным лицом. Я уж подумала, - случилось что.
Настя не сразу мне озвучила причину, все ходила вокруг да около. Выяснилось, что за время ее отпуска в квартире пропала крупная сумма денег.
Я даже не поняла, к чему она ведет, - не знала, что у нее здесь оказывается, был тайник.
Подумала, что она хочет выяснить, - не забрался ли кто, когда это могло произойти и может, кто-то заметил чужака в подъезде.
Но постепенно, с ее намеками до меня дошло, что потенциального похитителя она видит во мне, или может быть, в моей дочери, потому что никто больше доступа сюда не имел.
Я поверить не могла, что у нее хватит ума обвинить нас, - после стольких лет... Мы не только за домами присматривали, даже карточками обменивались иногда, занимали до зарплаты, - столько всего было, что я уже и не вспомню — и ничего не случалось, а тут вдруг...
Наш разговор не сложился. Я начала задавать вопросы: сколько там было, давно ли она организовала свой тайник, когда проверяла, а главное — почему я ничегошеньки не знала об этом?
Ни на один вопрос Анастасия не ответила, кроме последнего разве что, - если никто не знает, то и искушения не будет.
Ни к чему мы так и не пришли, разошлись обе с тяжелыми мыслями.
Я немного отошла от потрясения, и начала перебирать варианты: если я даже не знала о заначке, то моя дочь также отпадает — она не любила бывать в пустой квартире, и на каникулах ездила к бабушке. Шанс на то, что она вдруг на минуту туда забежала и каким-то чудом нашла вдруг деньги, прикарманила и ничего никому не сказала был один к миллиону — я свою дочь знаю, и ее поведение никак не изменялось.
Через некоторое время о происшествии узнали наши дети, и через Катю я разузнала дополнительные детали: никто, даже дочь Насти не знал о тайнике. Он находился на шкафу, и чтобы до него добраться, надо было еще поднять панель, которая закрывала тайное место. Даже взрослому человеку сделать это непросто, поэтому она уверена, что наши дочери ни при чем.
Она просила свою дочь приподнять панель, - ей понадобился стул, и все равно она ничего не видела на шкафу, поднять не смогла, зато едва пальцы не прищемила, - и это при условии, что человек знает о расположенном за панелью потайном месте. Моя дочь одинаковой комплекции с ее Людой, у нее бы также ничего не получилось.
Люда рассказала, что подруга не думает ничего плохого в отношении Кати, да и про меня стала сомневаться, но тогда кто? Не могли же деньги испариться.
Я не могу предположить, чем бы ситуация завершилась, но вскоре до меня дошла информация о том, что незадолго до отъезда в отпуск к Анастасии наведывался один ее старый ухажер. Она уже вроде как разошлась с ним, но если он заглядывал, то никогда не гнала, и я думаю, не против была возобновить встречи, а вот он особого интереса не питал. Но это ее личное дело, здесь важный момент в том, что когда он в свое время часто гостил у нее дома (хоть это и продлилось максимум пару месяцев), то Настя отдала ему вторую пару ключей, или третью, вторая была у дочери.
Когда я узнала о его визите, то вспомнила еще одну мелочь: мы с дочерью уезжали к моей матери на выходные по ходу отпуска подруги, то есть — обе наши квартиры пустовали. По возвращению, когда я заходила в квартиру Насти, обратила внимание, что нижний замок открыт. Мне это показалось странным — я всегда запирала двери на оба замка, особенно, если куда-то уезжала, и не важно, свой дом или ее. Подумала, что может я забыла второпях, но обыкновенно такого не случалось.
Дальнейшее не так сложно было восстановить — мы, будучи в гостях у мамы, постоянно общались с подругой, она прекрасно знала, где мы сейчас. А ее визитер, как я предположила, знал тоже самое: что Настя на отдыхе, а я с дочкой — в другом городе.
Сопоставив все факты, я посетила подругу, и наверное, чересчур резко все это на нее вывалила: почему она скрыла от меня не только наличие тайника, но и то, что в ее отсутствие в квартиру мог проникнуть посторонний.
Я ее спрашивала еще когда у них развалились отношения, - вернул он ключи или нет. Ответ был: «Нет, но я скоро собираюсь их забрать».
На вопрос — забрала ты ключи у него или нет Настя долго мялась, но все же признала, что нет. На вопрос, знал ли он, что я уехала с дочерью она ничего конкретного не ответила, но все же обмолвилась: «Вроде как он спрашивал, где кто, но все так делают, да я и сама когда по телефону разговаривала, могла сказать, что сама в отпуске а вы в отъезде».
На главный вопрос о том, в курсе ли он был о том, что в квартире крупная сумма денег, она вообще не дала ответа, твердила только, что про место, где они спрятаны, никто не знал, но как-то неуверенно, словно что-то недоговаривала.
Дальше наш разговор если не перешел в конфликт, то близко к этому, я уже прямо намекала, кто мог все это провернуть.
У нее позиция простая: «Он не мог».
А я значит, могла. Или моя дочь. Здорово, просто слов нет ....
Настя меня уже не обвиняла, и Катю также. Она все больше склонялась к тому, что это был какой-то уличный жулик, который «вел» квартиру.
У меня на этот счет большие сомнения, - мне тут опытные люди сообщили, что чаще всего воры — как раз те, кто знает, что брать, где и когда. То есть, знакомые, соседи, сожители, родственники и т. п. Уличные грабители действуют на удачу, и оставляют много следов взлома, или просто бардак в квартире — они не могут знать, что там есть, и есть ли вообще.
А профессиональные воры всегда в курсе, за чем именно лезут — их интересуют какие-то конкретные предметы, или 100% информация о наличности или каких-то ценностях в доме, - это обычно дома богатых, или хорошо обеспеченных хотя бы людей. Мы с Анастаией даже вместе в этот список никак не попадаем.
На этой теме мы и разошлись, я увидела, что она уже не столько о пропаже думает, сколько пытается доказать мне, что ее бывший точно ни при чем.
Меня же это оскорбляло. Как я уже говорила, - на меня с дочкой она подумала в первую очередь, а какой-то малознакомый мужик вне подозрений...
С тех пор мы не разговариваем. Но наши дети общаются. Через Катю я выяснила, что мужчина этот о тайнике не знал, но собирался что-то покупать, денег у него не хватало, и Анастасия вызвалась помочь, если у них будет какая-то совместная жизнь. Таким образом, он был в курсе, что у нее есть определенная сумма, но где она находится, он вроде как не знал, хотя и это не факт.
Из всех осколков информации, если собрать их воедино, я делаю вывод, что этот господин слишком много узнал того, чего знать ему не положено, да еще имел доступ в чужую квартиру, плюс был осведомлен, где находилась я, а вот о том, где был он в дни пропажи у нас нет никаких сведений.
Я бы оставила все это в прошлом, но вот проблема — обе наши дочери общение не прекратили. Наоборот, разрыв родителей их едва ли не сплотил еще крепче, между ними теперь даже мелких ссор нет, и это при условии, что миновало полгода.
Они пытались жить по-прежнему, но естественно, наступили изменения — никаких общих дел между нами теперь нет (я имею ввиду себя и Настю), а вот между ними они очень даже есть, и также совместные покупки, хождения по квартирам и т. п.
Все это приводит к тому, что мы с Анастасией вынужденно решаем какие-то дела, и постоянно встречаемся — квартиры то рядом, иногда даже приходится разговаривать, к примеру если была покупка с карты.
Никакие уговоры на дочерей не действуют, более того, они еще и напоминают, что мы же их в раннем детстве подружили, а теперь пытаемся эту дружбу уничтожить, - это так должны родители себя вести?
Последнее условие с их стороны — это общее празднование дня рождения Людмилы. В смысле, присутствовать должны обе семьи. В противном случае следующий ультиматум: если вы с Настей не перестанете дурака валять, то мы обе перестанем дружить с вами.
Я бы не сказала, что хотела убить их дружбу. Скорее остудить частично. Как объяснить двум девочкам подросткам, что мы не в игры играем?
Наверное, самая большая сложность в том, что я и Анастасия на самом деле стояли у истоков дружбы наших детей, и мы обе выглядим очень глупо, что теперь хотели бы ее ограничить, обе девочки прекрасно это видят, и признаться, мне неловко, как думаю, и Насте. Но мы не можем просто так вот притвориться и сделать вид, что ничего не было, к тому же, каждая осталась при своем мнении.
Комментарий специалиста:
Лариса, здравствуйте.
Если Вы не готовы к общению с Анастасией в любой форме, то постарайтесь объяснить девочкам, как может выглядеть вынужденное общение: в окружении любого человека есть люди, с которыми ему неприятны любые взаимодействия, даже короткий разговор. Ваша дочь, как и ее подруга не могут не иметь подобных личностей, к примеру, в классе или социальной сети, - пубертатный период отличается резкими контрастами, где наряду с обожанием и превознесением кого-либо соседствует острая неприязнь к кому-либо еще.
В свою очередь, оставьте любые попытки влиять на отношения обеих девочек, подчеркните, что это их личное дело, и несмотря на то, что старт им дали родители, в настоящее время они достаточно самостоятельны, чтобы нести ответственность за общую дружбу.
В случае, если Вы, как и соседка, готовы ради дочерей сделать их жизнь (как и свою) несколько комфортнее, то можете побеседовать с Анастасией.
Ни в чем не обвиняйте соседку, не спрашивайте и не требуйте никаких объяснений и дополнений относительно конфликта. Можно попробовать пойти на нейтральный компромисс, который предполагает ограниченное ситуационное общение, к примеру, если Вам необходимо обсудить какие-то общие моменты касательно дочерей, учитывая, сколько времени они проводят вместе.
Подобный вариант мог бы оказаться более продуктивным для всех, по крайней мере до тех пор, пока Ваши дочери так тесно связаны и проживают рядом.
Естественно, Вам, как и Анастасии придется строго соблюдать чужие границы, и стараться не забывать, что Вы больше не подруги, - у Вас просто некий временный симбиоз ради воспитания дочерей.
Наша группа в социальной сети: https://vk.com/psychologistonline1980