Все, что нужно вашему деду, это покой. Абсолютный покой. Никаких волнений. Вообще ничего.

— Можно мне к нему?

— Все, что нужно вашему деду, это покой. Абсолютный покой. Никаких волнений. Вообще ничего. Если вы уж очень хотите его посетить, то недолго и в сопровождении сестры Хильдегард.

Он вернул сестре историю болезни.

— Подождите в коридоре, пока мы с сестрой закончим дела, — обратился он к обоим. — Нам нужно еще кое-что обсудить.

Улла и Джимми двинулись по коридору в направлении палаты. Вокруг столика для посетителей сидели мужчины в полосатых махровых халатах. Они курили и что-то обсуждали.

Когда через несколько минут в коридоре появилась сестра, разговор оборвался. В раскрытое окно полетели сигареты. Один из мужчин откашлялся и завел разговор о погоде.

Проходя мимо, монахиня бросила в сторону махровых халатов ядовитый взгляд.

Эмиль не спал. Он уже немного двигал головой. Даже попытался рассмотреть входящих.

— Господин Штроткемпер, к вам пришли, — сказала сестра, склоняясь к нему.

Глаза у деда были ясными. Улле даже показалось, что он слегка улыбается. Непроизвольно погладила она лежавшую поверх одеяла большую руку.

— Тебе сегодня лучше, дедушка? — громко спросила она.

Эмиль кивнул и пошевелил губами, но сказать ничего не

смог.

— У тебя что-нибудь болит?

Эмиль покачал головой.

Улла взглянула на капельницу. Ничего удивительного, подумала она, при всех этих трубочках.

— Как же это случилось?

Уже задавая этот вопрос, она поняла, что спрашивать глупо: в таком состоянии он все равно ответить не мог. Должно быть, сестра подумала о том же, она громко кашлянула и бросила на Уллу неодобрительный взгляд.

Эмиль беспомощно глядел на внучку. Он пытался что-то сказать, но безуспешно.

— Думаю, лучше оставить его сейчас одного, — сказала сестра, отворяя шкаф. Там висела кожаная куртка, что была на Эмиле, когда его привезли в госпиталь. Сестра порылась в карманах, вытащила связку ключей, закрыла шкаф и пошла к двери.

Джимми нерешительно стоял возле кровати. Вид опутанного проводами старого человека произвел на него сильное впечатление.

Улла сидела на постели.

— Я завтра снова приду, дедушка, — сказала она и погладила старика по плечу. Потом осторожно убрала руку и вышла из палаты. Сестра Хильдегард дожидалась в коридоре.

— У меня к вам просьба, — сказала она. — Пострадавший доставлен к нам прямо с места происшествия. Вы не могли бы завтра принести ему пижаму, полотенце, бритвенный прибор и пару носовых платков?

И она сунула в руку Улле ключи.

Дом с узенькой террасой прилепился к склону над рекой. Джимми протащил "сузуки" вдоль изгороди, завел в маленький деревянный сарайчик, сооруженный Эмилем у самых ворот для мопеда.

Пока Улла перебирала связку ключей, выбирая подходящий, Джимми изучал окрестности. Прямо перед ними раскинулся старый городской пляж, а еще дальше, посреди реки, виден островок, куда летними вечерами вплавь любят добираться парочки. Справа лабиринт железнодорожных путей, бездействующая ныне товарная станция. Последние вагоны были загружены здесь двадцать лет назад — углем из заброшенных ныне шахт. Теперь на ржавеющих рельсах остались лишь пустые, списанные за ненадобностью вагоны. Еще дальше высились трубы камнедробильной фабрики, оттуда валил густой дым, низко стелившийся над землей.

С тех пор как прошлым летом он познакомился с Уллой, Джимми побывал у деда трижды, но' вид казался ему таким родным, будто он здесь вырос. Ему все чаще хотелось переселиться сюда, разбить перед домом настоящий сад и-любоваться долиной Рура.