Предыдущая часть
- Извините, вы номер такси не подскажете? – обратилась к нему Эля.
- А вам куда, девушки? – мужчина поставил ящик на капот машины и утер кепкой пот со лба.
- В Романовку. Продавец сказала, что автобуса не будет.
- Это она правильно сказала. Всего три рейса нам оставили. В деревне слишком мало народу теперь, да и у всех ведь машины не чета моим. Только такси с вас возьмет не меньше тысячи.
- Да это же форменный грабеж!
- Именно, - мужчина открыл дверь машины и засунул ящик на заднее сидение. Могу предложить свои услуги. Я сам в Романовке живу. Довезу за скромные триста.
Девушки переглянулись. Выбирать им не приходилось, потому обе кивнули. Эля села вперед, а Маше досталось почетное место рядом с рассадой. Их багаж мужчина запихал в багажник.
- Давайте что ли знакомиться, я Виктор Васильевич, Степин моя фамилия. Местный пенсионер и садовод-любитель. Как жену схоронил двенадцать лет назад, так и занялся цветочками. Она у меня очень это дело уважала. Вот теперь я, значит, поддерживаю семейный подряд. Детей у нас не случилось, передать все некому. А вы к кому приехали?
- К Александре Степановне, я ее родственница, Эльвира, а это подруга моя, Мария. На юбилей приехали.
- Слышал, слышал, - покивал головой Степин. – Вторая новость у нас в деревне.
- А первая какая? – спросила Маша.
- А первая это маньяк наш вернулся. Вы не слышали о нем ничего? – девушки отрицательно покачали головами. – Да, он уж лет восемь как не объявлялся. А тут на те вам, Настя, соседка Александры, кстати, пропала.
- Почему решили, что это маньяк?
- Да уж лет тридцать у нас в Романовке периодически пропадают молодые девушки. И их потом не находят, ни живыми, ни мертвыми. Каждые несколько лет. Со времен исчезновения Лики Воскресенской прошло вот восемь уже. Она последняя тогда пропала. Мы понемногу уже радоваться начали, что успокоился он или умер, что еще лучше. Девушки перестали бояться одни ходить. И вот вам – не вернулась Настя с репетиции. Она в местном дворце культуры поет в хоре. Очень у нас пенсионеры этот хор уважают.
- И совсем никаких следов? – удивилась Маша. За тридцать лет должен же он был где-то проколоться.
- Полагают, что он залетный. Приехал – схватил новую жертву, и к себе. А уж что он с телами делает – одному богу ведомо.
- Ну и жуть, - поежилась Эля. – Как он девушек похищает тоже не ясно?
- Да не ясно, они днем пропадали в основном, средь бела дня. Даже не ночью. Но никто не знает, как это происходит. Вот видели Настю на реке последний раз. Она с подругой поссорилась и домой по лесу пошла. Все, так и не дошла. Хорошая была девочка, красивая, отличница.
- Что ж вы ее сразу хороните? – возмутилась Маша. – Еще найдется, может быть.
- Да, что тот нелюдь себе забрал – назад не отдаст, - вздохнул Степин. – У меня и у соседа дочь пропала, уж пятнадцать лет назад. Тоже красивая девочка, только семнадцать исполнилось. Школу окончила с медалью, подала документы в наш вуз местный. И все, уехала в город, а назад не приехала. Уж как мужик по единственной дочке убивался. Спился с горя. Жена его уехала, а он так и умер. Она мне дом их продала. Не хотел я наживаться на чужом горе, но Софья так и сказала, что лучше своему, чем кому попало.
- А мне бабка Александра ни о чем таком не говорила никогда, - Эля нахмурилась.
- Редко бываете?
- Да, не так чтобы, раз в несколько лет.
- Ну а что она вас запугивать будет? Приезжие почему-то у нас не пропадают. Только местные. Не хотела вас расстраивать.
Они въехали в деревню. Широкая песчаная дорога проходила ее насквозь. По обеим сторонам тянулись дома за красивыми деревянными заборчиками. Мода на кирпич и бетон сюда еще не добралась.
- Я вас до Александры довезу, а то по камням с вашими чумоданами то еще удовольствие ходить. А мне в другую сторону. Я на самом отшибе живу.
Он свернул в переулок и остановился у довольно занятного дома. Вернее это были два дома, прилипшие друг к другу. Между участками высился забор. Два совершенно одинаковых коричневых здания из досок с остроконечными крышами соединяла некая одноэтажная пристройка. Два крылечка располагались симметрично. Правый домик казался очень уютным, на окнах висели кружевные занавесочки и стояли горшки с цветами. А левый выглядел заброшенным и сиротливым. Грязные запыленные окна и полуразвалившееся крыльцо.
Степин попрощался и уехал.
- Странный дом, словно один поделили на пополам, - заметила Маша.
- Так и есть, до революции тут жил какой-то прапрапрадед наш. У него была большая семья. Но часть полегла в первую мировую, а вторая во время репрессий. Осталось двое внуков его. Они разделили отцовский дом поровну, сделали каждый свой вход, крышу снесли и возвели две отдельные. До недавнего времени тут везде жили наши родственники, но лет пять назад они свою левую половину продали. Там муж с женой въехали. А через год он жену зарезал и сел за убийство. Вот дом теперь и гниет потихоньку.
- Какие у вас истории милые, - фыркнула Маша, - Одна другой душевнее.
- Какие есть,- Эля отворила калитку и потащила за собой сумки. – Да без них никуда. Это семейные легенды. Я тебе потом еще расскажу, что вспомню. А не я, так Бабка Саша вспомнит. У нее память тоже отличная.
Они постучали в дверь и спустя какое-то время на пороге появилась маленькая и худенькая старушка, сильно похожая нан крысенка. Под нависшими кустистыми бровями блестели глазки- бусинки.
- Элечка, радость какая, приехала, - защебетала Александра Степановна. – А я уж гадаю, забудешь меня или нет.
- Ну, баб, как я забыть могу про тебя, - закатила та глаза.
Продолжение следует…