«Но этот злобный мистик продолжает существовать по сей день; просто у него теперь нет физического тела. Сейчас он руководит своими учениками из астрального плана, направляя их ко мне для отмщения. Они все время охотятся за мной. Я не могу нигде остановиться надолго, потому что через считанные недели они находят меня и начинают терроризировать».
Буря снаружи начала стихать. В наступившей тишине Васудева вздохнул: «Так, вопреки собственному желанию и природе, я стал нищим странником. Я знаю, что, если искренне предаться Богу, Он защитит меня, но, пока этот день не настал, я вынужден спасаться бегством, скрываясь под одеждами святого человека».
Сверчки завели свою песню. Васудева внимательно посмотрел мне в глаза: «Прости, что я рассказываю тебе все это. Я держал в себе эту тайну долгие годы, и мне просто необходимо было с кем- то поговорить. Знаешь, Ричард, я никого не виню. В конечном счете, я сам во всем виноват».
Я не мог взять в толк, в чем же его вина, и попросил, чтобы он объяснил это.
Тогда Васудева с непритворным смирением стал говорить, что все его невзгоды — результат дурной кармы, тянущейся из прошлой жизни. «Я не знаю, чем заслужил столь ужасную участь, — заключил Васудева, — но точно знаю, что это справедливо. И еще я знаю, что, если я с честью пройду это испытание и предамся Богу, Он спасет меня».
Дрожащей рукой Васудева взял меня за руку, обращаясь ко мне с последней просьбой: «Ты — мой друг, и я должен предостеречь тебя. Ты должен оставить меня, пока сам не впутался в неприятности. Если завтра утром тебя здесь не будет, я все пойму. Брат мой, прошу тебя, будь предельно осторожен в поисках своего пути. Ты отдаешь себя на милость могущественных людей, но далеко не все из них по-настоящему святы. И еще, прошу, помолись за меня».