Когда я только начинала работать на скорой, меня ставили помощником к опытным фельдшерам. С хорошим руководителем бригады чувствуешь себя как за каменной стеной. И подскажут, и исправят, и помогут с манипуляцией, если у тебя еще недостаточно опыта. Мне попадались как раз очень хорошие первые номера, и я по прошествии времени тоже старалась относиться к новичкам и студентам с пониманием. Кто вырастит из зеленого выпускника квалифицированного рукастого специалиста, если не хорошие наставники? Если у ученика есть интерес, стремление к овладению профессией - данные хлопоты даже доставляют радость. Есть конечно и минусы: новички не всегда хотят вникать или бывают откровенно необучаемыми, но такие обычно долго не задерживаются. Но пока с ними работаешь, ты полностью отвечаешь за все их ошибки и часто делаешь работу на которую они не способны, а денег тебе за это "обучение", увы, не доплачивают...
Первые несколько суток на скорой я отработала с А. Он был очень опытным фельдшером. Внимательным, ответственным, но не занудой. Поставленные им диагнозы практически всегда подтверждались в больнице. Он всегда знал когда нужно мобилизоваться и делать все очень быстро, а когда можно поработать без суеты. Казалось, он не боится ничего: ни родов, ни отека легких, ни ДТП с тяжелыми пострадавшими. Но один раз я все-таки увидела на его лице крайнее беспокойство и оттенки страха.
Мы приехали к ребенку на температуру. Кажется это были мои четвертые или пятые сутки на скорой. Мальчику было года четыре. Он жаловался на сильные головные боли и не мог встать с кровати. Болезнь началась с насморка и покашливания, температура держалась уже сутки и почти не опускалась ниже 40.0 градусов Цельсия, не смотря на принятые жаропонижающие. Ребенок был в гостях у бабушки, родители в отпуске.
А. его раздел. внимательно осмотрел спереди, потом попросил повернуться на живот. Послушал, проверил менингиальные симптомы, которые оказались сомнительными. Казалось ничего не могло ускользнуть от его взгляда. Но я, находясь с другой стороны кровати увидела маленький очаг незнакомой мне сыпи на том боку, который при поворотах ребенка от взгляда доктора все-таки ускользнул. Мы стали вдвоем рассматривать участок кожи 5 на 5 см. Смотрю, а на моем бесстрашном фельдшере лица нет! Засуетился, попросил стеклянный стакан у бабушки, приложил к сыпи так и так, стал еще мрачнее.
Тут до меня дошло, что А. заподозрил очень грозное заболевание, от которого дети могут умереть буквально за несколько часов - менингококцемию. Это происходит обычно с грудными здоровыми детьми, у четырехлетних детей заболевание встречается значительно реже. Менингококк, попадая в организм человека может вызвать насморк, может вызвать менингит - воспаление мозговых оболочек. Но самое страшное, когда менингококк попадает в кровь и вызывает менингококковый сепсис - ту самую менингококцемию, которая порой развивается настолько молниеносно, что вполне реально не довезти ребенка до больницы.
"Сейчас очень-очень быстро собираемся в больницу! "- сказал он бабушке. Та начала что-то возражать: что родителей нет, полиса нет, что она сомневается. Но он увел ее в коридор и объяснил, что любая минута промедления убьет ребенка и так на нее посмотрел, что та поверила и начала судорожно скидывать в пакеты нужное и не нужное. Мне сказал набрать и ввести необходимые препараты, сам тут же позвонил диспетчеру: "Предупредите там в инфекционной больнице, везем менингококцемию". Неслись с мигалками, каждую секунду, контролируя показатели ребенка. В приемный покой А. внес ребенка на руках. Доктора из больницы диагноз подтвердили.
Спустя несколько дней А. узнал и сказал мне, что мальчик пошел на поправку, что мы все сделали правильно и вовремя успели доставить пациента в больницу. И что у нас отличная команда, ведь будь он один, он мог бы и пропустить эту проклятую сыпь и потерять время...
