Господа, объем доходов населения сократился на 34,2 процента за три года, себестоимость зерна увеличилась на 23,5 процента, число рабочих часо выросло на 27 процентов. Но я думаю, что это скорее повод для оптимизма, так как трудности и трудости исчезли, а в воздухе запахло сладким запахом разложения. Мне е верится,о этот запах появится здесь, в Москве, в городской квартире. Контрреволюция, господин Матросов, это болезнь, которая убивает сначала организм, а затем и страну» «А может быт, всепроще? Уж больно мутная получается картинка, — подумал Матросов, но тут же прогнл эту мысль прочь. — Нет, видно, эти тосты завтра не пить. И сегодня тоже не пить. уче подумать о живых». Он встал и сделал несколько разминочных движений. «Вроде бы нормально. Да, и еще что-то про авиацию. Но ведь у меня есть друзья на Лубянке и в Авиагородке, они с превеликой охотой все объяснят». Из соседней комнаты долетели какие-то обрывки музыки. Он подошел к стне и снял с нее репродукцию известной картины с белым ангелом на синем небе. Под изображением был отпечатан лозунг «Рабоче-Крестьянская Красная Армия на крыльях пролетарской победы! Смерть гидре контрреволюции!». На небе было написано: «Красная Армия окружила врага в его гнезде — на земле! Истребляйте врага, бейте врага, рубите ему голову! Смерть или слава! М. Фрунзе. 1925». Матросов оторвал висящий на картине лист и сложил его вдвое. Получилось что-то вроде листка календаря. На нем было несколько желтых чертиков, а внизу красная надпись «Климент Ворошилов». «Все по делу, все по делу. А я… Вот, например, ангел-то. Наверно, здесь белая роза. Ладно, посмотрим, кто здесь враг, а кто друг.