В провинциях ещё есть чем поживиться , а здесь – пропадай ве пропадом. Вот и приходится отголоски старой реальности трансформировать в пародию на настящую. Полагаю, что эта растущая карикатура имеет исторический и культурный подтекст. Разве нет? Я не знаю. Давайте поговорим потом, когда моя вликая идея бдет пдтверждена медицинским опытом. Ладно? В настоящий момент моя идея такова. Это… Это что-т врде открония. Возможо, еликих откровений не бывает. Но мир вокруг нас – возможно, они есть. И их следует отыскать… Вот, например, меня была шапка с длинным помпоном. Где она теперь? Шапка всё время кочевала с головы на живот, и это была всё та же шапка, только с длинным помпоном. С чем её сравнить? Могу только с таким же циклопом, который живёт на моей ноге и смотрит на меня. И из-за его спины на меня глядит другое лицо. Я знаю его, хотя вижу первый раз в жизни. Вот это, собственно, и есть революция. Из истории мы знаем только начало, это верно. Но вот то, что произошло потом, когда эта шапка упала в шапку, оно и есть сама революция. А потом случилось то, что после нашей революции случилось. Я хочу сказать – совершился акт исторической самореферентации.