Воистину радостный звук: старческий скрип Амстердама ». Потом вспомнилась Исаака Бента, который просил знать, какие у Бога глаза и как называются жемчужины, виднеющиеся из Егоглаз. Думалось также о том, как хочется отведать кружечку пивка. И уже совсем на пооге, открыв глаза, подмал — нет, этого никогда не будет. Почти пятьдесят восемь. Темно, и с тех пор, как она смотрела в хрустальый шар, нчего нвого Почти пять. Какой сейчас день? Шестнадцатое марта. Похоже, завтра либо великий пост, либо св. Матвей. Последне слово из молитвенника ей особенно понравилось. Двадцать первое марта. В этотдень она думает о В. В. Но она все равно надеется, что он позвонит. Завтра, Господи, еще одно воскресенье, пусть даже последнее. И будет ще одно завтр. Двадцать девятое марта, двадцать первое марта, двадцать первое марта — двадцать первое марта. А дальше так и будет, Господи. И да будет милость Твоя со мной всегда. Слава Тебе. Господи, слава Тебе. Спи, мое сокровище. Ана дворе весна. Господи, весна. И за окном вода. И надо надеяться, что у В. В. все будет хорошо. Все-таки все, что я знаю, всегда верно. Это все, что я знаю. Слава Тебе. Господи. И со стены упал ком грязи, и грязный плевок с высоты достиг до ковра. Ночной ветер треплет волосы. Сегодня я куплю пачку кассет с музыкой к фильму «Ко мне, Мухтар» и куплю к ним хлеба. Хорошая музыка. Интересно, зачем дают столько хлеба? Бедный Мухтар, бедный я, бедный. И так уж вемя пришло — нет больше сил терпеть, А что будет дальше, я не знаю. Но все равно что-то должно измениться. Может быть, то, что все будут есть. И тогда будет хорошо. Спасибо, Господи. Надо ехать домой, надо. И кефира надо купить. И музыки к фильму. И хлеба. И кефира. Значит, завтра надо ехать, завтра, завтра.