За всей этой круговертью и не заметил, как настала пора идти за результатами экспертизы. Моей личной экспертизы. После звонка из лаборатории я в обеденный перерыв забежал и забрал вожделенный конверт. А потом вдруг понял, что до чертиков не хочу его открывать. Боюсь. И зачем я это вообще затеял? Меньше знаешь, крепче спишь. Тоже мне, Пинкертон-любитель.
Те пятнадцать минут, которые я провел в сквере, сидя с конвертом в руках, были самыми мучительными в моей жизни. Не считая, конечно, похода к стоматологу. Собственно, это сравнение меня и спасло. Уж если я при необходимости хожу по врачам и терплю там не самые приятные процедуры, значит, смогу взглянуть в лицо своему страху и покончить с ним раз и навсегда. И я вскрыл конверт.
Мне потребовалось ещё пять минут, чтобы осознать то, что там было написано. А потом где-то после всех таблиц с размерами аллелей я увидел одну-единственную фразу, ту самую, которую и искал: вероятность отцовства: 0%
Что ж, Максим Павлович. Хотя какой ты Павлович, к чертям собачьим? Можешь себя поздравить. Ты реально вычислил, что воспитывал тебя отчим. И теперь остро хочешь знать: справедливость и строгость, граничащая с жестокостью, это нормально? Или родному по крови ребенку было бы куда больше поблажек, чем мне?
И с маменькой тоже всё понятно. То-то она так дернулась, когда я её о серебряной свадьбе спросил. Она с её дремучими представлениями готова мужу ноги целовать за то, что на работу не выгнал и её сыну свою фамилию дал. И что на развод не подал, когда выяснилось, что мама больше не может иметь детей. Все понимаю, да. Но… он же не любит меня! Не скажу, что ненавидит, но относится как к грязи под ногами. Никогда не хвалил, даже когда я приносил из школы редкие пятерки. Зато приосаниться на моём фоне и попенять на мой нерасторопный ум и кривые руки, это всегда пожалуйста. Хотя сам дома даже крючок под полотенца в ванной не прибьет, это мамина вотчина.
Эх, надо было спросить бабушку, уж она-то точно должна была знать, кто мой настоящий отец. Но бабушки нет вот уже три года. Да и какая, собственно, разница, кем он был? Куда важнее то, кто не был моим отцом, хотя и называл себя им.
Ладно, проехали. Итак, я – пасынок Павла Витальевича Воронецкого, которого тот впихнул в команду к своему весьма нелюбимому бывшему коллеге. Рано или поздно я могу облажаться и пострадаю. Но виноватым в том сразу же объявят Скворцова, даже если он физически не смог бы повлиять на результат операции. А это значит… это значит, мне любой ценой надо оградить людей от этого гадкого сюрприза и хотя бы так обломать названному папеньке всю малину.
Вернувшись в контору, я постучался в кабинет Дениса Валерьевича. Он в это время общался с Циркачом и приветливо спросил:
- Чего тебе, Макс?
- Мне нужно поговорить.
- Так вперед!
- Простите, но это сугубо личный разговор. Игорь, извини, это точно тебя не должно касаться.
Циркач удивился, пожал плечами и сказал:
- Тогда я пошел, мы всё равно уже закончили.
Когда за ним закрылась дверь, я выпалил:
- Мне нужно срочно перевестись в другую команду.
- К ведьмам, что ли, - изумился Скворцов.
- Нет! – я сообразил, что хотя близость Татки Гусевой и её сослуживиц будет меня несказанно греть, своих новых коллег и начальство я подставлю там не меньше, чем здесь, ведь на Сироткину у моего псевдо-папаши зуб такой же, как и на Дениса Валерьевича. – Тогда я лучше заявление об увольнении напишу.
- У тебя с кем-то конфликт? Что произошло?
- Ничего не произошло. И ребята у нас отличные, в этом-то и дело.
- Теряюсь в догадках. Давай уже начистоту вываливай, что там у тебя? – нахмурился Скворцов
- Я опасен для вас. Я… я тот самый Троянский конь, чтоб вы понимали.
- Да хорош тебе юлить! Конь, не конь, что за мелодрама? Почему ты вдруг решил, что можешь нам навредить?
- Не я. Но из-за меня, - на меня напал приступ косноязычия, и я едва не плакал оттого, что не могу внятно выразить свою тревогу.
Денис Валерьевич закрыл глаза, пять секунд размеренно дышал, а потом вдруг спросил:
- Твой отец решил объявить нам крестовый поход?
- Нет. То есть я не в курсе. Но я его разменная фигура, которой он готов пожертвовать в любой момент. И теперь я знаю это точно.
- Тогда ещё раз задам тот же вопрос: что произошло?
Я кинул на стол злополучный конверт. Мне отчаянно хотелось расплакаться навзрыд, как в далеком детстве.
Скворцов всё понял верно. Прочитал, тяжело вздохнул, убрал бумаги обратно в конверт, а затем отпер личный сейф и отправил конверт туда. Добыл минералку, разлил по стаканам, один пододвинул мне, а второй залпом выпил сам.
- А теперь слушай меня внимательно. Навредить моим людям у твоего приемного отца руки коротки. Ты – отличный оперативник, и я не готов тебя терять из-за подобной ерунды. Ты – часть нашей команды. И взяли тебя отнюдь не потому, что так захотел он. Просто при первой встрече ты понравился мне своей ершистостью и дотошностью. Полагаю, будь ты настоящим его сыном, я бы предпочел не подпускать тебя к нам на пушечный выстрел из-за известных подробностей характера этого господина, которые с большой вероятностью унаследовал бы его отпрыск.
- И что же мне теперь делать?
- Жить дальше. Он ведь не в курсе, что ты знаешь?
- Нет.
- Вот и отлично, держи его в неведении и дальше. И да, попытайся хотя бы ближайшие пару дней не проводить свои вечера в одиночестве, пока тебя не попустит. Про то, чтоб не наделал глупостей, говорить не буду, ты и так умный парень. Просто побереги себя и отдохни, не изводи понапрасну.
- А что мне ответить Игорю, если спросит, о чем я с вами говорил?
- Скажи, что тебе была нужна консультация по личному вопросу. Не думаю, что он будет приставать, чтобы узнать подробности. И да, ты – молодец!
- В смысле?
- Вычислил, где может находиться второй ствол. В компьютерной игре тебе сразу бы присвоили звание «Нюх на оружие второго уровня».
- Не, по поводу нюха – это к Гоше, - улыбнулся я. – Она у нас что-то вроде передвижной лаборатории в этом плане. Это ж она первая сунула нос и поняла, что в шкатулке Элизабет не драгоценности хранились, а пистолет.
- Тогда нарекаю тебя «Сборщик артефактов второго уровня»! Устраивает?
- Более чем!
- Вот и замечательно. А теперь иди работай, и добейте вы, наконец, это клятое дело, оно у меня уже в печенках сидит.
Не сказать, чтоб я вышел из кабинета донельзя воодушевленный, но то, с плеч упал изрядный груз, это точно. Мне не нужно было расставаться с коллегами, которые успели стать мне друзьями. Не надо было искать новую работу. А что до Павла Витальевича… теперь я действительно отрезанный ломоть. И не только в его голове, но и в собственной тоже. Долой иллюзии, надеяться даже не на любовь, а хотя бы на похвалу этого человека мне не приходится. Моих стараний он не оценит никогда. А значит незачем рвать душу на британский флаг. Он того не стоит.
Но всё же интересно: есть ли у него родные дети на стороне?..
Команда: дело 201. Пуля за любовь. Часть 16
Команда: дело 101. На пять минут миллионеры
Команда: дело 102. Любовь с запахом нашатыря
#детектив #юмор #седлова #рассказы #приключения