Здравствуйте, друзья. Это тексты и картинки к подкасту "Геодезия и отвага". Долгий и подробный рассказ о невыдуманной истории международной экспедиции, которая в XVIII веке отправилась из Франции в Латинскую Америку, чтобы решить спор о форме Земли: вытянутая она как дыня или сплюснутая как тыква. На протяжении восьми лет ученые попадали в самые ужасные передряги: в войну и извержение вулкана, на убийственную корриду и в снегопад на экваторе. История Французской геодезической миссии, к сожалению, малоизвестна в русскоязычном пространстве и я, Лена Журавлева, геодезист, стараюсь это исправить.
Мы оставили экспедицию весной 1740 года. Наши герои, преодолевая неприязнь и непримиримость в некоторых научных вопросах, сплотились в борьбе за судьбу собственной экспедиции. Они потеряли двоих коллег, но впервые с 1735 года перед ними замаячила надежда на возвращение на родину. Фактически, измерения были завершены (почти). Надо было только дождаться, пока Лакондамин, Буге и Годен выполнят окончательные вычисления.
Чем измерить широту
Легко сказать - почти все сделано. С последним этапом: широтными измерениями тоже вышла накладка. Поскольку ученые триангуляцию выполняли двумя независимыми бригадами, наборы треугольников у них тоже оказались немного разными. С одной стороны, это снова обеспечивало контроль результатов по независимым измерениям. С другой, обрекало команду на дублирование работ, а значит, нужно было больше инструментов.
Беда в том, что зенитный сектор для измерения широты был заказан Годеном в Гринвиче в единственном экземпляре. Поэтому осенью 1739 года (как раз после корриды в Куэнке) экспедиционный мастер Теодор Гюго приступил к изготовлению второго зенитного сектора. Работа требовала особых материалов, и инструментов, муфт, линз, микрометров, которые в Кито отсутствовали и выписывать их пришлось из самой портовой Картахены. За время вынужденного простоя у Буге появилась возможность окончательно оправиться, от ран, полученных на корриде. Помните, его там чуть не убили?
Зенитный сектор Грэхема (Брэдли)
Мы уже обсуждали это: прибор изобрел известный британский мастер Джон Грэхем в 1725 году. В 1734 году Луи Годен попросил Грэхема изготовить экземпляр для миссии в Перу. Тот добавил несколько усовершенствований и обещал инструмент с точностью до 7” дуги.
Для справки: современные электронные тахеометры измеряют углы с точностью 2-5 секунд дуги. Самые точные 0,5 секунд.
Но тут кроется небольшая сложность: мы не можем определить, с какой точностью измеряет углы самый точный прибор в мире. Нам не с чем сравнить. По-хорошему, точность измерения углов можно будет определить в результате многократных измерений одного и того же угла: у ученых был “эталонный” угол, который они меряли зенитным сектором в горизонтальной плоскости. Но нельзя просто так взять и положить на бок целую обсерваторию. От этого, как потом окажется, она портится.
Напомню, как выглядел зенитный сектор. Инструмент представлял из себя 12-футовую (3,5 метровую) зрительную трубу, крепившуюся к потолочным балкам обсерватории так, чтобы иметь подвижность в плоскости меридиана. В трубу наблюдали за кульминацией звезды, а потом определяли угол между отвесной линией (буквально отвесом с грузом) и кульминационным (самым верхним) положением зрительной трубы. В измерениях участвовали двое: наблюдатель, следивший за звездой угломерной дугой, и ассистент, отмечавший время измерений по точным маятниковым часам, чтобы потом определить, какому из наблюдений соответствует наивысшая точка светила. Следует упомянуть, что это все происходило ночью, при свете свечей и наблюдатель часами лежал с затекшей шеей под окуляром. Увы, при всей свой высокотехнологичности сектор не являлся портативным. Его монтировали во временной или постоянной обсерватории, а потом неделями настраивали.
К концу октября 1739 года второй (18-футовый, огромный) зенитный сектор был готов. Ученые заняли свой наблюдательной пост в одной из городских церквей Куэнки. Предстояло очень много работы: установка, поверка и юстировка совершенно нового прибора. Это был процесс кропотливый, капризный и не терпящий спешки. А спокойно работать не удавалось. Местные жители, в особенности, дамы, имели память долгую и недобрую (это все после корриды). Завидев ученых на улице, они налетали на них со скалками, метлами и бранью, вынуждая прятаться, защищать инструменты, лица и журналы. Вскоре ученым дали понять, что в из города им лучше убраться, иначе их зарежут.
Наблюдения перенесли в сельскую местность. Погода долго не радовала: рядом были горы, которые притягивали облачность. В дневниках Буге приводит единственное светлое воспоминание за этот период. Фигуры ученых на горных вершинах стали неотъемлемой частью местного пейзажа и проникли в местный фольклор. На одном из индейских праздников-карнавалов французы наблюдали… самих себя. индейцы изображали (довольно похоже) пришлых ученых с их инструментами. Со штативами из веток и зрительными трубами из бумаги. Такие вот рыцари твердой точки.
Как бы ни хмурилось небо (помните, зима, сезон дождей), измерение широты на юге и севере закончили к маю 1740 года. Пьер Буге написал в своем дневнике, что «счел свою миссию выполненной». Измерения были прошиты и заверены нотариально (что, вероятно, немало удивило местного нотариуса). Партия паковала багаж и готовилась к скорому отплытию. На родину отправились письма родным о скорой встрече. Оставалось только все перепроверить и вычислить значение длины дуги меридиана.
О недостатке коммуникации
Нежелание участников экспедиции общаться друг с другом и разговаривать словами с самого начала волновало окружающих. Вот что писал по этому поводу Пьер Моро де Мопертюи своему помощнику Андреасу Цельсию (и вы прекрасно знаете, кто это такой, это его шкала на термометрах). Кстати, сплетни о ходе перуанской миссии ему предоставлял его старый друг Шарль де Лакондамин (да, участник экваториальной экспедиции. Он вообще старался ни с кем не ссориться: мало ли как жизнь обернется).
Мопертюи - Цельсию
"...конфликт между ними не оставляет мне надежды на успешное завершение чего-либо. После нескольких отвратительных скандалов, они на полгода перестали общаться, а как без обсуждений, можно завершить работу? Боюсь, что все закончится тем, что один из них погибнет, а двое других вернутся ни с чем, да еще один обогнет Землю с Запада, а другой - с Востока (это Мопертюи поддел коллег за их подход к Кито). Или они перережут друг другу глотки. Что же касается наклона эклиптики (это угол наклона земной орбиты относительно экватора), которую они мерили своим 12-футовым сектором, то результаты у них разнятся на 16 секунд. Если так пойдет и дальше, то одна часть команды заключит, что земля вытянутая, а другая - сплюснутая".
Но Мопертюи был предубежден. Это ведь были его соперники. Ему НАДО было выставить их в самом непривлекательном свете, чтобы выделить значимость своих собственных результатов. Тем не менее, и измерения широты были завершены. Дело оставалось за малым: обработать.
Сомнения в результатах
Да, работу выполняли разными инструментами и разными бригадами. Зато такой подход давал возможность проконтролировать результаты. Маленькая деталь: для контроля следовало предоставить друг другу журналы измерений. Отправлять сырые необработанные журналы на суд недоброжелателей? Легко ли это? Вот Луи Годену этого отчаянно не хотелось. Когда Буге предложил “объединить данные”, тот ответил ему следующее:
...что же касается того, чтобы вы мне передали свои измерения, то полагаю, я уже имел честь вам сказать, что не желаю этого и ни в малейшей степени в них не нуждаюсь. Если бы вы были тут, то я бы сообщил вам свои измерения с Южной точки, как я и собирался, чтобы мы могли сравнить наши наблюдения. Теперь я сначала намерен проверить свои результаты и на время отложить. Когда наступит время, мы сравним наблюдения с Северных точек.
О “пляске звезд”
Есть подозрение, что на самом деле столь резкий тон был вызван не высокомерием ученого, а его тревогой. Во время обработки журналов он заметил, что высота звезды, которой, вообще-то полагалось быть неподвижной на небосклоне, ночь от ночи менялась. Самым очевидным было заподозрить в дефекте самодельный 18-футовый зенитный сектор. Для контроля ученый заказал Гюго изготовить еще один (он их штампует, можно подумать), поменьше, а сам тем временем бросил все силы на поиски закономерностей в «движении» звезды. Доверяй он коллегам - вынес свои сомнения на обсуждения, взял бы их результаты для сравнения. Но Годен “закрылся”, перепроверяя свои журналы и рассчитывая разобраться самостоятельно.
Редуцирование измерений
А что же его коллеги? В это время Лакондамин был целиком поглощен судебным процессом по привлечению к ответственности виновных в смерти Синьержи. Он считал это личной первостепенной задачей. Ну и на самом деле - попробовав себя в работе с людьми, Лакондамин несколько охладел к астрономии, в которой смелое и отважное закончилось, а оставалось муторное и долгое.
Пьер Буге шел своим путем: он готовился к поездке на западное побережье (в ту самую Манту, куда они когда-то самовольно высадились Зачем?
Ученые отправились в Перу для того, чтобы привезти “достоверные” сведения о длине дуги меридиана. При этом за годы неудач экспедиция здорово растеряла кредит доверия у парижской публики. Они собирались вернуться быстро, а получилось долго, дорого и конфликтно. Буге осознавал, что если один участник привезет одну цифру, а другой - другую (как в письме выше боялся Моперюи) - не ни одному из них. Поэтому измерения нужно было уточнить настолько, насколько это возможно. Для этого нужно редуцирование.
Небольшая справка
Редуцирование - что это такое. Это “перенос” измеренных величин (сторон и углов треугольников) на единую поверхность. Чтобы сравнение (французских и перуанских результатов) было корректным. Этой поверхностью является уровень моря. Необходимо ввести поправку за то, что треугольники измерялись в горном массиве. Cредняя высота его над морем: 5 км, немало, прямо скажем, но это мы знаем сейчас, а Буге должен был узнать. Первоначально поправку за высоту планировали определять барометрическим нивелированием.
Ученые замеряли атмосферное давление на каждой наблюдаемой точке и знали, что давление тем меньше, чем точка выше. Но на барометры, кроме высоты, влияла температура и влажность, более того, из них испарялась ртуть, а ртуть местного производства давала нестабильные результаты. Короче, веры этим барометрам не было. Так что к 1740 году Пьер Буге отправился к побережью определить высоту гор и вулканов, видимых также с пунктов триангуляции (это называют тригонометрическим нивелированием, когда вычисляют превышение, измеряя вертикальный угол между горизонтом и объектом).
Кстати Буге проследовал он той самой дорогой, которую построили по мотивам лакондаминовых маршрутов «через лес». Местный коррехидор Педро Мальдонадо, которого с самого начала связывала с французами тесная дружба, много лет боролся за строительство прямого пути на побережье и, наконец, реализовал свой проект.
Если дорога была отменной, то измерения у Буге вышли не очень. За целый месяц ежедневных наблюдений вулкан Пичинча показался лишь раз, и то на пару минут, «так что я не успел выполнить необходимые измерения», - сетовал Буге в письме, адресованном Лакондамину – «Между тем мы перебиваемся рыбой и фруктами, поскольку половина припасов испортилась, а вторую половину съели тигры», так он называл ягуаров. Только к концу августа измерения удалось завершить и, вернувшись осенью в Кито, ученый обнаружил город в необычном положении. 1740 год не задался.
Знакомые узкие улицы оказались запружены мулами и людьми, преимущественно военными. Готовились к войне за ухо Дженкинса. Похоже, возвращение откладывалось на неопределенный срок.
Война за ухо Дженкинса
Нет, это не война для того, чтобы отвоевать чье-то ухо. Это один из конфликтов между Великобританией и Испанией, где Британия пыталась ослабить влияние Испании в карибском регионе.
Поскольку название очень уж приметное, я немного расскажу предысторию.
Помните, что Испания терпеть не могла контрабанду? Почему это было так? Да потому что по закону торговать в карибском регионе мог только один английский корабль в год. Там были квоты, аналогичные квотам на добычу нефти и газа сейчас. Но практически английские (разумеется, пираты и контрабандисты) привозили огромное количество товаров сверх квоты. Чтобы с этим бороться Испанцы придумали зеркальную меру: гвардакостасов («охраны побережья») — наёмные сторожевых кораблей, которые покупали лицензию на право останавливать и досматривать (конфисковывать груз) с любого иноземного корабля. Что для одних охрана - для других грабеж. Это с какой стороны посмотреть.
Дело было так:
9 апреля 1731 (еще до начала нашей истории, прошу заметить) года бриг Дженкинса, нелегально торговавший ромом в карибских владениях Испании, на обратном пути в Англию был остановлен для таможенного досмотра испанским военным кораблём. На борт поднялась вооружённая досмотровая команда. Как впоследствии заявил Дженкинс, его под дулами мушкетов заставили встать на колени, а когда он попытался возмутиться, испанский офицер отрезал ему ухо, издевательски посоветовав отвезти этот «трофей» королю Георгу и добавил: «То же самое случится и королём, если он будет пойман на контрабанде».
Сразу по прибытии в Англию Дженкинс подал на имя короля официальную жалобу по поводу этого инцидента. Но целых девять лет ничего не происходило. А потом звезды сошлись (никак, астрономическая аномалия) и в 1739 году (наши герои тогда завершили триангуляцию и оплакали доктора Синьержи) Англия достала заспиртованный казус белли, то есть ухо. Можно ведь отомстить за честного человека, и, если повезет, отжать несколько портов в Карибском море. К колониям отправились две экскадры: эскадра адмирала Вернона должна была напасть на испанцев со стороны Мексиканского залива, а коммодор Ансон — обогнуть мыс Горн и помогать ему со стороны Тихого океана.
Жан Годен Дезодоне
Поскольку ученые на целый 1740 год подвисли в обработке журналов измерений, я расскажу историю о еще одном участнике экспедиции. Сегодня вообще будет много “боковых” историй, потому что приключения - это не только то ,что происходит с тобой. Но и то, что происходит вокруг. Был в команде такой технический сотрудник Жан Годене Дезодоне. Все верно. Это кузен Луи Годена. Он довольно молод (ему было 24, когда он отпраивлся в путешествие), такой вот мечтательный юноша, который мечтал посмотреть мир и изучить грамматику индейских диалектов. И с ним приключилась история про любовь.
"Технический помощник Жан Годен, племянник одного из руководителей Луи Годена, бежал с тринадцатилетней девочкой, и его не смогли уговорить вернуться.” писал Билл Брайсон в «Краткая история всего на свете”. И писал неправду.
Предполагалось, что совсем «зеленый» в науке Жан скоро освоит любой вид работ, которые потребуются при триангуляции, превратившись в универсального помощника. Он устанавливал сигналы, рубил визирные просеки, выполнял рекогносцировку, носил приборы (квадрант – это вам не современный тахеометр), записывал измерения. С деньгами (женщинами, развлечениями и излишествами) было плохо. Как мы помним, Годен-старший не отличался щедростью и для родственника исключения не сделал. Деньги и славу младшему техническому персоналу приходилось добывать в свободное от науки время, много такого времени появилось в 1740 году, когда основные геодезические наблюдения были завершены, и молодому человеку дали понять, что в его услугах ассистента более не никто не нуждается и дальнейшая его судьба (по части возвращения домой в том числе) господам великим ученым мало интересна. 27-летний Жан отправился в сторону Картахены Индийской, сколачивать состояние: то есть торговать. Не он первый, не он последний. У него, по крайней мере, была серьезная причина: он собирался жениться.
Если помните первым продавать пуговицы местному населению придумал еще Лакондамин , который весьма предусмотрительно захватил с собой из Европы скромный запас всяческих застежек, крючочков, оборок, тесьмы и прочих замечательных вещей. На фурнитуру в Кито (а именно там разворачивались основные события) живо нашелся спрос среди локальной знати, отставшей от моды на добрых два века. Помните, в первый год экспедиции президент Альседо жаловался вице-королю на “лавочку, открытую в любое время дня и ночи”. Лакондамин долгие годы отрицал факт торговли, но в мемуарах оговаривается, что “Это все неправда. Моя лавочка по ночам не работала”.
Вторым предпринимателем-челноком стал ныне покойный доктор Синьержи, который за товаром ходил в портовую ярмарочную Картахену Индийскую. А в октябре 1740 года туда же отправился Жан Годен Дезодоне. Однако вместо ярмарки угодил прямо на войну.
Флот Вернона (такой английский адмирал, который атаковал с Карибского моря) быстренько захватил важный порт Портобело и собирались уже устроить в Картахене небольшой победоносный десант. Но не тут-то было. Обороной города командовал (вы наверное уже догадались) Блас де Лесо по прозвищу «деревянная нога» или «полчеловека». Потерял в боях не только глаз, но также руку и ногу, от чего сделался только умнее, злее и осторожнее. Несмотря на крайнюю ограниченность доступной матчасти и личного состава, сумел поставить оборону так, что взять город с наскока англичанам не удалось. Осаждали город три месяца, в результате которой англичане потеряли чуть ли не девять из десяти солдат от голода, малярии и желтой лихорадки. Такая вот победа почти без единого выстрела.
Так вот, аккурат в самый разгар осады Жан Дезодоне и оказался в городе. Так бывает в жизни: ждешь галеон, ярмарку, а получаешь не пойми что. Блас де Лесо проявил к молодому человеку всяческое благорасположение и взял под крыло.
Оно и не удивительно: во-первых, два образованных человека всегда поймут друг друга в этой глуши, а во-вторых ученые ему уже были как родные: год назад он им дал 4000 песо.
Как Годен-Дезодоне сколотил на осаде целое состояние? (практически как Ретт Батлер) Обычно в Панаму приходили ежегодные манильские галеоны: они везли товары из дальних колоний, продавали их на ярмарке и забирали южноамериканское серебро, чтобы завезти его в Кадис. Последний галеон еще не пришел (и кстати, он вообще не придет, потому что англичане его захватят).
Но покупатели с серебром в Картахене уже имелись. И вполне нуждались в помощи предприимчивого француза. Надо сказать, что от Картахены (порта) до Лимы (столицы вице-королевства) дорога с грузом могла занять до полугода. Туда-сюда таскать сундучки с золотом-серебром было занятием трудоемким и небезопасным. Индейцы-носильщики конечно старались, но мы хорошо знаем их обязательность и нравы. Чтобы обезопасить хотя бы часть добра, Годену поручили сопровождать серебряный поезд: состоятельные люди Картахены и беженцы Порто-Бело желали вывезти из-под обстрела англичан свое богатство. Вдруг город все-таки падет. Все прошло хорошо. Почти. По пути некоторые мулы завязли в бездорожье, упали в реку с моста или утонули в болоте (так говорится в отчетах). И перевозимые ими сокровища (а это 80 000 песо) пропали без вести. Их потом еще много лет пытались отыскать авантюристы. В том числе и Луи Годен в таким способом пытался поправить финансовые дела экспедиции, когда отечество перестало присылать деньги. Как бы то ни было, поправив свои дела и заработав покровительство влиятельных друзей, Годен Дезодоне приехал в Риобамбу (есть такой городок под Кито). Там его ждала невеста. Юная, свежая, созревшая 13-летняя Изабель. Их свадьба состоится в конце 1741 года.
В следующий раз
Наверное, вам уже надоела эта бесконечная экспедиция. А как она надоела участникам. Если у меня она вызывает чувство глухой безнадеги, то что же было с ними? В следующий раз мы все же поговорим о том, как ученые завершили свою миссию и вернулись домой. И, если получится немного о том, что с ними будет потом. Те, кто вернулся. Будет эпизод последний, заключительный.
#геодезия #геодезияиотвага #астрономия #любовь #война за ухо Дженкинса #Испания #Англия #18век #Картахена