"Вы думаете, что Алый Пимпернель мертв, мистер Клаттербак? Тот
эти ужасные французы убили его? Вы, конечно, не это имеете в виду?"
- печально вздохнула госпожа Полли.
Мистер Клаттербак поднес руку к шляпе, без сомнения, готовясь
снова обратился к таинственным поэтам, но был прерван в
сам акт высказывания великих мыслей громким и продолжительным смехом
который эхом доносился из дальнего угла сада.
"Лад! но я бы узнала этот смех где угодно", - сказала госпожа Квекетт, в то время как
все взгляды были обращены в ту сторону, откуда донесся веселый шум.
На полголовы выше любого из его друзей вокруг него, его ленивые голубые
глаза, сканирующие из-под опущенных век пеструю толпу вокруг
перед ним стоял сэр Перси Блейкни, в центре весело одетого маленького
группа, которая, по-видимому, только что пересекла платные ворота.
"Прекрасный образец мужчины, несомненно", - заметил Джонни Каллен,
подмастерье.
"Да! вы можете поклясться в этом на Библии!" - вздохнула госпожа Полли, которая
был склонен к сентиментальности.
"Говорю как поэты", - наставительно произнес мистер Клаттербак,
"дюймы не делают мужчину".
"И хорошей одежды тоже", - добавил мастер Джеззард, который не одобрял
Сентиментальный вздох госпожи Полли.
"Вот и моя леди!" - внезапно выдохнула мисс Барбара, вцепившись в Хозяина.
Энергично схватил Клаттербака за руку. "Лад! но сегодня она прекрасна!"
Поистине прекрасная, сияющая молодостью и счастьем, Маргарита
Блейкни только что вышел за ворота и шел по газону
к трибуне для оркестра. Она была одета в облегающие одежды из мерцающего
зеленая текстура, новомодный эффект с высокой талией, подходящий ей
изящная фигура до совершенства. Большая Шарлотта, сделанная из бархата, чтобы
в тон платью, отбрасывающему глубокую тень на верхнюю часть ее лица, и
придавал особую мягкость очертаниям ее лба и щек.
Длинные кружевные варежки прикрывали ее руки и кисти, а шарф из прозрачного
материал, отделанный тусклым золотом, свободно свисал с ее плеч.
Да! она была прекрасна! Ни один придирчивый летописец никогда этого не отрицал! и
никто из тех, кто знал ее раньше и кто видел ее снова этим поздним летом
днем, не мог не отметить дополнительное очарование ее магнетического
личность. На ее лице была нежность, когда она повернула голову
туда-сюда, радость жизни в ее глазах, которая была совершенно непреодолимой
очаровательный.
